– Есть одно место, и я хочу тебе его показать.

Они проходят несколько кварталов, останавливаясь перед относительно красивым зданием. Для данной местности. Оно четырехэтажное, выкрашено в ярко-голубой цвет, с белыми окнами. Якен заходит за дом, потом – зовет Арью.

– Ничего себе. Тут даже противопожарная лестница есть

– Это типа поликлиника. Иди сюда, не бойся – Якен делает широкий жест рукой, стоя на лестнице.

Арья подтягивается на руках, потом – закидывает ногу на нижнюю перекладину лестницы.

Якен уже ждет ее наверху, наблюдая за тем, как она справляется.

– Вот и славно, молодец, – мужчина подал ей руку.

– Так зачем мы здесь?

– Скоро увидишь. Тебе понравится, я думаю. Присаживайся, где хочешь.

Арья села по-турецки рядом с Якеном, предусмотрительно подложив неизвестно откуда взявшуюся на крыше картонку. С высоты район Жакарезинью был похож на огромный муравейник. Спасибо домам неизвестно-блеклого цвета и узким окошкам.

– Якен… Я всегда хотела спросить – почему у тебя есть седые пряди в волосах?

Мужчина молчит, отхлебывая немного пива из банки.

– Тебе точно надо это знать?

– Ну… Думаю, да, раз я спросила.

Его губы кривятся в злой усмешке.

– А ты уверена, что твоя детская психика это выдержит?

– Я уже не ребенок! – серые глаза полны мрачной, злой решимости.

– Ну, как скажешь, – Якен вновь улыбнулся, – Это случилось, когда мне было шесть. Во время очередного запоя мой отец гонялся за моей матерью с ножом. Мама схватила нас с Лукасом, и мы убежали, – мужчина решил опустить некоторые подробности. Незачем вспоминать все настолько детально, – После этого она выгнала отца. И мы никогда больше его не видели.

– Он умер?

– Не знаю, да и мне, в общем-то, насрать. Извини, но, это правда. Не у всех более-менее благополучные семьи. Так что, радуйся, что твой отец не грозится тебе ножом. Или еще что похуже, – мужчина выдохнул, сжимая банку с пивом в какой-то бессильной ярости.

Почему-то, ему захотелось рассказать все. О маме, о Лукасе, о том, как это – каждый день жить в страхе, не имея надежды на что-то хорошее.

– Знаешь… Раньше я никогда не была в фавелах. Сейчас я думаю – как люди живут здесь? Это же просто ужасно. Грязь, вонь, нет ничего, что могло бы радовать. И… Это важно – иметь возможность видеть что-то красивое. Тогда жить не так тошно.

– Люди не живут, а выживают. И это две большие разницы, – Якен с резким звуком сжал пустую банку из-под пива.

Закат окрасили трущобы в ярко-малиновый цвет, отражаясь расплавленной медью в оконных стеклах.

Рука Якена мягко гладила Арью по волосам, перебирая непослушные пряди.

– Когда я был маленький, я просил маму о младшей сестренке. Но, как ты знаешь, сестры у меня нет. Так что, сегодня ты типа мне как сестра, – мужчина вздохнул, – Но, это только сегодня. Уверен, ты не испытываешь недостатка в родичах.

Арья хмыкнула, скупо улыбнувшись. Конечно, Якен воспринимает ее только как младшую сестренку. И, ей придется довольствоваться такими краткими мгновениями, как сегодняшнее.

Когда они идут к станции, начинается ливень. Якен предлагает подождать под мостом, но, брызги грязной воды из-под колес проезжающих машин не оставляют особого выбора. Они быстро бегут к станции метро, прячась в угрюмом здании. Потом – так же быстро бегут к подошедшему поезду. В вагоне Якен отдает Арье свою спортивную кофту – чтобы она согрелась. Потом – прижимает ее к себе.

– Так тебе будет теплее.

Арья не мерзнет, но возражать ей не хочется. Вместо этого – она стоит, покорно прижавшись щекой к его груди, ощущая виском медальон и серебряный крест под тканью его майки. Якен механически гладит ее по спине, так, как гладят щенка. Или котенка. Арья понимает, что она должна быть благодарна. Но, в душе клокочет совершенно нелогичная обида и злость.

Сука Анна. Как можно врать человеку, любившему тебя всем сердцем?

– Ты не спишь? Нет? Хорошо. Нам выходить на следующей.

– Ага.

Якен внимательно смотрит на нее. Арью немного пугает его взгляд. Вкупе с загадочной улыбкой, появившейся на пухлых губах.

– Чего уставился? – девушке кажется, что ее голос звучит достаточно грозно.

Но, его смех вмиг разрушил ее уверенность.

– Просто так. Человек помнит девочку с пяти лет. И проводит сравнительный анализ.

Арья выразительно промолчала – вероятность услышать новую колкость была велика. А ей этого совсем не хотелось.

– Девочке не стоит так дуться. Это портит ее лицо.

– Мое лицо и так безнадежно испорчено. Спасибо, что напомнил еще раз, – Арья дурашливо поклонилась.

Серо-голубые глаза серьезно взглянули на нее.

– Девочке не стоит верить всему, что глупые подростки говорят. У девочки выразительные, умные глаза. Это много значит. Девочка упорная, честная, умная. И, через несколько лет она станет прекрасной молодой женщиной, – девушка, как завороженная, следила за его губами, – Если тебя это утешит – некие престарелые особы думают, что ты довольно привлекательна.

– Кто, например?

– Твой покорный слуга, Якен Х’гар из Жакарезинью, – мужчина постарался вложить в свой тон как можно больше пафоса.

Арья рассмеялась, обняв его крепче.

Якен проводит Арью до того дома, где она живет. Девушка нехотя снимает темно-бордовую спортивную кофту, отдает ее хозяину. Якен молча отдает ей шестьдесят реал, благодаря за сделанную работу.

Она смотрит на него с какой-то злой решимостью.

– Знаешь, Якен. Старшие братья целуют своих сестер перед тем, как попрощаться. По крайней мере, у меня в семье так заведено.

На губах мужчины появилась слабая улыбка. Наклонившись, он мягко коснулся ее лба сухими, теплыми губами.

Арье пятнадцать, и стычки с матерью становятся обычным явлением. По мнению донны Каталины, ее младшая дочь все делает не так. Слишком мужественная, слишком несговорчивая, слишком много внимания уделяет никому не нужным тренировкам, слишком усердно учится. Хотя, это было положительной чертой, но. Некоторые люди раздражают даже своими достоинствами.

Положение спасает стипендия, которую муниципалитет начинает платить талантливым школьникам.

И то, синьора Старк решает, что данные деньги должны идти в бюджет семьи. Что встречает справедливый гнев Арьи, когда она не находит отложенных за последние два месяца денег.

– Ты знаешь, что твой поступок называется воровством?! Ты взяла мое без спроса! Ты учила нас не красть, а сама крадешь?! – девочка громко кричала, пугая младших братьев, – Это мои деньги! Я их заработала, махаясь, как бешеная, на тренировках и соревнованиях!

И, я хочу откладывать их на университет! И не просить денег у тебя с отцом, когда мне надо на какую-то мелочь!

– Не факт, что ты туда вообще поступишь, – произносит донна Каталина, презрительно поджав губы.

Девушка смотрит на мать потерянным взглядом.

– С-стерва…

В ту же минуту ее по лицу бьет полотенце, которым мама вытирала посуду.

– Ты – стерва! Ты мама только для Сансы, но не для меня! И что я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь?! – Арья срывается на крик, потом – бежит в свою комнату. Беспорядочно побросав вещи в рюкзак, захватив деньги, девочка выбегает из дому.

Она бесцельно бродила по улицам, пока не стемнело. Присев на скамейку, она задумалась, что ей делать дальше. Идти к тете Элизе и Пирожку? Или к Плаксе? Не выход – беглянку сразу же сдадут. Она не может снять комнату в отеле. А если она пойдет ночевать в церковь – ее опять же отдадут родителям.