Решив дать незадачливым любовникам еще час, девушка решила погулять. Май выдался теплым, и на улице можно было провести много времени.

Арья пошла на детскую площадку. Она просто сидела на качелях, наблюдая за детьми.

Интересно, какие дети родятся у Трента и Дарьи?

–Привет. Ты кто? – к ней подошла девочка лет пяти.

– Арья. А ты?

– Я Мерси. Мы с дядей тут гуляем.

– Очень приятно, Мерси.

– Ты большая. У тебя есть парень?

– Нет.

– А у меня есть. Правда он такой глупый, – на этой фразе Арья засмеялась от детской непосредственности, – Но он мне нравится. Он мой лучший друг, его зовут Ронан. Мы вместе учимся в школе.

– Надо же.

Потом Мерси рассказала, что сегодня Ронан пропустил занятия из– за простуды. И что дядя Якен пошел в магазин – купить апельсинов для Ронана, а потом они пойдут его навещать.

– Я живу с дядей. Раньше я жила с мамой, но она куда– то делась. Я не знаю, куда. Мы жили в городе Санта – Фе, там есть пустыня. Однажды мама пошла на работу и не вернулась. Меня никто не забрал из школы, я плакала. Потом меня пару дней подержали в доме какой– то бабушки. Там было еще несколько детей, кроме меня. А потом за мной приехал дядя Якен. Я его не помню, он говорит, что видел меня, когда мне было три года. Я не хотела ехать с дядей. Я хотела к маме. Но дядя сказал, что сейчас мама не может обо мне позаботиться. Это было давно, до Рождества. А сейчас мы уже отпраздновали Синко де Майо*, и мамы до сих пор нет, представляешь?!

– Представляю. Это ужасно, – Арья вздохнула, думая о своей семье, – Твой дядя добрый?

– Да. Дядя Якен очень добрый. И сильный. Правда я редко его вижу – он очень много работает, и нанял для меня няню, синьору Руис. Она хорошая и очень меня любит. Но сегодня у нее выходной – у ее внука Мигеля день Рождения, и она поехала к нему.

Следующие пять минут были посвящены тем фразам на испанском, которым синьора Руис обучила свою воспитанницу.

– Молодец, очень красиво. А твой дядя давно ушел? – девушка начала переживать.

– Да нет. Правда он сказал мне гулять с миссис Мерриуезер и ее детьми, но я решила поговорить с тобой. Ты грустная.

– Спасибо, – Арья улыбнулась.

– А вот и мой дядя. Дядя Якен!– девочка со всех ног бросилась к высокому мужчине с рыжими волосами до плеч, – Дядя Якен, у меня новая подруга! Арья, вон она сидит! И она знает испанский.

Мужчина внимательно взглянул на девушку, едва заметно улыбнулся. От нечего делать, Арья ему помахала.

– Прощайся со своей подругой, малышка, и поехали к Ронану.

– Пока, Арья. Была рада с тобой поговорить.

– Кстати… Мисс, может быть вас подвезти?

– Нет, спасибо. Я живу тут неподалеку, сама дойду.

Придя домой, Арья застала ужинавших и подозрительно довольных Дарью и Трента. Девушка разогрела свой овощной суп и присоединилась. Они немного поговорили о неважных мелочах, потом Трент поблагодарил свою девушку за вкусную еду и ушел – у него был запланирован ранний выезд. Несколько вагонов замороженной свинины, соевых бобов, кукурузы, цистерны с этанолом, древесина из Портленда и частные контейнеры из порта Сиэтла – все это должно было доехать в Уичито– Фолс, штат Техас. Назад планировалось, что Трент вернется с цистернами бензина и сжиженного газа. Домой парень прибудет только через два дня.

– Извини, что ты нас услышала. Я не…

– Забыли. Вот просто взяли и забыли.

Арья настолько окунулась в воспоминания, что чуть не пропустила вечернюю мессу. Она была католичкой. Как любил шутить покойный отец: «Если твой отец – поляк, а мать – ирландка, то ты будешь католиком, хочешь ты этого или нет»

Сев на свою довольно дряхлую машину (это был старый плимут – сателлит Трента, купленный за смехотворные сто баксов. Просто потому, что Тренту было стыдно просить больше) , Арья поехала к собору.

Она явилась ровно посредине службы. Дверь громко захлопнулась от сквозняка.

Арья молча села на край скамьи, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Дома она ходила в костел с отцом – мать не была особо религиозной. Раньше вместе с ними ходила и Санса, но потом что–то ударило в ее и так дурную голову. Потом Арье исполнилось пятнадцать, отца посадили, начались безуспешные суды с апелляциями, а через два года он погиб. Но тем не менее – Арья все равно продолжала ходить на мессы. Хоть и не могла верить так же, как верила раньше.

– Спасибо Тебе, что хранишь меня от всего плохого. И что не дал вчера разбиться на автобусе. Я бы этого не хотела, честно, – шептала девушка во время молитвы, смотря на алебастровую фигуру Христа, крашеную краской, – Прости меня, что поругалась с мамой… Я не знаю, что сказать еще. Отец Кларк говорил, что полнота радостей пред лицом Твоим**. Я не знаю, как это, но прошу Тебя о радости. Потому, что я очень устала, Господи. И ты знаешь это, как никто другой.

После службы девушка поставила свечу за упокой души Эддарда Старка. Отец сменил фамилию, когда переехал из Польши – и вместо длинного польского Старковского стал лаконичным американским Старком.

По дороге домой машина Арьи заглохла. Ожидаемо.

Оставив ее около одного из магазинов, девушка решила прогуляться. Свежий осенний воздух приятно холодил лицо, в темном небе сверкали звезды.

А дома уже была Дарья, жарившая блинчики и сварившая какао. На кухне громко работал телевизор, показывали кадры с места вчерашней аварии.

– Я там была, – произнесла Арья, запивая блинчик горячим какао.

– Боже, это ужасно… С тобой все хорошо?

– Да, спасибо. Только я, наверное, продам Трентову машину на металлолом. Она меня достала. Извини… Я хочу спать.

***

Понедельник начинается в семь утра. С бодрых криков будильника и ругани соседей снизу.

После пар девушка идет на собеседование в одну небольшую компанию, торгующую офисными принадлежностями.

Одна из бухгалтеров планирует переехать в Висконсин, поэтому у них открылась вакансия.

Потенциальная работодатель – полная женщина лет пятидесяти с немецкой фамилией одобрительно улыбается Арье.

– Думаю, мисс Старк, вы нам подходите. Учитывая, что вы – студентка выпускного курса, есть смысл взять вас на работу.

На лице Арьи появляется довольная улыбка.

Сентябрь подходил к концу, ночи стали заметно холоднее. В один из таких холодных вечеров Арью ждал сюрприз – придя домой, она обнаружила своего кузена Джона, пьющего кофе на кухне. Брат заехал всего на два дня – у него был отпуск, и он хотел немного попутешествовать. Джон держал путь в Монтану – хотел полюбоваться осенними скалистыми горами. И по возможности – поохотиться на зайцев или еще какое зверье.

– Не хочешь поехать со мной на выходные? Будет круто.

Арья улыбнулась. Ей всегда нравилось умение Джона быть спонтанным.

– Спасибо, Джонни, но боюсь, что мои работодатели не оценят, если я не приду на работу в понедельник.

– Ой. Прости. А где ты сейчас работаешь?

– В ‘Пегасе’. Я не знаю, о чем думала миссис Пушнер, выбирая название, но это – компания, торгующая офисной техникой и канцтоварами. Я типа помощника бухгалтеров

– Молодец. Горжусь тобой, сестренка.

Арья поджала губы.

– Спасибо. Только ты и гордишься.

– Почему только я? Моя мама тоже тобой гордится. И Робб, я уверен. И Эйгон.

– Да. Но зато МОЯ мама мной не гордится. И с этим, наверное, ничего не поделаешь – девушка вздохнула

– Ты снова поссорилась с тетей Кэт?

– Ага. И боюсь, что в этот раз – надолго. Она снова стала петь дифирамбы Сансе, пф. И она не помнит, что я для нее делала. Мне это просто надоело, Джон. Я знаю – я плохая дочь, но лучше уж быть заслуженно плохой, чем постоянно слушать о том, какая Санса замечательная. Учитывая, что эта дура в лучшем случае приедет в Рапид – Сити раз в год и то на пять минут,– Арья сердито фыркнула.

Джон молча погладил сестру по голове.