— Воканс здесь нет, — по поведению целительницы было ясно, что нерадивая пациентка опять сбежала. Видимо это стало недоброй традицией Виктории, которую никто искоренить был не в силах.
Дверь закрылась перед носами волшебников, не позволив им полюбопытствовать, куда делась пациентка. Грейнджер, как всегда, думала намного быстрее остальных, а по сему и просчитать место расположения подруги труда кареглазой не составило.
— Наша комната, — вслух хмыкнула Миона, оборачиваясь назад.
С маленькой заминкой, но Малфой последовал за гриффиндоркой. При том так стремительно, что чуть не обогнал практически бежавшую по коридорам девушку. Той пришлось даже окликнуть его, по ходу удивившись нескольким деталям. Девушка никак не могла понять, каким образом это волшебник сумел подобраться так близко к Волдеморту, если сейчас несется в гостиную восьмого курса, где ему, мягко говоря, большинство учеников будут не рады?
— Профессор, — это обращение всё еще давалось тяжело Гермионе, когда она упоминала или заговаривала с Малфоем-старшим. — Вы в нашу гостиную? — тональностью попыталась намекнуть Гермиона, но наткнулась на ледяную стену сарказма и непонимания.
— А каким путем мне еще попасть к комнате Виктории? — с лёгкостью назвал Воканс по имени блондин, даже не задумавшись.
— Но там сейчас собрался весь наш курс, — в очередной раз переоценила умственные способности Люциуса шатенка.
— И?.. — вздернул бровь мужчина.
— Вам там будут не рады, — сдалась на милость «непонятливым» всезнайка.
— Я что, Альбус Дамблдор, чтобы всем нравиться? — ядовито выплюнул аристократ.
— Да прекратите вы, — скрестила руки на груди Гермиона, не имеющая желания спорить. У нее была несколько иная идея, но профессор делал всё исключительно для того, чтобы любое желание ему помочь испарилось. Впрочем, в первую очередь она собиралась сделать это нечто для подруги, а поэтому стоило запастись терпением. — Профессор Малфой, возможно вам лучше не компрометировать Вику, и меня заодно, подождав ее снаружи? Я скажу ей о вашем желании побеседовать с ней, — представив на месте Люциуса Гарри и Рона вместе взятых, когда те пытаются понять очередной закон нумерологии, спокойно проговорила девушка. Взгляд, полный скепсиса, не помогал ей, тем не менее, сделав тихий вдох-выдох, Грейнджер продолжила увещевать. — Подумайте о Виктории, наш класс и так ее не сильно любит, — сказала чистую правду она. — Конечно, Вика и не старается всем понравиться, но ее замкнутость, пренебрежительное отношение к одногруппникам и постоянные прогулы, которые вскоре станут притчей во языцех, не способствуют налаживанию контакта с остальными.
— Если она не заботится о своем взаимопонимании с остальной частью группы, кроме тебя… — минутная заминка и тихое, — маглорожденная, почему я должен об этом заботиться? — резонно, без толики насмешки, спросил Люциус, прекратив наконец-то недобро скалиться. Поэтому и Гермиона не спешила оскорбляться на его обращение, тут и так был виден прогресс.
— М-мм… — Гермиона, что происходило довольно редко, не имела ответа на вопрос. Прекрасно это понявший мужчина не спешил что-либо добавлять к своим словам, ожидающе смотря на нее еще какое-то время.
— Мисс Грейнджер, — без особого труда хмыкнул Люциус, понимая, что его ранние принципы и ценности сильно, точнее кардинально, изменились и цепляться за прежнее — дело напрасное, — с учетом того, что вы тоже настроены не на короткую беседу с Викторией, я пойду вам на уступку. Будьте так любезны, — с лёгкой иронией растянул губы в вежливой улыбке Малфой, — оповестить свою подругу о моем желании с ней поговорить. Всего хорошего.
Развернувшись, Люциус Малфой зашагал прочь. Он и сам не сумел бы объяснить своего поступка, так как желание увидеть голубоглазую нимфу, похитившую и чуть не остановившую его сердце своими безрассудными выходками, было невероятно сильным. Увидеть, подойти и заключить в объятия, чтобы больше никуда не ушла. Зарыться носом в черную макушку и рассказать, какая она глупая и неосторожная девочка, и насколько сильно он волновался из-за нее. Увидеть радость в ее голубых глазищах и почувствовать ответные объятия, как напряжённое до этого юное и упругое тело расслабляется в его руках. Прикоснуться к пухлым губкам, скорее почувствовав, нежели услышав, как прерывается ее дыхание от предвкушения, а затем…
На этих мыслях Люциус поспешил вынырнуть из фантазий, понимая, что поступил верно. От одних мечтаний об этой ласковой девочке он возбуждался, а чуть было не отправившейся к предкам накануне ночью девушке подобная встреча ни к чему. Вот если она сама к нему придет… Это совершенно другой разговор, хотя Люциус, наверное, попытается сдерживаться. Если или когда Воканс явится к нему? К сожалению, на этот вопрос точного ответа у мужчины не было, а поэтому ледяные купания на данный момент выглядели наилучшим решением.
Мисс Грейнджер же была немного ошарашена. Поражение ее вызывала небывалая учтивость Малфоя, хотя она и понимала, что предыдущее его «грязнокровка», так впрочем и не прозвучавшее, было сказано исключительно на эмоциях. Аристократ просто волновался из-за сына, это было нормально и как-то по-человечески, что тоже выглядело довольно странно для страшного Пожирателя Смерти. Тем не менее, привыкшей считать почти всех Малфоев закоренелыми чистокровными волшебниками, вполне адекватное поведение старшего из них… удивляло. Но об этом можно подумать позже или вообще не думать, сейчас имела больше значение Воканс, опять нарушившая любые рекомендации врачей, а также знающая ответы на многие вопросы. Начиная от «Что это вчера было?» и заканчивая «Моя задумка возможна?».
Комментарий к 22. Не всё так просто в “Датском” королевстве!
*Пилеры (peeler или bobby (англ.)) — полицейские ( британский сленг). Человека, создавшего британскую полицию, звали Робертом (Бобби — уменьшительное от Роберта). Сэр Роберт Пил, британский политик, занимавший посты и министра внутренних дел, и премьер-министра, в 1829 году распорядился создать лондонскую полицию — знаменитый Скотленд-Ярд. Некоторое время лондонцы называли полицейских и “бобби”, и “пилер”, но первое прозвище оказалось более живучим.
Прошу прощение за задержку главы, но у автора немного сместился график.
========== 23. Карт-бланш или Карты на стол! ==========
Везение — это удачи, к которым непричастен испытующий разум.
Аристотель
Темная фигура, под три с половиной метра ростом, стояла у подножия гор, привалившись к какому-то валуну спиной. Если приглядеться к ней, можно было рассмотреть мускулистые ноги, покрытые тонкой светло-серой кожей с выпуклыми тёмными дорожками вен, которые исчезали в том месте откуда эти ноги начинались, под странной накидкой из черных перьев. На самом деле же, эта «накидка» являлась настоящими крыльями, которые благодаря своей величине спокойно окутывали их обладателя словно плащ, скрывая торс. Еще одной странностью в облике этого демона была шевелюра, из которой торчали черные рожки, впрочем, они немного терялись в общей массе темных волос. Глаза были сомкнуты, а кожа отливала нездоровой серостью, только подчёркивая острые, будто бы вырубленные из камня скулы и хищные черты лица.
— Что ты здесь делаешь? — шелковистым баритоном протянул Курама, так и не распахнув веки. Приближение чего-то светлого и не слишком приятного он ощутил еще за милю.
— Прибыл забрать несколько раскаявшихся душ, — фыркнул Светозар, не соврав, но и не сказав всей правды. — А заодно и тебя проведать, — после продолжительной паузы добавил ангел.
— Урии́л, ты… — настоящее имя ангела непривычно резануло слух и оставило после себя привкус дискомфорта. — Эта твоя отмазка и гроша ломаного не стоит. Думаю, ты и сам прекрасно это понимаешь, чтобы тебя, да за исправившимися грешниками послали — невероятно. Любой, знающий тебя, поймет, что в ад ты спустился с какой-то целью. И единственный мой вопрос: тебе ничего не будет из-за этого? — поинтересовался Курама, упорно не смотря на собеседника.
