Раздумья и переживания Гермионы нарушил тихий голос, с такой любимой ею хрипотцой, бархатный, обволакивающий. Он прозвучал возле ушка девушки, а его обладатель обдал горячим дыханием лебединую шейку, спровоцировав дрожь по всему женскому телу. От необычных, но сладких ощущений Миона даже не сразу услышала, а затем и осознала вопрос:
— Ты боишься? — с беспокойством вопросил Снейп.
— С чего… — голос на несколько секунд пропал у ученицы, она сглотнула вязкую слюну и закончила свой вопрос, — ты взял?
— Ты вся дрожишь, — все так же тихо, не нарушая волшебство момента, просто ответил Северус.
— Я не… — Признаться в собственных желаниях профессору? В голос? — боюсь, это от холода, — врет, зажмурившись девушка, не в силах найти лучшую отговорку или сказать правду. И ее обман раскрывают в мгновение ока, даже не напрягаясь.
В одно мгновение девушка оказалась лежащей на спине, а над ней грозной скалой навис Северус. Уперев локти в матрас по обеим сторонам от плеч Гермионы, он с интересом и коварным блеском в глазах принялся изучать гриффиндорку. Черные волосы скрывали бледное лицо, нависшее над девушкой, но никому из магов это не мешало, наоборот, эта черная и немного с виду сальная завеса будто бы скрывала их от всего мира.
— Мне всегда казалось, — по тонким губам Снейпа зазмеилась наглая усмешка, — что это прерогатива слизеринцев говорить неправду в лицо, — с осуждением качнул головой Северус. — Но чтобы вы, мисс Грейнджер, — игриво перешел на официальное обращение мужчина и цыкнул, — никогда бы не подумал, что столь прилежная ученица будет лгать уважаемому преподавателю! — профессор явно издевался над героиней магической войны, и она это прекрасно понимала. Праведный гнев нахлынул на девушку быстрее, нежели Хагрид находит себе очередное «безвредное» животное.
— Я вам, — тоже сменила обращение ученица, — не солгала! Мне действительно холодно, — нахмурившись, Грейнджер гордо вскинула подбородок, забыв, что находится в горизонтальном положении, и сей жест выглядит не просто смешно, а еще открывает свободный доступ к шее. Чем брюнет черноглазый не преминул воспользоваться. Тонкие и ловкие пальцы зельевара скользнули по нежной девичьей коже на шейке, вновь чувствуя ее дрожь, но вопреки всему в карих глазах пылал огонь, совершенно не вязавшийся со страхом, к огромному облегчению Северуса.
— В таком случае, — шкодливая улыбка, преобразившая обычно хмурое лицо слизеринца, стала шире, — докажи это!
— Каким образом? — приподняла бровь волшебница, нервно сглотнув и передернув плечами от нехорошего предчувствия. — Пойти одной на разведку в мои покои? — предположила ведьма самое страшное, и дабы избежать возможного разделения с профессором, обвила его шею руками. Случайно и исключительно инстинктивно, разумеется!
— Мм-м… — задумчиво протянул Снейп, будто бы реально думал о таком варианте развития событий. Целую долгую минуту он держал ученицу в напряжении, прежде чем огорошить Гермиону своей тирадой. — Нет. Обычно истинные представители славного Гриффиндора, — с иронией и скепсисом проговорил мужчина, — делают нечто рисковое и опасное для жизни, дабы продемонстрировать свою знаменитую… храбрость, — явно заменил «глупость» и «дурость» хитрюга более распространённым мнением. — Но так, как ты являешься лучшей ученицей Хогвартса, нечто слишком безрассудное и глупое делать не стоит. Поэтому, мое предложение, — лукавый прищур темных глаз, — поцеловать меня.
— Что?! — не веряще выдохнула Грейнджер и тут же решительно мотнула головой, — Нет!
— Трусишка, — с какой-то затаенной нежностью и грустью выдохнул Снейп, что у Гермионы дыхание перехватило, а весь боевой настрой разом иссяк. В голове мгновенно вспыхнуло негодующие «Почему нет?!», а карие глазища расширились.
Волшебник попытался отстраниться от девушки, но та продолжала крепко обнимать его за шею. И вновь с опозданием, она поняла смысл высказывания Северуса. С новой силой в Гермионе вспыхнули гнев и чувство противоречия к лживому, на этот раз со стороны Снейпа, утверждению. Где-то на задворках сознания тихо проскочила мысль, что все это не слишком тонкая манипуляция, что это простая провокация, и тут же сгинула в возмущении и негодовании, так и оставшись не услышанной. Возможно позже Миона поймет это, но сейчас она быстро, чтобы не дай Мерлин не передумать, потянулась к профессору, попутно притягивая его к себе за шею. Миг… и их губы встретились, Грейнджер зажмурилась на секунду, которой ей хватило чтобы осознать, что именно закрытые глаза в такой момент и есть трусость и тут же решительно распахнула карие омуты. Гермиона успела заметить тень удивления, проскользнувшую на лице мужчины, и поняла, что у Северуса были крупные такие сомнения по поводу того, поцелует она или нет. Понимание последнего придало ученице задору, который, впрочем, тут же утонул в ответном жарком поцелуе. За инициативу гриффиндорку, опомнившийся Северус, отблагодарил сполна. Нежно, но в одночасье напористо и страстно раздвинув пухлые губки девушки, Северус проник языком в ее рот, изучая новую территорию. Мир, который и ранее для обоих волшебников перешел на второй план, полностью исчез, растворился в приятных ощущениях.
Тихий стон вырвался у гриффиндорки помимо воли. Поцелуй оборвался, но прийти в себя и осознать всё происходящее Миона не успела. Новым, обжигающе страстным поцелуем, мужчина накрыл женские губы, не позволяя ей и себе опомниться. Вечно холодный и замкнутый профессор зельеварения как бы сошел с ума, дорвавшись до столь желанного сокровища. И не только Снейпу снесло крышу, мисс Грейнджер, которую весь Хогвартс вопреки всему считал синим чулком, жадно ловила губы бывшего сторонника Волдеморта и отвечала на обрушившийся град поцелуев, как только умела, как только могла. Тем временем руки Северуса пустились в увлекательное путешествие по телу девушки, изучая и попутно расстёгивая маленькие пуговички на ее рубашке. Первые пуговицы поддались легко, открывая мужчине доступ к острым плечикам кареглазой красавицы, чем он не преминул тут же воспользоваться. Волшебник быстро спустился дорожкой легких, как касания крылышек мотылька, поцелуев вниз, от уголка припухших губ девушки к аккуратным ключицам. Но эти мимолетные касания мужских губ лишь распаляли желание ведьмы, которая запустила руки под распахнутый мужской халат и принялась оглаживать мускулистую спину профессора.
Северус почувствовал, как в свободных пижамных брюках стало тесно. До неприличия тесно. Ловкие бледные пальцы от невероятной спешки прекратили справляться с задачей, а проклятые пуговицы с упорством не желали уступать магу и демонстрировать женские прелести. С грозным рыком Снейп сдернул рубашку с гриффиндорки, не обратив внимание на ее повторившееся короткое «ой!» и разлетевшиеся во все стороны пуговицы. В отместку за испорченную одежду, не способная нормально не то, что мстить, но и думать, лучшая ученица Хогвартса потянула халат с плеч мужчины. Это было ее последнее осознанное действие, прежде чем мужской рот накрыл набухший и затвердевший от желания комочек, венчавший правое полушарие груди Гермионы, кружа вокруг него языком и нежно посасывая. Гортанные стоны вырывающиеся из груди девушки отзывались глухими рыками Северуса и напоминанием, что надо действовать, дабы никто из них не опомнился, чтобы не прекратил всё это, чтобы дать свершиться «глупости».
Одна рука брюнета скользнула к левой груди Грейнджер, перекатывая между пальцами набухший бутон, а вторая прошлась по изящному изгибу талии вниз к самому запретному месту. Почувствовавшая это девушка запаниковала, испугалась и попыталась сжать ноги, чтобы не пропустить горячую ладонь мага. В отместку черноглазый не больно, но ощутимо прикусил женский сосок, заставляя шатенку вскрикнуть. Девичьи бедра расслабились, и пальцы Снейпа без препятствий добрались к чувствительному бугорку, начиная медленно кружить по нему, мучая девушку.
— Северус… — задыхаясь от ощущения жара внутри, простонала Гермиона, а затем жалостливо всхлипнула, прося волшебника идти дальше, — пожалуйста!
