— Герм, — пересохшими от волнения губами прошептала я, напрочь забыв, что подруга терпеть не может это сокращение имени. В последней попытке я сложила руки в молитвенном жесте. — Не надо.

Но мой тихий писк видимо не был расслышан и девушка принялась перечитывать весь договор сверху вниз. Прямо к моей моральной смерти, затаптывая меня самым худшим кошмаром жизни…

Комментарий к 6. Собрание

Ну, что демонята, пошла жара?)))

А теперь честно, кто ждёт проду?

========== 7. Недосказанности - мы досказываем ==========

Комментарий к 7. Недосказанности - мы досказываем

Надеюсь, после прочтения этой части, вы не подумаете, будто здесь разгадалась «самая большая» тайна всего фф, демонята?)))

Тайна — то, что вышло на явь.

Владислав Гжегорчик

Подписывая сей величайшей силы договор, мы обязуемся:

— молчать обо всём, что связано с демонами, демонологами и тому подобное, а также о том, что в дальнейшем сможем узнать об этой отрасли магической науки;

— исполнять настоятельные рекомендации представительницы Отдела Регулирования Действий Демонологов, составившей сей документ;

— принять защиту особенной магии, не несущей вред прямой или косвенный нам лично и нашим близким;

— обсуждать все подробности дела лишь с особами, подписавшими договор либо доверенными лицами представительницы ОРДеДе.

После подписания контракта мы обязуемся сохранять молчание о нем и исполнять все его условия вплоть до конца расследования.

Коротко и ясно, без лишних, совершенно не нужных объяснений. Впрочем, этим волшебникам и не нужно знать, что как только они попробуют «проболтаться» то… нет, не умрут. Я не люблю настолько радикальные меры, мне намного больше импонирует эластичное заклинание забвения. Поэтому в момент попытки нарушения четырех, вышеупомянутых, правил у волшебника сотрётся память обо всем связанном с нашим маленьким расследованием. А вместе с этим, магия крови сообщит мне о неладном. И тогда я сумею перенестись к попавшему в беду сообщнику, дабы уладить все недоразумения. Ниже, под текстом договора, который был, пусть и невероятно мал, но расписан размашистым почерком на всю длину пергамента, красовалась надпись «подписи», где все мы и написали имя с фамилией. Правда, некоторые расписались не на шутку. И мне стоило обратить на это внимание раньше, но мысли в голове крутились слишком медленно, а окружающий меня мир был слишком тусклый, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Подписи, — прочла Грейнджер, не отводя взгляда от пергамента.

— Минерва МакГонагалл, — пало первое и самое короткое имя из уст подруги.

— Люциус Абраксас Малфой II, — проговорила Гермиона.

— Северус Тобиас Снейп-Принц, — тихо выдохнула вторую странность, а затем довольно громко произнесла мое имя, подняв глаза вверх и смотря на меня, будто еще не до конца веря в прочтённое:

— Виктория Воканс-Дамблдор?..

В какой уже раз в моем присутствии за это полугодие воцаряется настолько мертвая тишина в помещении? Я уже со счета сбилась, неудобно даже, право слово.

— Ты… — первой нарушила тишину Гермиона, и ей тут же ответили, правда не я.

— Моя внучка, — раздалось спокойное со стороны портрета великого и хитрого Альбуса Дамблдора. — Мисс Грейнджер, не тяните время, будьте столь любезны, подпишите контракт.

— Д-да, сэр, — запнувшись, проговорила шатенка и проделала такие простые манипуляции с контрактом — подпись, капля крови.

Пожалуй, в комнате было не мало удивлённых и потрясенных. У беловолосого аристократа застыло на лице потрясенно-холодное выражение, а в глазах удивленного зельевара проскользнула мысль «Я подозревал». Минерва же знала об этом с первого моего посещения Хогвартса в настолько еще сопливом возрасте, что тот день я плохо помню. И лишь Гермиона не скрывала искреннего шока, впрочем, не она одна сомневалась в услышанном, что подтвердил тихий вопрос черноглазого брюнета:

— Как?

— Профессор Снейп, — хмыкнула я, так и не повернув голову в сторону портрета, — этот вопрос относится к философским. Поверьте, я немало времени провела, пытаясь отыскать на него ответ, но безрезультатно, — встретившись с черными омутами, столь сильно нравившимся моей «замечательной» подруге, я усмехнулась. Мы оба понимали абсурдность ситуации. Внучка! у человека с нетрадиционной ориентацией, коя проявилась у моего «дедушки» в довольно юном возрасте…

— Даже догадок нет? — немного разочаровано вопросил маг, потерев свой большой нос. Мы оба чувствовали, как недобро на нас смотрят с той стороны портрета.

— Есть одна, — кивнула я, — более того, не догадка, а подтверждённый бабушкой факт — она была дико пьяна! Предполагаю, Дамблдор, — я принципиально звала родственника по фамилии, зная насколько сильно он это не любит, — тоже.

— Виктория, — с укоризной протянул старый волшебник с портрета и я, наконец, соизволила повернуть голову вбок, чтобы встретиться с голубыми глазами старика точь-в-точь, как у меня.

Голубые, и сейчас полные порицания, лучистые очи Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора. Такой необыкновенный небесный цвет глаз нельзя было спутать. Раз увидишь, помню я слова мамы, и никогда не забудешь. Она всегда отзывалась с любовью и восхищением об этой черте отцовской внешности и невероятно гордилась, что их красавица-дочь унаследовала столь прекрасные очи. А вот мы с отцом относились к этому с полным безразличием. Разумеется — милый цвет глаз, но не такая уж и редкость, по которой, впрочем, можно легко идентифицировать наше родство. Большая проблема состояла в фамилии, так как эта — зараза очень редкостная, и ради собственного выживания сделает многое. И я один из ярчайших тому примеров, равно как и Северус Снейп, который к тому же Принц. Вообще, фамилии волшебников связанные с родом, переходят к детям вместе с кровью. Обычно, именно мужской род был сильнее, но не всегда. Порой они владеют одинаковыми силами и выливаются в такой геморрой, как у меня: Воканс-Дамблдор. Обычно, правда, в нашей семье (Воканс) выигрывали именно люди, обладающие магией крови, коей чаще обладали женщины нашего рода. Хотя, вся эта система построена на миллионах исключений — в последнем поколении это был мой дядя. Но как говорится, исключения из правил эти самые правила лишь подтверждают. Поэтому теперь я и мучаюсь с этой пиявкой, намного более настойчивой, нежели сам великий Максимилиан Ван Хельсинг, который благодаря своей упорности мог порадовать магический мир отлично работающими магловскими приборами. А вот почему Макс волшебников не радовал — это совсем другая история.

— Здравствуйте, — улыбнулась я максимально холодно, мне ведь уже не нужно повторять, насколько я воспитанная?

— Здравствуй, — кивнув почетный старец.

— Прощайте, — кивнула я в ответ бородатому старцу.

Порой, наши разговоры с дорогим дедушкой были и более короткими, так что никто не обидится. Впрочем, если прощаться, то со всеми. Я поднялась с кресла и затаила дыхание, сомкнув веки, пережидая легкое головокружение. Всё-таки, пора было прекращать тестировать собственные возможности вместе с выдержкой, вследствие чего, я отключила трансляцию демону. Где-то на задворках сознания прозвучал мат, чистый такой, певучий, что прямо уши в трубочку скрутиться захотели. Но, к сожалению, я не домовой эльф и проделывать такие трюки не умею, поэтому просто быстро раскланялась с присутствующими:

— Думаю, на этом стоит закончить, — я бросила взгляд на дверь. — И да, я крайне настойчиво выражаю свою просьбу, о том, что узнали сегодня здесь, благодаря… — я сделала паузу, скопировав осуждение в глазах Альбуса и бросила взгляд на Грейнджер, та впрочем, не смутилась, — наблюдательности мисс Совершенства, останется в этой комнате и не выйдет за ее пределы. Всего наилучшего, профессора, Гермиона.

Мое полусознательное тельце быстро выскользнуло из кабинета и, механически переставляя ноги, двинулось в непонятном направлении. Голова соображала туго, а вот мысли в ней вертелись со слишком большой скоростью, заставляя меня опасаться, как бы в моей черепушке не образовалась черная дыра. Опять что-то теплое потекло из глаз по лицу и я со вздохом остановилась у ближайшего окна, вытаскивая из кармана мантии серый платок. Вытерев кровавые слезы, я руками оперлась о подоконник, привалившись теплым лбом к прохладной поверхности стекла. Стало хорошо, а я пообещала себе сходить к Поппи и прекратить так издеваться над организмом.