От всех размышлений у профессора зельеварения начала болеть голова, и он поднялся, подойдя к окну и выглянув в него. Густой туман, сгустившийся аккурат возле школы, не давал пронаблюдать за заходящим солнцем, и навевал невозможную скуку.

Северус нахмурился, и решительно развернувшись, направился к отдельной гостиной восьмого курса. Ужин, уже как пятнадцать минут был окончен и практически все ученики сидели по своим гостиным. Профессор старался не думать о том, какой фурор среди старшеклассников вызовет его посещение башни восьмого курса, а тем более визит к Грейнджер, но он обязан был поговорить с ней и убедиться, что она не совершит глупостей. Маг чуть не поседел, когда услышал от встретившегося крестника, что Грейнджер и Воканс нет в гостиной, и если, по словам Малфоя-младшего Виктория часто где-то пропадает, то для Гермионы это странно.

— Хотя… во время ужина, Воканс куда-то утащила грязнокровку, поманив какой-то книгой со странным символом на обложке, — рассказывал Драко, не заметив отчетливой тени скользнувшей по лицу Снейпа.

— Что за символ? — проглотив поучения и все едкие фразы, спросил Северус.

— Круг, а в нем какие-то треугольники… на звезду похожие, — принялся вспоминать Драко. При этих словах Снейп побледнел. Гермиона упоминала о книге, про демонов полученной от безымянного друга и зельевар подозревал новенькую, но что Воканс удастся достать еще какую-то книгу с подобной тематикой…

Впрочем, чего еще можно было ожидать от чистокровной ведьмы, Снейп до сих пор содрогался при воспоминаниях, какие книги хранились в библиотеке Люциуса Малфоя, а что он знал о роде Воканс? Ничего…

— Драко, а ты случаем не знаешь где сейчас Поттер? — нахмурившись, вопросил Северус.

— В гостиной, они с рыжим предателем крови в шахматы играют, хотя когда я уходил, ему это удавалось с трудом, — буркнул блондин.

— Почему? — продолжая свой путь к обители всего восьмого курса, поинтересовался Снейп, не из любопытства, а так, чтобы поддержать беседу с шагающим рядом крестником.

— Да на нем Уизли-младшая повисла, как обезьяна на дереве, заслоняя все и всех, — еще тише и мрачнее сказал Малфой. От Драко вдруг резко разошлась волна ревности, и Снейп, будучи хорошо знаком с легилименцией легко почувствовал ее. Впрочем, тут он засомневался, ревновал ли Малфой Джиневру Уизли к Поттеру или наоборот…

✡🔯✡

Нельзя купить счастье за деньги, но можно арендовать.

Американское изречение

— Не заскучала здесь? — незаметно подкравшись к подруге со спины, спросила я. Та вздрогнула, и обернулась.

— Немного, — буркнула Гермиона. Она сегодня какая-то странная, хмурая и вообще, у нее настроения нет.

— Идем, — я кинула двадцать фунтов на стол и направилась на выход, — Колись, что случилось?

— Ничего, — смотря строго себе под ноги, ответила Миона.

— Термином «ничего» можно охарактеризовать знания Рональда Уизли, но никак не твое плохое настроение. Кто обидел? Кому врезать?

— Никому! — вскрикнула Гермиона, уставившись на меня, видимо она не подозревала, что я могу кого-то ударить, а зря…

— Конечно, — саркастично кивнула я. — Давай рассказывай, мы ведь подруги, а то я могу помститься на платье, — пригрозила я, — ты ведь не хочешь, чтобы швы разошлись в самый неподходящий момент?

— Ты так не поступишь, — уверенно фыркнула подруга.

— Ты это скажи трем милым леди, которые посмели косо смотреть на Кураму, — дьявольски улыбнувшись, загадочно понизила голос я.

— Вика!.. Мне теперь страшно будет не только зайти к твоему Алену, но и одевать его платье! — возмутилась Гермиона.

— Поверь, у тебя будет гораздо убедительнейшая причина его не одевать, — хихикнула я и остановилась. Мы опять скрылись от людских глаз в темном проулке. — Ты ушла от ответа, но мы еще вернемся к вопросу, кто посмел испортить твое настроение. А сейчас… ТРИ!

Мы очутились в невероятно светлой, по сравнению с уже темными улочками Лондона прихожей. Вообще по правилам приличия нельзя перемещаться сразу в дом к кому-то, но ведь это не был дом нашего прекрасного.

— Ален! — позвала я, стягивая с себя черную кожанку и вешая ее на крючок. Из недр огромного салона одежды выплыл наш прекрасный француз, и я чуть не захохотала в голос. Гермиона была менее сдержана и просто вылупилась на стилиста. Ален, будучи любителем старых образов в особенности французских, отрастил себе бородку и усики, которые мне не сильно нравились, но к которым я не придиралась, зная отношение друга к критике. И в данный момент одного из усиков не было, как и глупой бородки, а если учесть еще и то, что за лето кое-кто в отличие от меня загорел, это выглядело очень странно! Я чудесно знала человека разделяющего мое мнение, точнее трех мелких человечков, с только пробуждающимися способностями магов.

— Что не так? — увидев выражение лица Мионы, спросил Ален и перевел взгляд на меня, — На меня сегодня с самого утра все странно смотрят, а когда я спрашиваю, в чем дело, кашляют нервно и вспоминают о куче дел!

— Ты сегодня в зеркало смотрел? — хихикнув в кулак, спросила в ответ.

— Нет, а что? Я плохо выгляжу? — обеспокоенно завозился мужчина, ища зеркало.

— Нет, ты как всегда неотразим, — широко улыбнулась я. — Просто кое-кто разделяет мое чувство прекрасного, — достав из сумочки зеркальце, я показала Алену его светлый лик.

— Да как они… — захрипел друг, заставив меня, забеспокоится о его здоровье.

— Ты только в обморок не падай, — похлопав француза по щеке, попросила я, — сначала нам платья спроектируй, — из сумочки вылетели две пачки денег и зависли возле лица мужчины, что привело его в чувство, а вот глаза Гермионы теперь были на пол лица.

— Ну, мы как бы уже закрыты… — протянул француз с буржуйской натурой, все ему мало! Впрочем, зная меня, наглеть он прекратил, — Но ты всегда желанный гость, а твои друзья мои друзья!!! — алчный блеск из глаз нашего прелестного не исчез, но постепенно начал меняться на профессиональный.

— Ладно, мы пойдем пока в мерочную, а ты, будь добр, приведи себя в порядок, — я направилась в следующий зал, а потом по лабиринту коридоров прошла к лестнице на третий этаж. Затем еще несколько поворотов и мы с Гермионой, которую я всю дорогу тащила на буксире за собой, входим в уютно обставленную комнату с четырьмя огромными зеркалами. Зеркала в этом помещении, кстати, первое, что бросалось в глаза, в следующие же мгновенее можно было заметить, что здесь не было окон, а все стены были обставлены большими шкафами. Сверху висела старинная люстра, каким-то образом освещающая всю комнату. Из приоткрытых шкафов виднелись ткани, линейки, ножницы, иголки, нити, кружева, рюши, банты и много чего еще.

— Садись, — я указала рукой на табурет, — но сначала нужно раздеться, Мион.

— Что?! — глаза шатенки округлились, такими темпами они у нее из орбит скоро выкатятся!

— То, что слышала, — фыркнула я, стягивая теплый свитер. — Или как, ты думаешь, Ален мерки снимать будет?

— Ну… — смутилась подруга, наивная какая.

— Никто не говорит стягивать с себя все, просто разденься до нижнего белья, — и, поймав вновь вспыхнувший взгляд подруги, вздохнула. — Он счастливо женат уже пятнадцать лет, у него красавица жена, трое детей и он практически ежедневно смотрит, на почти полностью обнажённых моделей, думаешь, ты его заинтересуешь? — задала риторический вопрос, хотя я и понимала, как ей сейчас было тяжело. Мне в первый раз тоже было неловко, но платье мне было тогда жизненно необходимо. — Помни Гермиона, кни-га…

— Подруга, — зло прошептала подруга и начала стаскивать с себя одежду. Сейчас она дуется, зато потом «спасибо» скажет, когда мы будем самыми, а я это гарантирую, красивыми на балу!

— Девочки, — в комнату заглянул Ален, предварительно постучавшись. Бородку и один из усиков, он к слову, себе отрастил, напрасно, у него дети настолько же упертые, насколько и он сам! — Я вам горячий шоколад принес, — улыбнулся Ал, а серые глаза весело блеснули, — нечего так на меня зыркать, Виктория! — возмутилось недоразумение французское, — Я тебе черный, горький шоколад принес, — беру свои мысли обратно!