Дэнни отодвинулся и толкнулся в нее. Мэнди сжала его. Наслаждение стучало в его пояснице.

Этот миг — пока под ним было нежное тело Мэнди, и ее темные от страсти глаза смотрели на него, а солнце грело спину, ощущались запахи леса — был ближе всего к религиозному опыту. Не хватало только хора ангелов. Он замедлил движения. Он хотел, чтобы это длилось дольше. Он хотел, чтобы это длилось вечно.

Но ничто не длилось вечно. Он хорошо знал, что лучшее быстро заканчивалось.

Он пытался. Он замедлил толчки, растягивал наслаждение волнами, что двигались, словно в реке. Но Мэнди не терпела. Она выгнулась. Дрожа вокруг него, она обвила ногами его пояс, притянула его глубже. Счастье мерцало как солнце. И это было всем для него. Он последовал за ней, не мог медлить после ее наслаждения.

Он склонился вперед, поддерживал свой вес локтями. Ее глаза были закрыты, а лицо — удовлетворенным. Здоровый румянец окрасил ее кожу. Радость наполнила его сердце. Впервые после возвращения из Ирака он ощущал себя исцеленным, целым. Он уже не был разрушенным.

Глаза Мэнди широко открылись и тут же стали испуганными.

* * *

— Не верится, что мы это сделали, — Мэнди огляделась. Деревья махали ей. Они были снаружи. Голые и в лесу. Голые и в компрометирующем положении в лесу. Она подумала о том, что еще делал с ней Дэнни, пока их было видно. — Мы снаружи. — Она заерзала, но он прижался губами к ее губам, прижимая ее к земле.

— М-м, я знаю, — Дэнни прижался губами к ее ключице. — Здесь красиво.

— Кто-то мог увидеть. — Она сжала его плечи напряженными пальцами.

Он улыбнулся ей.

— Например?

— Кто угодно.

— Милая, вряд ли тут есть хоть кто-то на мили вокруг. Расслабься. Наслаждайся. — Дэнни прижался губами к ее плечу. Он щекотал ее короткой щетиной, вызывая трепет в животе. — Ты сделала поход по лесу увлекательным.

Она повернула голову. Никого не было видно. Может, никого рядом и не было. Может быть.

— Нам нужно встать и одеться.

Он обводил ее челюсть языком, намекая на то, что еще мог с ней сделать.

— Уверена? Я был бы рад повторить.

Что-то трепетало в ней. Не сейчас. Она постучала его по спине.

— Дэнни.

Он вздохнул.

— Хорошо, но мне понравилось быть ближе к природе. — Дэнни встал. Она тут же ощутила тоску по его теплой коже. Без его веса она будто парила.

Не стесняясь своей наготы, он встал и потянулся. Мышцы двигались. Мэнди смотрела на сильные ноги, узкие бедра и… ох, он не шутил. Он был готов еще раз заняться любовью. Желание разгоралось в ней.

Мэнди посмотрела на широкую грудь, красивые плечи и его лицо. Его бирюзовые глаза сияли, а хитрая улыбка говорила, что он знал, о чем она думала.

— Ты точно хочешь вернуться? — он понизил голос и пошевелил бровями. — У меня есть еще один презерватив.

Мэнди хотела провести неделю с ним обнаженной, лучше даже в тропиках, но это невозможно воплотить в жизнь.

— Я должна. У меня есть обязанности. — Мэнди отвела взгляд, чтобы не поддаться его очевидному желанию.

— Ладно. — Дэнни с сожалением в голосе надел джинсы.

Мэнди оделась. Они собрали рыбацкое снаряжение и отнесли в машину. Она закрыла багажник. Дэнни сжал ее берда. Он развернул ее и прижал к машине.

— Как насчет чего-нибудь на дорожку?

Но Дэнни не мелочился. Он целовал ее так, что она не могла дышать. Когда поднял голову, он посмотрел на нее не только с сексуальным желанием.

Сердце Мэнди дрогнуло. Укол страха подавил ее счастье. Будет ли Дэнни так на неё смотреть, когда узнает о ней и Натане? Как наивна она была, позволяя ему играть с ней. Мэнди отодвинулась. Страсть и наслаждение угасли. Грудь заполнили вина и страх. Произошедшее вызвало пузырьки паники в горле, противоположные приятному волнению.

Вот вам и перезарядка.

Она отодвинула его. Он нахмурился, но отошел без возражений. Солнце потускнело, ветер трепал волосы Мэнди. Она подняла голову. Облака закрывали теплые лучи.

Ее время с Дэнни было недолгим, как и тепло дня. Он мог понять, почему она спала с Натаном. Тогда он не был убийцей. Но Дэнни не простит ее за ложь.

Нет. Произошедшее на берегу реки нельзя было повторять. Хоть мысль о том, что она не будет больше с ним, заставила ее сжаться внутри, но это было несправедливо. Мэнди скрывала свою печаль движениями. Она надела мешковатый свитер, забралась за руль и завела машину.

Дэнни был прав. Было красиво, слишком красиво, чтобы все портить ложью.

— Как далеко мы от места, где пропали рыбак и его сын? — Дэнни закрыл дверцу.

— Пара миль.

— Река там глубже или быстрее?

— Нет. Она ближе к озеру Уолкер, чуть шире, но течение такое же. А что?

— Я не понимаю, как два человека могут упасть и просто пропасть.

— Вода очень холодная, — неуверенно сказала Мэнди. — Тело быстро отключится.

Дэнни не был убежден.

— Разве тело не застряло бы на камнях?

— Возможно. — Мэнди посмотрела на реку, текущую среди камней, которые точно поймали бы два уплывших тела. — Тут происходят странности.

— Но не все они из-за природы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Мэнди загрузила чашки и блюдца в посудомойку. Последний час пролетел за кучей дел.

Дэнни принес на кухню пустой поднос от печенья. Он нажал на педаль урны и стряхнул внутрь крошки.

— Ты видела девушек из Бостона?

Мэнди вспомнила небольшую толпу в столовой. Она сверилась с мысленным списком гостей. После произошедшего на берегу и опоздания в гостиницу она спешила подать еду.

— Нет, но всех остальных я видела. — Мэнди прищурилась, глядя на окно. Тучи скрыли солнце. — Я не вижу их машину. — Ей стало не по себе. — И мне не нравится, как выглядит небо.

— Еще два часа будет светло, — сказал Дэнни.

— Они всегда возвращались к этому времени, — Мэнди вытерла руки полотенцем. — Я проверю их номер. Может, они вернулись, переоделись и ушли за пиццей. Проверишь прогноз погоды?

— Хорошо. — Он уже шел к маленькому телевизору.

Мэнди схватила ключ и поднялась по лестнице. При виде двери ее желудок сжался. Она знала, прижимая костяшки к дереву, что никто не ответит на стук. Замок поддался ее ключу, и дверь открылась с тихим скрипом старых петель, просящих масла. Комната была пустой. Три чемодана внутри будто взорвались, одежда была брошена на стулья. Туалетные принадлежности покрывали столики. Три кровати были аккуратно заправлены, но гостиница придерживалась правил и не трогала вещи гостей.

Рюкзаков не было. Мэнди посмотрела на обувь в углу. Ботинок не было.

Девушки не вернулись.

* * *

Музей искусства и археологии был крупным кирпичным зданием в Бангоре. Конор припарковал свое последнее приобретение — двадцатилетний Порше 911, который еще был на стадии восстановления — у тротуара. В отличие от его брата Дэнни, который носился со своей машиной со старшей школы, словно женился на ней, Конор чинил и менял машины каждый год. Он заплатил за парковку и поднялся на широкое крыльцо. Судя по табличке у двери, место было открытым. Дверь не была заперта, и он прошел по плитке в фойе, которое по размерам напоминало половину баскетбольного поля. Старое здание внутри было соответствующим. Черная деревянная лестница пересекала фойе, коридор вел в заднюю часть дома. Арки по бокам соединялись с выставочными комнатами.

Но не было видно куратора, Луизы М. Хэнкок, или кого-то еще.

Охраны, как для недавно ограбленного места, было мало. Ощущая себя так, словно он взломал двери, Конор прошел в арку и проверил комнаты спереди. Высокие потолки, резная лепнина, толстые обои придавали зданию старый вид. Стеклянные витрины были с обломками горшков, кусками металла и прочими вещами, пробывшими в земле тысячу лет. Их описания были напечатаны на бежевых карточках. Конор прошел к бивню в четыре фута длиной.