Литмир - Электронная Библиотека

Питер отшатывается назад, хватая кулак другой рукой, словно бы это единственный способ удержать себя от того, чтобы бороться с воздухом в пустой квартире. Может, это действительно так. Он поворачивает его, прижимает к себе, хотя он на самом деле ничего не ударил, и рука ему не болит. Питер поднимает глаза на Бэка – ему кажется, что он чувствует, как они покраснели – и спрашивает:

– Тогда как мне от тебя избавиться?

Бэк полностью поворачивается к нему и пожимает плечами. На щеке всё ещё виден след от удара.

– Помнишь тот сон, после которого ты проснулся в слезах утром, и я был единственным, кто тебя утешил?

Всё было совсем не так.

– Да, – отвечает Питер. – Это был последний сон?

– Я не знаю, куда тебя решит закинуть твой разум, – говорит Бэк. – Но помнишь, что я тебе тогда сказал?

Питер отрицательно мотает головой.

– Я единственный, кто может тебе помочь.

Питер на секунду задумывается, затем снова встряхивает головой.

– Это ложь, – говорит он. – Это не… Я знаю, что это не так. Мне помогают прямо сейчас, и это делаешь не ты…

– И как и все остальные, которые тебя покинут, – об этом мы тоже говорили, – помощь также уйдёт. Ты ему даже не нравишься, помнишь? Ты его раздражаешь. Ты просто болтливый ребёнок, неспособный держаться за реальный мир, и он тоже отвернётся от тебя. Чем раньше ты смиришься с этим…

– …Тем лучше будет для всех, – продолжает за него Питер, вспоминая конец своего прошлого сна. Он невидяще смотрит перед собой, безвольно опустив руки. Затем снова мотает головой. – Нет, это не так работает.

– Тебе шестнадцать. Откуда тебе знать?

– Я знаю, – срывается Питер. – Я знаю своих друзей и семью, и я знаю, что всё, о чём ты мне говорил, это ложь, потому что они совсем не такие, какими ты их считаешь. Нед мой лучший друг, ЭмДжей умная, и изобретательная, и упрямая, и она не бросит меня вот так, а мы с моей тётей всё переживали вместе. Всё. Я знаю.

Бэк просто улыбается в ответ, слабо и сочувственно. Это улыбка более опытного взрослого, предназначенная ребёнку, который вот-вот совершит самую ужасную ошибку в своей жизни, и он никак не может его остановить. Улыбка, которую даришь человеку, которого ты знаешь, что видишь последний раз перед неизбежной катастрофой, которая закончится для него шрамами на всю жизнь или даже смертью.

И Питер не может не думать о том, как бы выглядели душевные шрамы, будь у них физическая форма.

Светящаяся рука в броне тянется к нему, жужжат репульсоры, чёрная дыра глазницы смотрит на него, приближаясь.

– Конечно, знаешь, парень, – мягко и примирительно произносит Бэк. Тот самый Бэк, который крутил на пальце обручальное кольцо и потерял семью в мультивселенной.

Это была просто выдуманная история, думает Питер.

Когда он в последний раз говорил с кем-то из своей жизни – жизни Питера Паркера, не Человека-Паука? Он не может вспомнить. Он оставил ЭмДжей посреди Нью-Йорка, не смог даже сказать Неду, что он в порядке, проговорил с тётей Мэй минут пять и…

Может, моя реальна.

Но он никак не может это проверить.

Питер бросает ещё один взгляд на Бэка, прежде чем поднять книгу мистера Старка и вернуться с ней в гостевую комнату. Он не может заставить себя открыть её снова.

========== Важная деталь ==========

Слова застревают у Питера в горле. Если бы они были материальны, он уверен, что уже давно начал бы задыхаться. Но это не так, и он не задыхается – хотя ему кажется, что должен.

Слова отказываются покидать его горло, и Питер не знает, как их заставить. Может, поможет стакан воды?

Он остаётся сидеть на месте.

– Мне снились странные сны последние пару ночей, – вместо этого произносит Питер.

– Да? – спрашивает Сэм. – Уточню на всякий случай: ты спишь достаточно?

– Думаю, да, – кивает Питер. – Я ложусь в полночь и встаю где-то в восемь или девять. Оба дня. Я чувствую себя гораздо лучше, чем.., – он знает, где Роуди хранит оружие, но не патроны, – …когда я заставлял себя бодрствовать. И сны не такие плохие, мне кажется.

– Хорошо. Так держать, – с улыбкой произносит Сэм. Питер улыбается в ответ. – Хочешь поговорить о них? – добавляет он.

– Да, наверное, – отвечает Питер. – Эм, я просто пытаюсь… Ладно. Да. Так вот, первый сон? Ночью, после нашего первого разговора? Я был в Париже, в школьной поездке. Мы и вправду должны были туда отправиться, но не отправились из-за, ну, всего произошедшего. И я был на смотровой площадке Эйфелевой Башни с девушкой, которая мне нравится, ЭмДжей. Сейчас мы встречаемся, но во сне это ещё было не так.

Питер заминается, подбирая слова, и после короткой паузы продолжает:

– И у меня был этот план – в смысле, ещё до поездки, до того, как всё случилось, – я хотел признаться ей в своих чувствах там. Было бы романтично, правда? – Питер прячет лицо в ладонях. – Боже, когда я теперь произношу это вслух, не могу поверить, что я думал, что это сработает…

– Эй, – зовёт Сэм, и когда Питер поднимает голову, видит улыбку у него на лице. – За свою жизнь я видел попытки в романтике и хуже. Гораздо хуже. И раз она теперь твоя девушка, она бы сказала да, даже там, потому что ты ей явно небезразличен.

Питеру кажется, что он чувствует, как кровь сильнее приливает к щекам. Он также чувствует укол вины за то, что ты ей явно небезразличен, а он не говорил с ней больше недели, и он знает, что ей известна причина, но всё же.

– В любом случае, – продолжает Питер, пытаясь максимально абстрагироваться от собственных эмоций, – во сне мы всё-таки попали на Эйфелеву Башню. И всё казалось таким реальным, потому что это и должно было произойти, верно? Я думал о том, как это случится, неделями, а всё развалилось гораздо быстрее. Но мы были там, вдвоём, наслаждались видом, и я как раз собирался что-то сказать, когда башню тряхнуло, – Питер переводит взгляд на стену, словно бы силясь рассмотреть там нужные слова. – Бомба? Или что-то такое взорвалось, не знаю, что. Но это была какая-то атака, и ЭмДжей оступилась и упала с края. И я не думая прыгнул за ней, схватил её, зацепился паутиной за башню, и мы просто висели там какое-то время. И она посмотрела на меня, но я не помню её выражение лица. В реальности она знает, кто я, но во сне я не помню.

Питер делает паузу, переводя дыхание, после чего продолжает:

– Но потом башню снова тряхнуло, так что я её прижал сильнее, и мы как можно скорее опустились на землю, и затем на начал заматывать башню паутиной, или типа того? Чтобы держалась на месте и никого не придавила под собой. И это сработало, никто не пострадал, башня не упала, – произносит Питер. – Я был без маски тогда, так что все увидели меня, снимали на видео, и очень быстро всплыло, что это была работа Человека-Паука, и все видели моё лицо, но… это не имело значения. Потому что я спас кого-то, сохранил Башню, и, думаю, во сне все забыли, что была атака, и просто сосредоточились на мне. Но все положительно к этому отнеслись.

Он сцепляет пальцы в замок и переводит взгляд на них.

– Так что когда я проснулся и обнаружил себя не в своей комнате, я был озадачен. Типа, почему я не дома? Всё прошло отлично. Я был героем, известным чуть ли не каждому, как мистер Старк… как вы. А вместо этого я в каком-то незнакомом месте, и это было бессмыслицей.

– И что ты сделал? – спрашивает Сэм.

Питер не поднимает головы.

– Я немного запаниковал, если честно. Я подумал, что меня похитили или типа того. Но потом я просто начал дышать. Если меня похитили, тогда мне в любом случае надо успокоиться, и я вспомнил, как себя почувствовал, когда делал те глубокие вдохи в первый раз. Так что я повторил их, прекратил паниковать, и попытался вспомнить свои последние действия. Когда я вернулся из Парижа? Я не вернулся, потому что меня там не было. И затем я вспомнил, что произошло на самом деле…

Питер останавливается, не особо желая продолжать. Он сжимает руку сильнее, до побелевших костяшек. Питер не всемирно-известный герой, каким был мистер Старк – всё ещё является, он видит граффити с ним на каждом шагу; он – угроза общественности. Твоя жизнь окончена, сказал ему Бэк, и он был прав.

5
{"b":"659741","o":1}