— А это уже решу я, — он схватил ее за руку. — Так, пошли, нам пора, малышка.

— Что тут происходит? — подошел Дзюба. — Павел, подозреваю? — как только он кивнул, Тема ударил его по лицу. — Это тебе за деньги на аборт. А это за то, что обижал ее, — Дзюба нанес еще пару ударов.

— Ты все равно будешь моей, — крикнул Паша, вытирая кровь.

Он лишь в очередной раз защитил ее, показывая свою любовь. Как же давно Артему хотелось разбить ему лицо, зная, сколько боли этот подонок принес его девушке, его маленькой. Его, по мнению Артема, мало было убить.

Дзюба: Вете плохо

Акинфеев: А мне то что? Смолов пусть и помогает

Дзюба: Ты дурак или да? Он отпустил ее, сказал, что понял, что лучше ей будет с тобой

Акинфеев: Что?

Дзюба: То… Он видел и письмо, и то, как она ухаживала за тобой, как вы танцевали. Еще скажи, что больше не любишь ее

Акинфеев: Люблю

Дзюба: Тогда бери ноги в руки и вали в Краснодар

Акинфеев: Думаешь?

Дзюба: Ты нужен ей. Нет, я не могу, когда она была со Смоловым, ты был готов за нее воевать. Она свободна — ты тупишь.

Акинфеев: Ну, ты прав.

***

Вербер никак не могла простить себе, что бросила Федю спящим и уехала. Просто оставила его одного, зная, что нужна ему.

— Привет, — тихо произнесла она.

— Как ты? — обеспокоенно спросил он. — Я звонил и писал.

— Я видела. Просто хотела побыть одна. Прости, что улетела и не сказала ни слова.

— Все нормально, — она слышала, что Федя улыбается.

— Прости, что так и не стала тебе идеальной девушкой, — Вета грустно усмехнулась. — Но я любила. Искренне. И никогда бы не предала тебя.

— Я знаю, солнце.

— Ты сильно злишься? — она прикусила губу. — Наверно, ненавидишь меня.

— Я все так же люблю тебя, малышка. Я всегда буду рядом.

— Спасибо, — Вербер пыталась сдержать слезы. — Прости, мне пора.

Нервы были на пределе, поэтому Вета просто хотела выпить, пропасть из мира хотя бы на вечер. Купить вина не составило труда, оставалось лишь включить грустную музыку и думать о том, что она снова одна. Игорь ушел, Федя отпустил. Что же за девушка она? А ведь она действительно любит. Сильно и искренне.

Девушку из мыслей вырвал стук в дверь. Ей так не хотелось снова связываться с внешним миром, просто хотелось тихо подпевать какой-то попсовой песни и пить вино, но тот, кто стучал, явно был настроен решительно.

— Да что? — раздражительно произнесла девушка, открывая дверь. — Игорь?

— Ты пила? — он посмотрел на бокал в руке.

— А какая тебе разница? Что ты тут вообще делаешь? Катя в тысячи с лишним километров отсюда, ты ошибся, — усмехнулась Вербер, делая глоток вина.

— Боже, просто помолчи, — рычит Акинфеев, кидая цветы на тумбу. Он захлопывает дверь и в миг стоит прям перед ней. — Как же я скучал, — шепчет он, касаясь ее губами.

Поцелуй слишком быстро перерастает в страстный. Они слишком скучали, им слишком не хватало друг друга. Руки Игоря легко скидывают с нее футболку, рисуя узоры на спине. От нее слегка несет алкоголем, который еще сильнее дурманит его. Он вдыхает ее запах, понимая, что нет ничего прекраснее, чем ее кожа, пахнущая корицей и шоколадом. Ее руки все так же отрезвляющие и холодные, он слишком полюбил это. За ее поцелуй в мочку уха он готов отдать весь мир. Она медленно отступает назад, сильнее обнимая его. Диван кажется ничтожно маленьким, но им плевать. Его губы легко касаются ее шеи, оставляют после себя ярко-алые следы. Пальцы нежно проводят линии на внутренней стороне бедра. Она гладит его спину, чувствуя каждый мускул. Они буквально тонут друг в друге.

Утро оказывается дождливым, а Вета чувствует, что замерзает. Это заставляет лишь сильнее прижаться к парню, ведь тепло, которое исходит от него, готово заметить любой обогреватель.

— Доброе утро, — он улыбается и целует ее.

— Доброе, — счастливо произносит она. — Я впервые за долгое время искренне улыбаюсь, спасибо тебе.

— Я люблю тебя, — шепчет Игорь, прижимая ее. Казалось, что все прекрасно, но телефоны никогда не дают стопроцентно быть вдвоем. — Подай, пожалуйста, — улыбается вратарь, бросая взгляд на смартфон, который разрывается от поступающих звонков.

— Серьезно? — Вербер видит подпись. — Жена? Акинфеев, ты, черт возьми, серьезно? — она встает с кровати, натягивая свитер. — Какая же я дура.

Комментарий к Глава 29

А вот и я :з Надеюсь, что вы рады меня видеть. Рады же? Я вас безумно. Пишите ваши отзывы, вы же знаете, насколько вы для важны, насколько бесценно ваше мнение. И еще. Я в поиске соавтора. У меня есть идея для фанфика с Сашей Головиным и Миранчуками, и, может быть, кто-то хочет поработать со мной в паре. Пишите мне в личку, будем все обсуждать. И простите, если придется кому-то отказать. А я вас безумно всех люблю и обнимаю. Простите за долгое отсутствие.

Кстати, а нужен ли вообще фанфик про Головина? Будете ли вы его читать?

С огромной любовью, ваш автор :З

========== Глава 30 ==========

Без тебя моя нежность не нужна. Но как тебе с ней? Без тебя моя верность не важна. Но как тебе с ней без меня?

— Свет, ты все не так поняла, — подлетел с кровати Игорь.

— Конечно, я же все не так понимаю. До чего же банально, Акинфеев, — натягивала на себя футболку Вербер.

— Перестань истерить, — он схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

— Я не истерю. Просто я устала. Зачем ты приехал, если ты с ней? Я же не дура, понимаю, что пройдет буквально неделя и ты все равно побежишь к ней. Игорь, зачем все это? Почему ты не можешь решить? Тебе уже больше тридцати, а ведешь себя, как пятнадцатилетний мальчик, который почувствовал вкус популярности, — тяжело выдохнула Лана.

— Я разведусь, правда. Просто Катя не дает развод. Свет, я не вру, — запустил руки в волосы Акинфеев.

— Слушай, мне надоело есть обещания. Она не дает развод, — усмехнулась Вербер. — Знаешь, вот как разведешься, можешь сразу переезжать ко мне. Я люблю тебя, Акинфеев, но пока ты женат, я не могу быть в твоей жизни.

— Свет, — он подошел к ней вплотную, — я же не могу без тебя, ты же знаешь.

— Знаю. Ты думаешь, я могу? Ты думаешь, что мне приятно смотреть, как она целует тебя? Как ты с ней счастлив? Даже если это игра. Игорь, мне больно, но я должна отпустить. Я не могу быть любовницей. Я чувствую себя ничтожеством. Я не могу поступить так с женщиной. Прости, — вытирала слезы девушка.

— Я могу тебя напоследок поцеловать?

— Ты так говоришь, будто уходишь на войну. Конечно, — шепчет Лана.

Этот поцелуй был будто прощальным для них. Они вкладывали в него всю душу, всю свою любовь. Это поцелуй был с привкусом боли, слез и расставания. Акинфеев лишь сильнее прижимал к себе девушку, боясь, что она может просто испариться, исчезнуть. Он старался удержать рядом с собой ту, что дарила ему любовь и счастье. Ту, ради которой он хотел жить.

— Я не прощаюсь с тобой. Я вернусь, и ты будешь со мной. У нас будет двое детей, загородный дом и пушистая собака, слышишь? — он вытирал ее слезы. — Я разберусь, обещаю.

— Никогда ничего не обещай. Рискуешь остаться ни с чем, — грустно улыбается Вета. — Тебе пора. Катя будет зла.

Как же тяжело прощаться. Особенно когда бросаешь того, кого любишь. Вета грустно скатилась по стене на пол, когда за ним закрылась дверь. С ним ей было хорошо, она была жива, а сейчас все будто летело к чертям. Давили стены, город, вещи и люди. Ей просто хотелось сбежать и не видеть ничего этого.

Станислав Саламович: Собирайся, принцесса, сборы на носу, через пять дней вылетаешь

Светлана: Вы не шутите?

Станислав Саламович: Без тебя сборы не будут сборами, близится игра, так что пора начинать. Дзюба капитан.

Светлана: А Акинфеев?

Станислав Саламович: У него плановый медосмотр

Светлана: А кто еще не вызван?

Станислав Саламович: Смолов, Миранчуки, Головин.

Светлана: Оу, ясно, до встречи тогда

Станислав Саламович: До встречи