Кайл упал, а Джендри, так и не успевший встать, уже готовился к неминуемой смерти. Ходок приблизился к нему, занес свой меч, Джендри закрыл глаза… Он не умер, он не почувствовал боли, и открыл глаза — ходок рассыпался прямо у него на глазах, а за его спиной стоял Подрик, держащий свой меч в том месте, где у ходока находилось сердце. Подрик подал Джендри руку и оба они подбежали к умирающему Кайлу.
— Лихо вы с ним… — захлебываясь собственной кровью проговорил Кайл.
— Нет, это все ты, без тебя я бы уже погиб, Кайл…
Джендри протянул Кайлу руку, тот схватил ее и прижал к своему сердцу, а глаза его были полны боли и слез. Сплюнув кровь, он проговорил:
— Для меня было честью знать настоящего сына Роберта Баратеона… И мои люди пойдут за вами до самого конца…
Джендри начал чувствовать, что хватка Кайла ослабевает, и через пару мгновений она ослабла навсегда. Подрик, поняв, что Кайл мертв, дернул Джендри за руку, тот встал и оба они по лестнице спустились с надвратной башни, уводя своих бойцов вглубь замка. За спиной их послышался грохот, что сигнализировало о том, что ворота были уничтожены, и теперь масса нежити мчится вглубь крепости, сметая всё на своем пути.
Джендри и Подрик, превозмогая усталость добежали до площади, где построенная конница уже ожидала своих командиров. Конь Джендри с прикрепленным к нему молотом его отца стоял во главе, рыцарь, державшие коня за поводья, поклонился Джендри, и отошел, после чего юноша оседлал коня, и взял в руки молот своего отца.
— Время пришло, друг мой! — крикнул Подрик, приготовив свой меч к битве.
— Никогда не знал, что подружусь с тобой, Подрик, но сейчас могу с полной уверенностью сказать, что если бы не ты, я бы не прошел такой длинный путь…
— Я тоже. — проговорил Подрик, улыбнувшись и опустив забрало своего шлема.
Джендри поднял тяжеленный молот вверх и конники рванули за ним к выходу из замка. Мертвецы, мчащиеся навстречу коннице, были сметены, но и многие всадники не удержались на своих лошадях, и пали с них, став жертвой неослабевающей армады Тьмы. Выжившая пехота Тарли понеслась вперед за конницей, добивая оставшихся мертвецов. Кавалерия прорвалась сквозь ворота, и взору всадников предстали предстала армия мертвых во всей красе — десятки, если не сотни мертвых гигантов, лютоволков, медведей, шли среди наступающих вихтов, а на пригорке, стоящем невдалеке от замка, стоял сам Король Ночи, наблюдающий за битвой со стороны. Его окружала чуть ли не сотня Иных, и прорваться к нему не представлялось возможным. Атака начала захлебываться, все выжившие прорвались от замка не более чем на двести метров, но в итоге оказались окружены.
Джендри, упав с лошади, потерял Подрика из вида, но времени заскучать у него не было — сразу же на него напал Иной. Джендри пытался увернуться от его ударов, пытаясь сберечь молот отца от разрушения, но когда он понял, что сил на то, чтобы увернуться уже не было, выставил молот перед собой и Иной занес свой меч…
Послышался стук, звонкий, будто стекло ударилось о сталь. Иной смотрел в глаза Джендри, а тот в свою очередь осматривал молот, уцелевший после контакта с ледяным клинком. Прозвучал горн… Громкий и протяжный, он заставил Иного отвлечься, а Джендри, воспользовавшись моментом, нанес шипом удар по Ходоку, после которого тот рассыпался. Теперь уже Джендри посмотрел на холм, с которого на мертвецов неслась конница, знамена которой Джендри не мог разглядеть, но по мере приближения их, один из солдат Джендри закричал:
— Это Хайтауэры! Хайтауэры!
Конники пронеслись к выжившим, дав им время на то, чтобы вновь оседлать лошадей, и приготовиться к битве. Мертвые шли плотной стеной, отчего и конница разбивалась об их натиск…
***
Медив шел по стенам замка, уж более не интересным мертвецам, покинувшим замок вслед за последними живыми. Он видел сотни трупов живых, и тысячи трупов мертвых, вглядываясь в лица которых Медив поражался тому, до какой степени ужасна магия Нежити. Дойдя до надвратной башни, Медив отбросил посох в сторону и проговорил:
— Давай, у тебя еще есть силы…
Он потер свои руки, начертил под ногами руны, и глаза его вновь засверкали нестерпимым голубым светом. Он вознес руку в небо, и в ночном небе появились сверкающие грозовые тучи. Из небес по земле ударили молнии, начавшие образовывать огромную грозовую стену, через которую мертвецы не могли проникнуть. Медив пошатнулся — заклинание отняло у него слишком много сил, ибо силы его очень уменьшались на территории Долгой Ночи. Щит продолжал стоять, и Медив, тратя свои последние силы продолжал обеспечивать его работу.
— Они не могут пройти! — заорал Подрик, дернувший Джендри за плечо.
Джендри с изумлением смотрел на эту магию, но, придя в себя, сразу же запрыгнул на живого коня, и с конницей Хайтауэров они помчались через город на юг. На стене он приметил мужчину, вознесшего руки к небесам, но не придал этому значение. Когда он преодолел врата заметил, что колдуна уже нет на вратах, а щит начал медленно падать, пропуская мертвецов вслед за выжившими. Конники неслись без оглядки, отрываясь от мертвых, и вскоре, когда Рогов Холм был уже позади, они остановились, убедившись, что мертвые не преследуют их.
Джендри и Подрик, поняв, что их от смерти спасли два раза за последний час, решили найти своего спасителя. Они шли среди многочисленных знамен Хайтауэров и среди лучше всего одетых рыцарей они увидели Лейтона Хайтауэра, который, спустившись с коня, подошел к юношам и устало и тихо спросил:
— Кто вы? И откуда у вас доспехи Роберта?
— Я Джендри, сын Роберта Баратеона, а это Подрик Пейн. Мы движемся из Королевской гавани… А вы из Староместа? — не менее устало, но более удивленно спросил Джендри.
— Староместа больше нет… — с грустью проговорил Лейтон, посмотрев на горящий Рогов Холм.
========== Глава 45. Восстание воевод. ==========
— Милорд, воеводы вернулись! — крикнул лорд Мирэг Эдварду, мирно спящему на своём кресле.
Эдвард после Эрно немного оброс, но это не делало его хуже, а, наоборот, даже красило его.
— Всех сюда! Ты, как там тебя? Гимми?
— Джимми! — недовольно ответил паж.
— Неважно! Разливай вино, говорить будем! — весело приказал Эдвард, чувствующий, что наконец-то поймал удачу за хвост.
В шатёр вошли пять воевод, но вперед всех прошел воевода Хэйс Колодор, очевидно, верховный воевода королевства. Он был мужчиной средних лет, гладко выбритый и приятный на лицо, нельзя было сказать, что он низкий, но его размеры были реально очень маленькими. Он был одет в длинный кольчужный хаубек, тянущийся почти до колен, а за спиной его висел фамильный меч Колодоров.
— Лорд Мур, достаточно неожиданно видеть вас в стане восставших, хотя, если посмотреть на вашу родословную, то тут всё становится понятно! — сказал Хэйс, подойдя к Эдварду.
— Ну, вас же тоже золото толкает на клятвопреступление! Я же просто помогаю сестре, так что…
— Просто сестре понадобился человек с уже грязными руками, но чистой совестью. На таких удобно скидывать проблемы…
— Джимми, налей лордам вина, пусть успокоят нервы! — приказал Эдвард, изумившийся подобной дерзости Хэйса.
— За короля! — поднял чашу Эдвард.
— За короля! — хором повторили воеводы и начали пить вкуснейшее вино из винограда, выращенного в степях Пламенных полей.
Началось молчание, продлившееся несколько минут. Воеводы разбежались по шатру: кто-то изучал карту, кто-то изучал старые письма. Неожиданно для всех в палату вбежал сир Эден Малдервин, запыхавшийся и покрасневший то ли от холода, то ли от того, что долго бежал.
— Милорд, к нам гости!
— Знамя? — поинтересовался захмелевший Эдвард.
— Боле! Стяг Боле! — ещё раз повторил Эден и сел на бочку.
Эдвард встал с кресла и пошёл прочь из шатра. На улице шёл дождь со снегом, но из-за холодного ветра капли дождя быстро застывали и коркой покрывали доспехи Эдварда. Дороги уже таяли, превращаясь в грязевое болото. Эдвард быстро преодолел лагерь и остановился, увидев Михаэля.
