Девушка почувствовала лёгкое шевеление руки Йена, и сразу открыла свои глаза, надеясь на чудо. Йен смотрел на неё, немного приоткрыв оба глаза. По щекам его катились слёзы, он уже не чувствовал прежнюю боль, она уже успокоилась.
— Ты жив! — с радостью выкрикнула Кэтрин и обняла брата за шею.
— Всё кончено, боль ушла… — спокойно промолвил Йен и обнял сестру, но сил у него не было вообще, поэтому он сразу опустился на подушку, мокрую от пота.
Бэйл, уже потерявший надежду и успевший заснуть, открыл свои глаза и тихо наблюдал за этой миловидной сценой. Клети стояла рядом с самого начала, держа уже потушенную трубку Бэйла, поглядывая то на них, то на Бэйла.
— Ну что с ними? — спросила Клети у Бэйла.
— Все живы здоровы, только вот…
Все они услышали скрип открывающейся входной двери, множество шагов, движущихся по направлению к комнате. В дверном проёме показался Родан с десятком вельмож и мелких лордов. В руках их были мешки, запах от которых стоял отвратительный и щемил всем присутствующим глаза.
— Миледи и лорды, я нашёл пропавшего лорда Малколма! — грозно заявил Родан, указав на
мешки с, как оказалось, костями Дитрема.
Бэйл встал с кресла, приблизился к Родану, почти встав вплотную он заговорил:
— Думаешь, это я? Или твоя жена? Нет, никто из нас этого не мог сделать чисто физически!
— Ложь! — закричали лорды.
— Враньё! — подхватили стражи.
— Идёшь со мной! — заявил Родан.
— Ты и меня в кандалы закуёшь? — спросил Бэйл.
— Нет, если ты такой праведный, то будешь свидетелем по делу королевы. На твоих руках будет её кровь, если ты не сумеешь убедить голосующих. — Заявил Родан и вышел вон.
Бэйлу ничего не оставалось делать, как просто последовать за разъярённым королём.
========== Глава 39. Дотракийское море. ==========
Джон проснулся от сильного толчка, только не мог понять, кто это пытается его растолкать в столь поздний час. Уже месяц он и Тормунд путешествовали по Дотракийскому морю, но ничего, кроме бесконечной стены из травы, иногда прерывающейся на ручьи и полусухие речушки, они не встречали.
— Да, да, кто это? — недовольно проворчал Джон, потирая глаза.
— Мать твою, Ворона, поднимайся…
Джону даже не нужно было объяснять о том, кто это был. По брани, в которой постоянно присутствовало что-то, напоминающее слово «ворона», Джон сразу признал в нарушителе спокойствия Тормунда.
— Что случилось, Тормунд? — приподнявшись произнес Джон, которого до сих пор удивлял его столь ранний подъем.
— Тише, тише… Они рядом…
Джон, не поняв, кто такие они, уже стал готовиться к худшему, но желание узнать, что к чему происходит в округе, заставило его покинуть место ночевки и отправиться вслед за Тормундом, тихо крадущимся к краю оврага. Джон, положив руку на Длинный Коготь, уж было хотел ожидать худшего, но сонная пелена, застилавшая ему глаза и уши, спала, и позволила ему услышать крики, топот копыт по дороге и самое главное — ржание сотен, если не тысяч лошадей. У края оврага Тормунд лег, а Джон, со всей своей неуклюжестью завалился рядом, заставив Тормунда обратить на себя внимание.
— Джон, походу у тебя не только член маленький… — шепнул он, отвернувшись, наблюдая за проходящим внизу, у основания оврага, кхаласаром.
— Тормунд, и что ты нам предлагаешь? — поинтересовался Джон, настойчиво глядя на своего друга.
— Я предлаг… — голос Тормунда резко прервался после глухого удара.
Джон, развернулся назад, и успел заметить только пятку сапога дотракийца, летящую ему прямо в лицо…
***
Помутнение в рассудке у Джона прошло спустя несколько часов. Он был выспавшимся, но лицо, а больше всего нос, ещё болели от удара. Тормунд сидел в углу палатки, привязанный к бочке и сверлящий Джона своим злобным и осуждающим взглядом. Яркий свет немного проникал в шатер, отчего можно было судить, что на улице день, в крайнем случае начало вечера. Теплый и легкий воздух обдувал Джону лицо, освежая его после долгого сна. Только Джон хотел потянуться, как понял, что руки его связаны, а сам он привязан к несущему столбу.
— Я же говорил, тише. — промолвил Тормунд, почмокивая сухим от жажды ртом.
— Успокойся, мы попали в кхаласар, уже полдела сделано…
— Какой успокойся, Джон, сейчас нас будут иметь эти волосатые мужики со смуглой кожей… Южане, как я говорю, и…
— Не будут они нас иметь, чего ты боишься?
— Я не боюсь за себя, боюсь за них, моя одичалая задница может этих смуглых мальчиков покалечить.
Джон улыбнулся и посмотрел наверх, где в самой макушке шатра красовалась круглая дыра, подобие вертикального окна, на краю которого сидел ворон. Он не улетал, просто смотрел на них, как будто что-то разглядывал в их побитых лицах. За пределами шатра послышались голоса, стремительно приближающиеся ко входу.
Языка Джон не понимал, но по тону Джон осознавал, что разговор им предстоит не из легких. В шатер зашел высокий смуглый мужчина, с глазами оливкового цвета и длинными волосами, заплетенными в толстую косу. Джон слышал об этой традиции — чем длиннее коса дотракийца, тем больше, значит, он побед одержал в своей жизни. С дотраком была женщина средних лет, побитая и немного седая на вид, но было видно, что он не из народа этих кочевников.
Дотракиец заговорил с Джоном быстро, грозно, но ясности для Джона это не прибавило — он полностью не понимал этого языка. Неожиданно, после смачного подзатыльника, женщина заговорила с Джоном на общем языке:
— Это кхал Пхармо, и его интересует, почему вы, двое белолицых, следили за движением его кхаласара?
— Мы не следили, мы просто смотрели…
Тормунд немного напрягся, веревки натирали ему руки и он, понимая, что руки ему не освободить, решил попытаться встать, и, найдя опору, начал медленно подниматься, поднимая и себя, и бочку, наполненную чем-то жидким. Джон и женщина беседовали, кхал внимательно смотрел на Джона, не замечая того, как Тормунд пытается встать.
Сноу, заметив махинации Тормунда краем глаза, отвел взгляд, ибо нельзя было отвлечь внимание дотракийца на своего друга. Тормунд, преодолевая тяжесть, встал с земли и, приблизившись к кхалу, окликнул его. Кхал обернулся и сразу же получил от одичалого удар лоб в лоб, пошатнулся и Джон, уловив момент, выпрямил согнутую ногу, споткнувшись о которую кхал упал.
Поняв, что это есть возможность для спасения, Тормунд развернулся спиной и упал бочкой на кхала, разбив её о тело мужчины. Веревки ослабли, и Тормунд, освободившись от них, свернул кхалу шею. Джон ошарашенно посмотрел на друга, облитого забродившим молоком кобылиц — любимым напитком дотракийцев.
— Пахнет отвратительно, Тормунд! — проговорил Джон, и Тормунд, взял аракх, перерезал веревки, сдерживающие Джона.
— Это ему не пригодится. — довольно проговорил Тормунд, срезав косу с головы кхала.
Снаружи послышались гневные крики, и Джон, поняв, что дотракийцы, что-то заподозрили, схватился за стоящее в углу копье, ожидая, что кочевники ворвутся в шатер. Он и Тормунд отошли к краю шатра, и сразу же у входа материализовались почти с десяток вооруженных аракхами дотракийцев. Про себя Джон помолился Старым Богам и тут всех поразил яркий голубой свет…
***
Практически все дотракийцы, находившиеся в составе громадного кхаласара, стояли перед шатром, обнажив свои аракхи и готовясь к бою. Они ожидали, что посланные кровные всадники кхала Пхармо разберутся с нарушителем спокойствия, и сразу, после того как они вошли в шатер, его изнутри озарило голубоватое свечение, и крики посланных вовнутрь кровных прекратились.
Ожидание убивало каждого стоящего перед шатром дотрака, но неожиданно занавес шатра поднялся, и из него выбежало десять блеющих овец, разбегающихся в разные стороны. За ними из шатра появились Джон и Тормунд в сопровождении женщины, но занавес не опускался, и вот ко всем вышел мужчина с густой ухоженной бородкой и длинными волосами, одетый в накидку, капюшон которой закрывал глаза мужчины.
