— Да… Что случилось? — сонно прошептал Томас, поднявшись со своего ложа и свесив ноги на пол.

— Вам надо это увидеть лично, и прочитать тоже! — проговорил Дэймон, за которым в покои разом ввалились десятки слуг с одеждами и доспехами молодого короля.

Его облачали в спешке — Томас даже подумал, что готовится штурм города, хотя, наверное, при таких обстоятельствах скорее всего бы ещё с улицы бы он услышал возбужденные крики своих воинов.

Но этого не следовало — ни марша, ни криков, лишь простая тишина, заставлявшая насторожиться юного короля. Когда на его поясе был закреплен ремень, Томас бережно вложил в ножны свой фамильный меч и в сопровождении стражи направился за Дэймоном. Покинув дворец, они направились к стенам Соленого Тракта, на которых, как заметил Дэймон, собралось огромное количество народа.

Поднявшись на барбакан главных врат, Томас направил свой взор в сторону главного лагеря лордов Рэндэла и Боле, и увиденное поразило короля. Знамена Боле в лагере осаждающих отсутствовали напрочь, а солдаты Бэйла Рэндэла и его вассалов спешно снимали свои палатки и шатры с мест и принимались строиться в походное положение.

— Что это значит? — удивленно спросил Томас, но сразу же Дэймон подал ему клочок бумаги с неизвестной надломанной печатью.

Томас развернул свиток и, потерев свои сонные очи, принялся читать:

«Маркизу Дэймону Торо.

Я вернулся, брат. Со мной пришел Рассвет, и он сейчас захлестнул Пламенные Поля.

Родрик Эрган».

— Лаконично, но красиво… — произнес Томас, посмотрев на расплывшееся в улыбке лицо Дэймона.

— Они уходят, чтобы сдержать его силы. Это наш шанс, Ваше Величество! — воскликнул лорд Вентер, только только вошедший на барбакан.

— Да… Это наш шанс…

***

Весь город стоял на ушах — не уж-то неотступный и неубиваемый лорд Рэндэл отвел свои силы от города, переполненного мятежниками. Пара дней, прошедших с момента снятия осады прошла куда суетливее, чем сама осада — все готовились к намеченному королем Расселом выступлению из Эрнепорта. Но, кстати говоря, выступление должно было идти не на север, к замкам Бэйла и Михаэля, а на запад, по реке Гидре и её самому большому притоку — реке Рибер, никогда не замерзающей полностью даже в самые лютые зимы.

— Герцог, зачем вы вывели меня сюда в такую рань? — спросил Томас, пришедший на полузатопленную пристань в сопровождении лордов и гвардии.

— Пару недель назад, когда осада только началась, я отправил письмо домой…

— И что? — произнес Томас, за словами которого послышался барабанный бой, идущий со стороны реки, заворачивающей за восточной стеной города.

— А вы знали, что у Торо самый большой в королевстве флот? — ехидно произнес Дэймон, улыбаясь и пристально вглядываясь в водную гладь.

Все последовали примеру герцога глаза которого были прикованы к восточной стене, из-за которой непрерывно доносился бой барабанов. Казалось, что даже река затихла в этом ожидании, не пели птицы, люди не дышали, а Томас, преисполненный приятным чувством гордости, аккуратно косил свой взгляд в сторону Анны, укутанной в шубу с эмблемой её рода на спине.

— Вот они… — в изумлении проговорил Дэймон, когда носы первых кораблей появились из-за стены.

Огромные, но аккуратные на вид суда Торо, подгоняемые попутным ветром и десятками весел, синхронно гребущих и придающих кораблю скорости, направлялись к середине реки. Было видно, что с одного из кораблей на воду уже спустили шлюпку, на которую выгрузились несколько человек, и, как было видно по шубам и платьям, две леди.

— Хорошее подкрепление, герцог! — похвалил Дэймона лорд Вентер, сложивший руки у себя на животе.

Когда шлюпка пристала к берегу, десяток гвардейцев Томаса сразу же ринулись помогать сойти на берег воинам Торо и двум прекрасным на вид женщинам, одна из которых, как понял Томас по прилично округлившемуся животу, была на сносях. Беременная сразу же кинулась в объятия Дэймона, что позволило Томасу понять, что перед ним сама Кэтрин Эрган, сестра того самого Родрика, жена герцога Торо, а черноволосую девушку с белой кожей и нежными чертами лица, оставшуюся стоять на месте, зовут Роза. При виде Томаса Кэтрин поклонилась, и, легко улыбнувшись, произнесла:

— Молодые нынче короли пошли. Остается надеяться, что умные!

***

До отплытия осталась одна ночь, бессонная ночь, в которую Томас вообще не мог сомкнуть глаз. Он боялся, боялся как никогда, ибо план, предложенный на совете Дэймоном, звучал грандиозно, но очень рискованно. Переправить только кавалерию, которой, кстати, по сравнению с пехотой у Томаса было относительно немного, звучит отлично только при том условии, что им удастся зайти в тыл роялистам, а если нет… Эти мысли тяжело лежали на сердце Томаса и он, понимая, что перед походом лучше выспаться, вышел из бывших покоев лорда Брайсона в направлении кладовой, где, как ему казалось, должно остаться крепленое вино.

Стража не следовала за ним по его же приказу, да и прислуга спала — была глубокая ночь, а добросердечность молодого короля не позволяла ему держать своих слуг без сна и отдыха. Приоткрыв скрипучую дверь, Томас уверенно вошел в кладовую, и пройдя несколько переполненных шкафов с провизией, наконец-то подошел к глиняным кувшинам, стоявшим на бочках с вином. «Даже если не крепленое, выпью пару чаш и спать», — про себя подумал Томас, как вдруг за его спиной что-то глухо упало на пол. Сняв с цепи подвешенную свечу, юноша углубился в кладовку и, повернув туда, где должно было лежать свежее зерно, в свете свечи заметил Анну.

— Миледи, не ожидал вас увидеть тут ночью… — робко произнес Томас, пытаясь перестать глупо улыбаться.

— Простите, Ваше Величество… Мои слуги спали, а мне захотелось чего-то сладкого на ночь…

— И поэтому у вас в руках кувшин с вином? — чуть ли не смеясь приметил юноша, глядя на левую руку Анны.

— Мои слуги спят, мой король, и когда я нашла тут засахаренные сливы, решила попробовать вино… Отец не разрешает мне его пить, и я подумала…

— Анна, если хотите выпить и поесть сладостей, прошу в мои покои, без злобного умысла.

Девушка, подняв глаза, улыбнулась и ухватив корзину со сливами и кувшином вина в руках, направилась за Томасом. Они проболтали до самого утра — говорили, порой ни о чем, девушка смеялась над неловкими шутками Томаса, а он, над тем, как Анна кашляет после каждого глотка вина. Но, когда за горизонтом появились первые лучи солнца, она попрощалась с Томасом, а то, проводив её взглядом, заснул в первые пару минут одиночества.

========== Глава 85. Война Проклятых ==========

Торговый город стоял на ушах — население бесперебойно прибывало на площадь перед дворцом, уже не обращая внимание на следующих к северным окраинам воинов. Солдат сбивали с ног, не пропускали, паника начала охватывать даже матерых воинов Альянса, в какой-то момент оказавшихся задавленными в толпе.

Многозначно посмотрев на Джайну, Йен оседлал грифона и взлетел к облакам, где глазам его предстала наступавшая белая мгла, уже сдерживаемая Кадгаром. Первые линии обороны, скрытые за частоколами и рвами, уже поливала мертвых огненными стрелами, не позволяя им ближе подобраться к позициям Альянса. По улицам, как нож разрезая толпу, неслась конница и пехота Рассветного Ордена, а Андуин, воспаривший в небе гораздо раньше самого Йена, где-то над облаками готовил стаю грифонов к атаке.

Фаланга Ордена, не пропуская через себя людей, тяжелыми шагами приближалась к границе города, где, в окончании Стального Тракта, они должны были занять позиции между домами, не пропустив мертвых вглубь города. Джон, прибывший на позиции совместно с Маршалом Блэром, Эддом и Подриком, всмотрелся вдаль, не переставая испуганно сжимать в руках Длинный Коготь. Конница Ордена под командованием Джендри встала во фланге основных сил, дабы, в случае всеобщего отступления, как-нибудь задержать мертвых.

— Ваше Величество! — обратился Теон к Джону, продолжавшему наблюдать за приближением мертвых.