— Это не так легко. К тому же, о его местонахождении ничего не известно. А спрятаться можно лишь тогда, когда искренне этого желаешь.

— Я думаю, он вернётся, Северус, – сочувственно протянул Малфой. — Только не уверен, будет ли он тем же беззаботным мальчишкой, что ты привык видеть, или совершенно другим человеком. Время меняет людей.

— Если он вернётся, я буду благодарить небеса за возможность увидеть его вновь. Я знаю, что просить о его прощении — это слишком, не говоря уже об остальном.

— Ты говоришь, как драматичная барышня, — сказал Малофой, делая глоток вина. — Всё может повернуться в совершенно неожиданную сторону. Знаешь причину моего искреннего переживания за тебя? — неожиданно спросил он.

— Нет, — произнёс зельевар, рассматривая содержимое своего бокала.

— Я переживаю за то, что ты не обзавёлся семьёй. Тебе уже 38 лет, Север. Столько же, сколько и мне. Однако, в том же возрасте, помимо репутации и денег, я имею превосходных жену и сына. А ведь в мире нет большего счастья, чем семья. Подумай над этим.

— Какая семья? О чём ты? — с иронией спросил у Малфоя брюнет. — С самого детства я не знал, что такое настоящая семья, забота и домашний уют. Так с чего бы мне узнавать об этом сейчас? Я не являюсь эталоном примерного семьянина, как ты, Люциус. Мне чуждо и незнакомо это. В моей жизни никогда не будет такого понятия, как “семья”.

- Не зарекайся, Сев, не зарекайся...

====== Часть 14 ======

Прошло чуть больше года

— Кейден, а ну иди сюда!

Молодой отец выбежал из комнат вслед за маленьким мальчиком. Несмотря на то, что малыш недавно научился ходить, он был очень шустрым и всё время порывался куда-то сбежать, так что даже одеть его было сущим наказанием. Казалось, что умение ходить сняло с него последний ограничитель, и теперь он был подобен циклону, торнадо или любому другому природному катаклизму: неудержимо свободный. Ребёнок со счастливым визгом вбежал в гостиную, где сразу же был подхвачен на руки.

— И кто же тут у нас убегает? Что за маленький проказник?

— Гермиона, — в комнату зашёл запыхавшийся Гарри. Он подошёл к девушке, которая держала на руках малыша, одетого лишь в один подгузник. — Я боюсь представить, что будет, когда он научиться говорить.

— Гарри, ну что ты? — девушка взяла одежду из рук парня, села в ближайшее кресло и принялась одевать ребёнка. — Кей замечательный. Просто немного игривый и проказливый. А когда он начнёт говорить… Что ж, это будет весело, — гриффиндорка засмеялась, надевая на малыша последнюю деталь одежды, — правда, Кей? — малыш тут же залепетал что-то на своём языке, — Вот видишь!

— Я надеюсь, — он наклонился к сыну и нежно потрепал его по коротким волосикам, в ответ на что получил несколько слабых оплеух и слюнявый поцелуй в щеку. Улыбнувшись малышу, брюнет взглянул на наручные часы. — О, мне уже пора. Постараюсь вернуться к четырём.

— Хорошо. Я скажу мисс Риччи, чтобы она приготовила ужин к этому времени.

— Мг… Не скучайте без меня, — он нежно улыбнулся обоим и, помахав рукой, скрылся за дверью.

— Кейдан, а что мы сейчас будем кушать, ммм… — начала рассказывать Гермиона таинственным голосом. Она удобнее подхватила малыша и вышла в столовую, где уже стоял накрытый к завтраку стол. Запах стоял божественный — их домработница, мисс Риччи, не только поддерживала идеальный порядок в доме, но и баловала хозяев отменными блюдами. Гермиона усадила малыша в детский стульчик и присела рядом, набирая ложкой молочную кашу. — Какая вкуснятина, ням-ням, открывай ротик скорее, — она подула на белую массу в ложечке и протянула её ребёнку.

В Италии они прожили уже почти два года. Сейчас, оглядываясь назад, Гермиона сказала бы, что они приняли правильное решение, перебравшись сюда. Рон поступил в Школу авроров, Гарри учился в престижной Академии колдомедицины, а она сама занималась на отделении артефактологии. Всё складывалось более чем прекрасно, однако был один нюанс, что тяготил Гермиону всё это время. Гарри, что вовсе неудивительно, вернее, его так и не прошедшая любовь к Северусу Снейпу, чей славный сын рос сейчас под присмотром Золотого трио. Внешне Кейдан был очень похож на Гарри: мягкие черты лица, пухлые губки, аккуратный носик, каштановые волосы, но цвет глаз у него уже был тёмно-карим, как у второго отца. Если быть полностью откровенным, то в мальчике очень плавно и удачно сочетались черты обоих отцов.

Когда Гермиона смотрела на Гарри, возящимся с Кейданом, её девичье сердце сжималось от нежности. Впрочем, Гарри не любил слышать слов умиления от подруги, как не любил слушать слова о том, что Северус Снейп очень дополнял бы их, делая полноценной семьёй. Гриффиндорец злился, когда девушка поднимала эту тему, однако после этих разговоров, Гермиона не раз видела парня одиноко курящего на балконе и с грустью смотрящего в даль. Впрочем, курил Гарри редко, только когда терпеть происходящее становилось откровенно невыносимо. Пусть, — думала девушка. Куда важнее было для неё его душевное состояние. И что бы ни говорил друг, она знала, что тот до сих пор неравнодушен к своему бывшему профессору.

Год назад, когда девушка возвращалась в Великобританию за некоторым оставшимися вещами, в Косом Переулке она встретила Драко Малфоя, который уговорил её зайти в ближайшее кафе. В тот день Гермиона поняла, что наследник Малфоев не был таким уж гадом, каким хотел казаться в Хогвартсе, да и время сыграло большую роль. Они разговаривали очень долго, делясь произошедшем за последнее время, рассказывая друг друга разные истории из жизни и вспоминая их школьные годы. С тех пор Гермиона не переставала общаться с Драко, наоборот, их общение стало более тесным. Вот так, живя в разных странах, не имея ничего общего и оставив позади многие годы вражды, они стали встречаться.

Девушка сама не знала, как она пошла на этот шаг, однако сердце говорило ей, что она всё делает правильно. С Роном их романтические отношения закончились сразу же, как только они переехали в Италию, и на новость о Драко он не никак не отреагировал, Гарри же не мог понять чем «хорёк» смог зацепить подругу, но сказал, что она сделала правильный выбор, как только пообщался с ним сам. Единственным препятствием в их отношениях были родители Драко, которым тот не спешил что-то говорить. Впрочем, Гермиону этот факт не огорчал, ведь она любила и была любимой.

А вот о Кейдане Малфою говорить никто не собирался, и скорее всего никогда не сказал бы, если бы не одно нелепое и в каком-то роде комичное происшествие.

Три месяца назад

— Привет всем, — крикнул Драко в пустоту дома. Он вышел из камина и направился искать хозяев, причитая о неудобстве международных каминных сетей. Из столовой доносились громкие звуки чьего-то разговора и детского веселья. Когда блондин зашёл в комнату, он замер в немом изумлении. Его Гермиона всячески веселила и щекотала маленького мальчика у себя на руках, Поттер стоял рядом в одной руке держа бутылочку с какой-то жидкостью, а в другой детскую игрушку, Рон же сидел в конце комнаты, держась за голову и возводя глаза к небу.

— Вот чёрт! — громко ругнулся Драко, привлекая к себе внимание всех присутствующих. — Гермиона, что… вернее чьё это? — он указал пальцем на ребёнка.

В комнате повисла гробовая тишина. Даже Кейдан, который отличался непоседливостью, замер, завороженно рассматривая гостя.

— Это-то… — подал голос Рон, — твоё добро, Малфой.

Через пару секунд в комнате стоял дикий хохот хозяев дома. Чуть позже, когда Кейдан спал крепким сном, все перебрались в гостиную. Там уже Малфоя привели в чувство и рассказали ему обо всём.

— Гарри, — подал голос блондин после долгого молчания. Все присутствующие в ту ночь, ещё раз вспомнили события прошлых лет. — Прости. Мне не следовало врываться к вам в дом без приглашения.

— Ничего, — брюнет грустно улыбнулся. — Рано или поздно ты бы всё равно узнал об этом. Просто… Я хочу попросить тебя, чтобы ты никому не рассказывал об этом, особенно своей семье.