Даже сейчас, в такой казалось бы душевной обстановке, когда сама природа навязывает на непринужденный разговор, Какаши сел спиной поодаль от Шикамару и Рей, чем невероятно бесил девушку. «Ну, вот что тебе мешает сесть рядом с нами и просто поболтать?», — негодовала про себя девушка, поглядывая на мужчину. «Что у тебя там под маской, два рта, отчего ты не можешь повернуться лицом? Какой же ты… У меня даже слова закончились описывать, какой ты… Колючий. Точно! Ты ёж! И прическа подходящая!», — кажется, девушка даже думала про него слишком эмоционально, так как Шикамару с некой опаской спросил ее:

— Что с тобой? Все нормально?

— А? — она чуть потрясла головой, стараясь отогнать от себя мысли, подцепив палочками уже почти остывшую еду. — Да, все хорошо, я просто… Задумалась.

— Бывает, — парень с пониманием закивал, а затем, опустив палочки, с нескрываемым интересом спросил. — Слушай, ты же дочь правителя, так?

— Ты очень наблюдателен, Нара, — нотки сарказма, как всегда. Они вырвались сами собой. Девушка криво усмехнулась, прожёвывая пищу, пока Шикамару в растерянности чесал затылок, не зная, как сформулировать.

— И сколько тебе лет?

— Вообще-то, такие вопросы задавать неприлично. — девушка наиграно возмутилась, недовольно сморщив носик.— Двадцать.

— Разве вас не растят в изобилии и комфорте?

— Чего? — Рей не совсем поняла, что имеет ввиду парень.

— Ну ты… — тот неуверенно начал объяснять. — Вот ты сегодня целый день на ногах, знаешь как разводить костер, даже бенто догадалась взять!

— Ого… — девушка чуть не подавилась, услышав такое от Шикамару. — То есть по твоему мнению, все дочери правителей изнеженные, меркантильные особы?

— Ну, я если честно, не так много их встречал… — тот смущенно опустил глаза.

«Он подумал, что я избалованная и капризная, хотя я совсем не такая. Тогда может… Может, и Какаши не такой на самом деле, каким кажется?»

— Сейчас я открою тебе великую тайну, о Шикамару из клана Нара, — «высокий слог» Рей срывался с её уст сам собой. — Не все дочери правителей такие, какими вы представляете. Меня, например, брат частенько брал с собой в походы в горы, порой длящиеся по нескольку дней. И скажу я тебе вот такую вещь: тот, кто в горах выжил и не помер, тому путь от Конохи до стройки покажется милой и безобидной прогулкой.

— Тихо! — резко прервал её Какаши, подняв руку вверх, заставив её замереть.

Шикамару тут же неслышно отложил бенто, потянулся к набедренной сумке за кунаем, напряжённо стал вглядываться в темноту. Прошла минута, прежде чем Рей посмела спросить полушепотом:

— Что случилось?

— Мы тут не одни, — тихо отрезал Какаши, оглядываясь по сторонам. — Кто-то следит за нами.

«Твою мать, этого только не хватало!»

— И что делать, Какаши-сан? — обеспокоенно спросила Рей, понимая свою уязвимость.

— Ничего, — так же спокойно ответил мужчина, оборачиваясь к ним. — Хотели бы напасть — напали бы давно. Возможно, мы просто подошли к одной из деревень, и теперь местные шиноби за нами наблюдают, не задумываем ли мы чего-то.

— Но ведь война уже прошла, — возразила Рей, и Какаши внимательно посмотрел на неё. — Все страны стали союзниками!

— До полного согласия между странами ещё очень далеко, Рей-сама, — то ли от накалившейся обстановки, то ли от его голоса, но у девушки по спине побежали мурашки. — Идите спать. Я и Шикамару останемся в дозоре.

Только она открыла рот, чтоб возразить, не важно что, просто ей нужно было что-то сказать, как Какаши властно, но мягко сказал.

— Идите спать, Рей-сама. И не бойтесь, с Вами ничего не случится.

Его голос был такой уверенный, его глаза были настолько убедительны, что она не смогла противиться, и смирившись, что ничем не сможет помочь в случае непредвиденных обстоятельств, решила просто довериться ему. Молча захлопнув рот, она взяла свой недоеденный бенто и, пожелав спокойной ночи, ушла в свою палатку. Откинув брезентовую плотную ткань, она повалилась на футон, обиженно скрестив руки. «Какой же ты всё-таки невыносимый!»

Сон Рей.

— Мама, смотри, она улыбается мне!

Ничего не понимаю… Передо мной стоит маленькая девочка, лет десяти или же двенадцати, с тёмными глазами и каштановыми волосами, но всё такое яркое и расплывчатое, что я не могу рассмотреть её лица. Никогда не видела её раньше… Почему она смотрит на меня и говорит, что я улыбаюсь? Так странно, будто смотрит на меня сверху вниз… Всё вокруг такое нечёткое, я ничего не могу увидеть… Кажется, подошли ещё двое людей… Один мужчина, с такими же волосами, как у девочки, а вторая — женщина… Что такое? У неё такие же сапфировые глаза, как и у меня! Это я? Я смотрю на себя со стороны? Нет… У нее другие волосы, и улыбка не такая, и выглядит она старше… Хочу спросить, кто эти люди и почему они так радостно смотрят на меня, но звуки получаются какие-то смазанные…

— Ой, она что-то хочет сказать! — с восторгом восклицает мужчина, а девочка радостно смеется.

Да, хочу! Вы кто, мать вашу, и почему я на руках у девочки, словно маленькие ребенок!

— Моя красавица… — женщина протягивает ко мне руки и забирает к себе. Стало вдруг так тепло и приятно, ощущение, словно я окруженная невидимым барьером, и ничто со мной не случиться. — Иди ко мне… Рей.

Так хорошо… Хочется заснуть рядом с тобой, не отпускай меня, никогда…

***

В эту ночь Рей ещё долго не могла заснуть, терзаемая беспокойными мыслями, но даже когда наконец сомкнула глаза, тревога не отпускала её и во сне — видения были непонятными, смутными, всюду господствовали переполох и смятение… Она не помнит, что именное ей приснилось, но лишь раз сон оставил ей приятное чувство.

Разумеется, проснулась она не в самом прекрасном расположении духа. Когда она вышла из своей палатки, утреннее солнце только-только оторвалось от линии горизонта, наполняя прохладный ночной воздух своим теплом и светом. Всё вокруг начало наполняться живительной энергетикой — птицы проснулись и запели свою весёлую трель, растения, на которых изредка всё ещё блестели капельки росы, словно вытянулись навстречу яркому небесному светилу.

От вида оживившейся природы Рей стало намного спокойнее, словно и не было ночного волнения, и теперь тревога не так сильно давила на её мысли.

Увидев на поляне лишь Шикамару, который неспешно засыпал костёр землёй, она подошла к нему, и предварительно пожелав доброго утра, и перекинулась с ним парочкой слов. Парень рассказал ей, что через несколько часов после того, как она ушла спать, они почувствовали, что наблюдатели вроде как скрылись. Ещё немного подождав, Какаши отправил Шикамару в палатку, а сам остался в дозоре. Теперь Хатаке ушел к озеру, чтобы хоть как-то взбодриться перед предстоящей дорогой.

Хотя девушка понимала, что причины для слежки у незнакомцев могли быть самые разные, она невольно чувствовала вину перед шиноби, который сторожил её сон, на улице, где холодный воздух пробивал до костей, в то время, как она мирно дремала в палатке, в тепле и комфорте, пусть и не совсем спокойно…

«Он ведь мог этого и не делать… Ну следили за нами, может, мы действительно подошли близко к чему-то такому, к чему приближаться не следует… Но, он всё равно остался на дозоре, а меня и Шикамару отправил спать. А теперь ему ещё и идти предстоит целый день», — подумала Рей, наблюдая, как Шикамару потихоньку собирает лагерь.

Чем ближе они отдалялись от Конохи, тем явственнее изменялась природа, чередуясь с небольшими участками лесов, всё больше попадались равнины, где трава росла ниже, стали попадаться камни, а вдалеке уже виднелись снежные шапки высоких гор. Для Рей всё, что сейчас происходило, было довольно странно. Сразу несколько чувств смешивались в ней одновременно, и от этого девушка шла молча, терзаемая чередой мыслей, уводящие её от реальности и приводящие к не самым приятным умозаключениям… Она не могла понять, отчего: от резкой смены погодных условий и климата, то ли от того, что ночь была беспокойная, или же от довольно сухого, утреннего приветствия Какаши…