— Оно тебе понравиться, — он с ещё большим запалом начал водить по её изящному телу руками, неосознанно вжимая её в себя, чувствуя, что долго сдерживаться не сможет.

Только Рей обладала каким-то неведомым ключом, способным завести его с пол-оборота, забыться в своих эмоциях и чувствах. Какаши вновь позволил себе потеряться в этом безумном водовороте.

Насилу разорвав поцелуй, он с остервенением стянул с неё топ, и, одарив её хрупкое тело жадным взглядом, с глубоким вздохом он припал к её груди. Нежно обведя языком вокруг ореола, он начал мягко покусывать сосок, чуть оттягивая, вырывая из уст девушки рваные стоны. Рей едва не задыхалась от возбуждения, откинув голову назад, вцепившись пальцами в его волосы и прижимая к себе ближе. Пульсация между ног была просто невыносима, и чтобы хоть как-то утихомирить её, девушка начала двигать бедрами, имитируя их близость.

Но желанного успокоения это не принесло, а наоборот - лишь ещё больше распалило едва державшегося шиноби. Приложив некоторые усилия, он бережно приподнял Рей и положил перед собой на спину. Затем ловко стянул с себя штаны. Теперь, нарочно медленно, он стал освобождать её тело от одежды, упиваясь тем, как Рей буквально изнывает от недостатка его касаний. Сделав упор одной ладонью возле её головы, свободной рукой он плавно повёл от колена вверх, по внутренней стороне бедра, и коснулся изнеженной плоти, умело и бережно играя пальцами. Рей едва не взорвало от этих ласк.

— Тшшш… — словно нарочно мучая её, он ускорил движения пальцами, иногда углубляя их.

— Сволочь… — только и смогла выдавить Рей, вцепившись, что есть силы в спинку кровати. Поласкав её ещё немного, Какаши начал медленно склоняться над ней. И вдруг она уперлась ладошками в его грудь, затормозив его. Поймав недоуменный взгляд, Рей хитро улыбнулась и повернулась на бок, подтянув одно колено. Хатаке едва не зарычал: эта поза позволяла ему сполна насладиться её изгибами, придавая их близости новые ощущения.

Жар исходящий от их тел не давал нормально думать, и единственное, чего желали сейчас двое людей - это чувствовать друг друга сильнее, глубже, острее. Мозг уже плавился, член настолько требовал разрядки, что мужчина устроившись позади Рей, чуть откинул её ногу на себя, и, схватив за бедро резко вошел в неё.

От моментально нахлынувшего экстаза Рей выгнулась, с силой упираясь ладонью в стенку, закрыв глаза и приоткрыв рот в немом крике. Только в голове Какаши этот крик был совсем не немой. Дрожь с новой волной накатила на их тела, и Хатаке, судорожно вздыхая, стал двигаться вперед-назад, жадно оглаживая бедра, грудь и талию, сжимая нежную, влажную кожу, стараясь не срываться на дикую скорость. Это была Рей, его Рей. С ней нельзя по-другому.

Тяжёлые вздохи. Движение навстречу. Звук соприкасающихся тел, покрытые испариной… словно каждый из них желал принести другому больше удовольствия, чем он получает сейчас сам. Хотелось расплавиться в этих ощущениях, кричать, хватать ртом воздух, цепляться за каждую секунду наслаждения, что они могли подарить друг другу. Вперемешку всё: дыхание, движения, поцелуи, руки жадно снующие по телу, переплетенные пальцы и сжимающие до белизны в костяшках.

Все мысли, каждый толчок и поцелуй Хатаке были направлены на одно — раствориться в этой феерии, разделить её с ней, заполнить её своей любовью. Её стоны стали глубже, пронзительнее, и он ускорил темп, чувствуя, как стенки её лона начинают сжиматься от приближающего оргазма. Миг! И с протяжным вскриком Рей обмякает в его объятиях, вцепившись в его руку едва не теряя сознание от этой волны страсти.

Толчок, второй, и Хатаке теперь сам вздрагивает всем телом, в последний момент успев повернуться на спину. Стон, невольно переходящий в глубокий вскрик, и эйфория, необузданная, как ураган. Она застилает глаза, разрывающая голову и рвущая сердце в клочья.

Сознание улетает куда-то далеко, за пределы комнаты, даже за пределы этого мира. Страсть вновь накрыла их с головой, не давая даже дышать нормально. Оклемавшись через минуту, Какаши, приведя себя в порядок уголком простыни, с особой бережностью поцеловал Рей в плечо, прижимая её ближе к себе. Нежно провёл костяшками пальцев по влажной щеке, попутно убирая прилипшие пряди. От таких ласк Рей прикрыла глаза, а потом, перехватив мужскую ладонь, поднесла её к своим губам. Как завороженный, он наблюдал за её движениями, чувствуя, как в груди с неистовой силой пробуждается неведомая нежность к этой девушке.

— Знаешь, у тебя весьма оригинальное средство от бессонницы, — Рей с какой-то особой бережностью целовала каждый его палец, осторожно и до мурашек трепетно, и вдруг усмехнулась. — Я действительно готова заснуть сию секунду.

— Я могу спеть тебе колыбельную… — с нежной усмешкой, он склонился к самому уху, короткими поцелуями исследуя тонкую шею девушки.

— Давай, — шепнула Рей, и Какаши улыбнулся. Неужели ей правда хочется, чтобы он спел? Кто-нибудь вообще его просил о чём-то подобном?

Нет, наверное. Все считали его кем угодно: первоклассным шиноби, гением, соперником, сенсеем. Рей же видела в нём нечто иное, то, что Хатаке сам о себе ещё не знал. Своими словами, просьбами и действиями, она заставляла его раскрываться перед ней, не задумываясь о последствиях.

«Возможно, это и есть, то истинное чувство, которого я так желал, и именно в этом и заключается смысл любви? Делать простые, но очень значимые для любимого человека вещи?»

Прочистив горло, он, стараясь подавить дикое смущение, начал петь тихим голосом.

— Natsuhiboshi, naze akai?

Yuube kanashii yume wo mita.

Naite hanashita аkai me yo…

Natsuhiboshi, naze mayou?

Kieta warashi wo sagashiteru

Dakara kanashii yumewo miru.

Какаши остановился и прерывисто вздохнул. А Рей слушала его голос как завороженная, он цеплял её душу до самой глубины. Она была практически ошарашена это песней, и, невероятным образом, но она прочувствовала всё то, что сейчас испытывал Хатаке. И это понимание было самым ценным и дорогим для него.

— Ты будешь петь мне её всегда, когда я не смогу заснуть? — вдруг тихонько спросила девушка, с дрожащей надеждой в голосе. И Какаши понял, что она имела в виду. Она надеялась, что у него будет возможность спеть её не раз и не два.

— Конечно…

Так они и смотрели друг на друга, не отрываясь. Без улыбки, без напряжения от тишины или неловкости от наготы, просто наслаждаясь вот таким визуальным контактом. Контактом душ. Её взгляд скользил по его вискам, лбу, щекам, подбородку. Внимательно, томно и так трепетно, что он почти физически ощущал этот взгляд. Как прикосновение нежных пальцев.

Ещё никогда и не с кем Какаши не чувствовал себя так комфортно и спокойно, как с Рей, и он просто не мог поверить в свои чувства. Рядом с ним та, которой он по-настоящему нужен, чувствовал стук её нежного сердца всем своим существом.

***

Кёзан, но куни, Таниёсай.

На следующий день.

Солнце, торопящееся на покой, цеплялось последними лучами за крыши домов. Его мягкий свет заливал кабинет правителя страны Рудников, а за окном ветер лениво играл в листве деревьев. Всё создавало иллюзию безмятежности и спокойствия. Но Иошито знал, что это не так. Сидя за своим столом в полном одиночестве, он задумчиво крутил в руках небольшой пузырек с темно-зелеными таблетками. Столько мыслей сразу крутились в его голове, что он будто физически ощущал их тяжесть…

Кто бы мог подумать, что его решение об открытии страны вызовет такой дикий резонанс. Недовольство в стране, которое едва не перерастало в открытое противостояние между слоями населением, увеличивалось в геометрической прогрессии. Если в столице было всё более-менее спокойно, то в более мелких и дальних городах дела обстояли намного хуже.

Вдруг он разразился порывистым глубоким кашлем, тут же приложив ко рту небольшой шёлковый платок. После того, как удушающие порывы прекратились, он с опаской глянул на кусок белой ткани, на котором яркими точками выделились алые капли. Он укоризненно покачал головой. Кровь при кашле уже стало привычным делом.