— Хватит, — она хихикнула, толкнув его локтем в бок, — потом.
— П-п-привет? — робко ответила эльфийка.
— Мы недавно прибыли, — Сильвана осмотрелась вокруг, — не думала, что здесь будет так шумно.
— Я… — Вериса поняла, что не может связать и двух слов, — он, — она кивнула на мужчину.
Сильвана крепче обхватила мужчину за руку, прижимаясь к нему еще ближе, ластилась словно довольная кошка.
— Мой муж, — спокойно ответила она, глядя на него.
«Муж, — эхом прозвучало в голове эльфийки, — так это он тот рыцарь? Или я все же ошиблась?»
Тот факт, что люди вокруг попросту не замечали эту парочку, или не желали их замечать, очень пугал. О чем они думали? Что это галлюцинация или последствия того шока и страха, который они все испытали. Рыцарь убийца, направляющий армию мертвецов, и Королева смерти, стоящие совсем рядом. Их улыбки и горящий взгляд резко контрастировал с окружающей атмосферой, они беззаботно обнимали друг друга… а вы бы поверили в увиденное?
Комментарий к Глава 28. Финал
Как следует из названия это финальная глава, но вполне вероятно будет еще одна, максимум две главы, более подробно рассказывающие о событиях до встречи в Даларане.
========== Глава 29. От чёрного к белому ==========
Некогда сырой и холодный воздух Подгорода сейчас согревал, мягко окутывая неуклюжее и каменное тело рыцаря смерти, медленно двигающегося по краю мутно-зеленного канала из непонятной жижи. Мрачная темнота и тишина теперь стали привычными и даже понятными, этот город заставлял, нет, даже хотел, чтобы его жители думали и много размышляли. В частности о своем положении дел после смерти, атмосфера напряженного полумрака притупляла желание умереть, а стерильная тишина усиливала ярость и ненависть. Именно здесь ты по-настоящему становился Отрекшимся, от жизни, счастья, свободы. Теперь ты был серым и незаметным, становился инструментом, полезным и эффективным орудием Королевы…
Кай остановился около входа в тронный зал, несколько секунд сомневаясь, все же усилием воли он заставил себя пройти мимо, не желая видеть её сейчас, точнее он уверял себя в том, что все еще способен сопротивляется её мыслям и воле. Жалким, он чувствовал себя слабым и плаксивым мальчишкой, умеющим лишь прятаться и убегать. Все-таки было очень больно, он чрезмерно эмоционально принимал и впитывал её чувства, словно жгучие иголки впивались в него, вновь и вновь осознавая себя рядом с Сильваной, он не мог принять лишь одного: своей слабости. Когда ты ходячий труп, тебя ничто не может отвлечь от урагана мыслей внутри. Нет тех потребностей слабого и хрупкого тела, которые ты раньше постоянно удовлетворял, и вот ты остаешься один на один со своими мыслями и чувствами. И это страшно, ведь самое сложное — вынырнуть из этого омута, чтобы сделать глоток реальности, не потерять способность отличать. Она пыталась учить его контролировать себя, всегда злилась, находя его застывшим на месте, с остекленевшим взглядом, погруженным в мысли. К счастью, ей удавалось достучаться до него в моменты его забвения, но все же это было неправильно. Он и сам понимал свою опрометчивость, но просто не мог контролировать свои мысли, тем более теперь, когда она почти всегда была рядом. Злость Королевы была оправдана, но за этой маской скрывалось сожаление, и он ненавидел её отстранённый взгляд в моменты своей слабости. Словно всего прочего было мало, поэтому после таких случаев они не разговаривали по несколько дней, как сейчас, когда он бесцельно бродил по улицам, пытаясь научить себя, но все бесполезно. Раз за разом он оказывался около тронного зала, с надеждой увидеть её, хотя никто не ограничивал его. Этот странный набор чувств, наверное, и был любовь? В таком случае он больше не хочет любить…
Двери тронного зала отворились, он напрягся, вытягиваясь в струнку. Из темной арки показался хрупкий женский профиль, вслед за которым, казалось, следовала сама тьма. Королева, похоже, тоже не ожидала увидеть рыцаря, на секунду ему подумалось, что она захочет сбежать. Сильвана остановилась, медленно поднимая хрустально чистый взгляд багровых глаз куда-то вверх, словно собиралась с силами. Впрочем, он и сам призывал все свои моральные резервы на помощь.
— Моя Королева, — он сделал шаг навстречу, кладя руку на меч.
Раздалось короткое шипение от его прикосновения к священному клинку, с которым он ни за что не захотел расставаться, продолжая терпеть боль в обмен на силу света. Королева нахмурилась, наблюдая, как ослепительный свет прорываться сквозь его ладонь, вызывая ужасающую боль. Кай поморщился, понимая, что меч чувствует его сомнения, он сжал рукоять сильнее, одновременно утверждая свою уверенность внутри. Клинок коротко вспыхнул и неожиданно погас, служа своеобразным индикатором в первую очередь для рыцаря в подлинности чувств. Но и Королева знала о необычных свойствах меча, получая сигнал о том, что он все еще верен ей. «Все еще, да? — она лишь на мгновение взглянула на него, все еще не зная, как вести себя. — Как долго ты будешь терпеть все это?»
— Все нормально, — небрежно легкий взмах руки дал понять охране, что более они не нужны, — я пройдусь с супругом.
Как же её бесил этот пафос и торжественность, словно она и без того мало страдала от постоянных сомнений. Неуверенными шагами она двинулась к нему, чувствуя, как все тело дрожит и слабеет. «Только бы не свалиться бревном перед всеми», — в панике думала она, от беспомощности кусая губы до крови. Несколько метров показались бесконечно долгими и изнурительными, словно что-то пыталось удержать её подальше от Кая, каждый раз заставляя переступать эту черту, через силу прикасаться к нему, обжигаться, бояться быть отвергнутой. Изнемогать от гнетущего одиночества и вновь находить спасение в его взгляде и словах, зная и видя, как медленно, но верно он разрушается на её глазах. Быть может, она все это придумала, но Сильване всегда казалось, что он заставляет себя любить её, медленно выгорая изнутри от слишком сильных чувств и эмоций. Раньше её это забавило и даже восхищало, но теперь она боялась потерять его, в один из дней обнаружив перед собой лишь оболочку, лишенную мыслей и эмоций, пустышку. Но… она уже не могла без него, и как бы красива не была мысль оградиться от него ради его же блага, она не продержится и пары дней.
Королева не заметила, как потеряла контроль над телом, бессильно падая на руки рыцаря. Не дойдя пары шагов, она вдруг пошатнулась, начав безвольно оседать. Конечно, он был рядом и не позволил ей потерять равновесия, аккуратно придерживая за талию. Сразу несколько пар горящих глаз метнулись в их сторону, вызывающе рыча. Кай поморщился, пытаясь привести девушку в чувство. Несколько Отрекшихся, появившихся из ниоткуда, уже успели обступить рыцаря со всех сторон, угрожающе испепеляя его взглядом. Ему было плевать, он не боялся их, будь тут хоть сотня мертвецов, он знал, зачем здесь и ради кого. Разные мнения и слухи ходили вокруг его фигуры, некоторые пытались его провоцировать, но все это было так смешно и мелочно. Оседая на каменный пол, он усадил её на колени, обнимая за плечи и закрывая всем телом, прекрасно зная, что она не любит показывать свою слабость.
— Милая? — он пытался сохранять спокойствие.
Мотнув головой, тщетно пытаясь смахнуть слезы, она попыталась отыскать его лицо. Он был здесь, совсем рядом, сосредоточенно и внимательно всматриваясь в её напряженное лицо. Она хотела что-то сказать, но заметив большое количество свидетелей, ей пришлось задушить отчаянный крик, рвавшийся наружу. Рыцарь нахмурился, сильнее накрывая её своим телом, слыша за спиной непонятный шепот. Она даже не могла выплакаться, из последних сил сдерживая рыдание, острым лезвием застывшее в горле. Латные доспехи загремели, желая обнять Королеву сильнее, чтобы никто не мог рассмотреть её дрожащие плечи. Едва послушная рука медленно потянулась к нему, дрожащей ладонью она схватилась за край доспеха, как за спасательный круг. Она попыталась подняться, но тщетно, она не в силах даже говорить. Растерянный и молящий взгляд метнулся к его лицу. Его морозно-синий взгляд не был огорченным или испуганным, лишь понимающим. Его рука медленно обхватила её за подрагивающие плечи, он позволил себе немного распрямиться. Он нежно взял её на руки, уверенно и крепко прижимая хрупкое тело к себе. Отрекшиеся недовольно зашипели вновь, принимая именно рыцаря за источник слабости Королевы. Она спрятала взгляд, полностью доверяясь ему, никого не желая видеть. Продолжая держаться за край доспеха стальной хваткой, Королева вдруг поняла, что ей комфортно и спокойно. Помотав головой в поисках большего комфорта, она сама, как могла, прижалась к его груди. Он двинулся вперед, желая как можно скорее спрятать её ото всех, своё сокровище. Рычащая и недовольная толпа расступилась перед ним, с тревогой наблюдая за безмолвной Королевой.
