— Ты мне противна, — отрешенно прошептал он, явно оскорбленный её действиями.
Она сбежала, жалобно скуля и непрерывно стирая с лица слезы, льющиеся бурным потоком. Ей не хотелось быть здесь, не хотелось быть Сильваной. С трудом добравшись до своих покоев Королева закрыла дверь, когда тяжелый засов сомкнулся, лишь тогда она смогла отпустить эмоции. Слезы стыда и отчаяния хлынули потоком. Мутным взором она заметила Фрелию, которая, кажется, уже ждала её. Почему ждала? Она была спокойна, возможно, даже холодна, но все же поманила к себе, а Королева упала в её теплые объятия без всяких промедлений и раздумий, наплевав на гордость и принципы. Прижавшись холодными губами к её щеке, Сильвана была благодарна ей как никогда прежде, она не представляла что было бы, будь она сейчас совершенно одна, запертая в этой золотой клетке.
Впервые она сотворила что-то действительно мерзкое и ужасное, настолько непростительное и отвратительное ей самой, что дальнейшее существование не представлялось возможным… «Если только не убить всех свидетелей», — отчаянная мысль промелькнула в голове, вызвав новый поток слез. Она слаба, безвольна и эгоистична, погнавшись за господством она загнала себя в ловушку своих идиотских поступков, совершаемых снова и снова.
На что она надеялась, притаскивая его сюда? Почему проклятая надежда внутри заставляла её поступать именно так? Необдуманно и рассеянно, идя на поводу чувств, а не рациональных мыслей. «Проклятье!» — Сильвана встрепенулась, в ярости осознавая одну простую истину: внутри неё до сих пор жила надежда. Паразит, которого так просто не извести, чертовски живучий и прячущийся где-то глубоко, но постоянно напоминающий о себе. Она ненавидела надежду больше всего, особенно после того случая, когда этот придурок пытался убить её пленников. И вот теперь она сама отравлена этим недугом, тайно мечтает и надеется на хорошее будущее, вместе с ним…
— Я мерзкая да? — спросила Сильвана тихо, пряча лицо в белоснежных простынях.
— Почему ты так решила? — Фрелия нахмурилась, — В каждом из нас есть что-то плохое…
— А я переполнена плохим, — ответила Королева, сжимая ладонь разбойницы в своих руках, — я хочу кричать, но почему-то молчу, я хочу нежности, но причиняю всем боль, я хочу люб… — её голос надломился, она замолчала.
«Вот она, самая настоящая», — думала Фрелия, но ей было больно видеть её такой: сломленной и отчаявшейся. Она думала, что сможет понять, помочь ей, но её мысли и эмоции не подвластны маленькой разбойнице, она лишь наблюдатель. Но как сказать об этом Сильване? Она не поймет или поймет, но не так. Пребывая в сильном стрессе, Королева очень уязвима сейчас. И все же, Фрелия рискнула спросить её:
— Ты любила его?
— Конечно же нет, — ответила она машинально, больше для себя, — с чего бы вдруг.
— Ты очень расстроилась тогда, в Луносвете, — правду было не скрыть от внимательной разбойницы, — ты искала его?
— Может быть, — Королева фыркнула, с неохотой признаваясь.
— Так почему не ищешь дальше? — эльфийка погладила Королеву по голове.
Сильвана закрыла глаза, понимая, что больше скрывать правду не получится. Очень не хотелось делать этого, но все же пересилив себя, она подняла взгляд на Фрелию, пытаясь не разрыдаться вновь.
— Нашла… — тихо прошептала Сильвана, надеясь, что не придется унижаться и она все поймёт.
— То есть, — Фрелия ахнула, но тут же подавила поток эмоций.
Королева коротко кивнула, вновь пряча лицо. Ей повезло встретить именно Фрелию, вряд ли кто-то смог бы понять её так быстро и просто.
— Этот рыцарь и есть твой…
— Он не мой! — резко возразив сказала Сильвана, — уже не мой…
Фрелия улыбнулась, видя в Сильване подростковое поведение и стеснительность собственных решений.
— Он умер, совсем недавно… — неожиданно Королева начала говорить, — я хотела похоронить его, сделать правильно хотя бы это, а что в итоге? Он стал цепным псом Альянса, к тому же успел поубивать моих людей. Я думала, что такое невозможно, что он не способен убить кого-либо. Когда мы встретились, я думала, что все будет просто и беззаботно, простая игрушка, как и многие до него, в один момент должна была надоесть…
Королева замолчала, её пальцы сжимали простынь:
— Но, этот идиот… увидел во мне человека, девушку, зачем он это сделал? Я думала, что он боится, пытается зацепиться за жизнь, выжить. А в итоге он умер, сказав, что я могу любить, как он любил меня… Придурок! Зачем мне любить кого-то другого?!
Фрелия улыбалась вновь, наблюдая как сквозь злость прорывается настоящая Сильвана Ветрокрылая, хоть и для этого потребовалось так много. Королева не осознавала, как много сокрыто в её мыслях.
— Вот ты и призналась, — озорным тоном сказала разбойница.
— Что? Я не… — охотница замолкла, понимая, что слишком поздно.
— Неплохой выбор, милая, — прошептала Фрелия, нежно касаясь губами мочки длинного ушка.
Сильвана смутилась, лишь неопределенно мотнув головой, рука Королевы скользнула вниз по талии разбойницы. В голове немного прояснилось, но тревога никуда не ушла, на время уступив место другому желанию.
— Осталось узнать, что думает твой принц, — сказала Фрелия, падая на мягкую перину.
— Ты можешь просто заткнуться? — раздраженно спросила Королева, в спешке освобождая себя от брони.
Комментарий к Глава 22. Никудышная
P.S. Автору кажется, что все скатывается в унылое говно.
========== Глава 23. Правда ==========
Украдкой наблюдая из-за угла за неподвижным телом рыцаря, Сильвана непрерывно кусала губу, пытаясь рассмотреть его лицо, скрытое тенью. Сейчас, будучи тихим шпионом, а проще говоря просто подглядывающей трусихой, она чувствовала себя глупо. Не хватает еще свиты из нескольких слуг, также выглядывающих из-за её плеча. У неё не было причин вести себя так в собственном городе, но теперь она стала бояться его. Страх вновь быть отвергнутой повергал в шок, хотя все мосты давно сожжены, просто Сильвана не осознала этого до конца. Впервые чужое мнение стало важным, даже определяющим для неё. «Если бы он сказал, что ему нравятся рогатые женщины, она бы пришила себе рога той дренейки?» — истерично размышляла она. Мысли, глупые до безумия, вертелись в голове, заставляя охотницу нервно усмехаться. Она определенно больна, неизлечимо зависима от него, особенно теперь, когда простой мальчишка стал настоящим рыцарем во всех смыслах этого слова. Внизу живота заныло, Королева закрыла глаза, сжав бедра плотнее, она попыталась снизить градус возбуждения. «Сукин сын, — думала Сильвана, — почему мое тело продолжает так реагировать на тебя?»
— Ну, а ты чего встала? — раздраженно спросила Королева у эльфийки, которая всё это время была рядом.
— А что мне делать? — шепотом спросила Фрелия.
— Ты же хотела посмотреть на него, — ревниво сказала Сильвана, — вот иди и смотри.
— Зачем? — возмутилась разбойница, — я и отсюда все вижу!
На самом деле Фрелия немного побаивалась этого мужчину по нескольким причинам… Во-первых, мужчинам просто нельзя доверять и терять бдительность, прошлый опыт показывал, что это хорошая практика. Её передернуло от воспоминаний, когда всё сводилось к одному — похоти, которую они не могли контролировать. Это было ужасно, но скорее даже мерзко. Во-вторых, в нём было что-то подозрительное, а точнее жуткое. Ей сразу не понравилось это чувство, хотя она и просто смотрела на него. Да, внешность обманчива, но сомнения продолжали терзать её. Однако, тут вмешалась Сильвана, неожиданно ущипнув девушку. Едва, не вскрикнув, эльфийка отскочила в сторону, покидая своё укрытие. Продолжая ревниво сверлить её взглядом, Королева шикнула на разбойницу, мол иди, ты же так хотела!
Фрелия попыталась вернуться в укрытие, но испепеляющий взгляд Королевы дал понять, что идти вперед сейчас безопасней, но все же страшновато. Девушка неуверенно двинулась вперед, делая каждый шаг осторожно, бесшумно. Подойдя вплотную к решетке, она смогла лучше рассмотреть мужчину. Его лицо не было каким-то особенным или запоминающимся, на нем не было боевых отметин или шрамов, наоборот, для рыцаря смерти его лицо сохранилось… очень хорошо. Слегка иссушенное тело хоть и выглядело худощавым и слабым, таило в себе большую силу. Таким она увидела его в первый раз, и впечатление как-то размылось по сравнению с тем, что она чувствовала несколько секунд назад. Разбойница заметила несколько свежих ран и обезображенные ладони, оголенные кости и куски мяса выглядели отвратительно. Метнув быстрый взгляд на дренейку, она заметила тоже самое. Наверное, им есть что рассказать, но станет ли кто-то слушать их здесь, в царстве отвращения ко всему живому.
