Хмыкнула.
– Я и не говорю. Это ты сделала такие выводы.
Разводить дискуссию мы не стали. Я помогла маме перебраться на соседнее сиденье, а сама почти уверенно села за руль. Руки у меня подрагивали.
– Юля… – слабый голос матери не выступал в качестве поддержки. – Ты уверена в том, что делаешь?
– Нет. Но я справлюсь.
Впервые села за руль без Пашки. Это был кошмар. Катастрофа. Я растерялась, но приказала себе сосредоточиться. Плавно отпустила сцепление и нажала на газ… Наша на тот момент «Лада Приора» дернулась, но с места тронулась.
Мы поехали.
И благополучно доехали до дома.
В тот день мама отравилась. Я всю ночь и следующий день помогала ей справиться с болезнью.
Под вечер она, наконец, окончательно придя в себя, поинтересовалась:
– Ребенок, и давно ты умеешь водить?
Ребенок кивнула, ожидая этого вопроса, и героически произнесла:
– Давно.
Я вся съежилась-скукожилась, ожидая допроса с пристрастием, но его не последовало. Мама хмыкнула, поморщилась от головной боли и брякнула:
– Крутая дочь у меня растет!
На том мы и порешили.
Конечно, в дальнейшем мама старалась избегать подобных ситуаций и за руль меня сажала в крайних случаях.
Сегодня был один из таких.
А я и рада стараться.
До СТО я добиралась дольше, чем планировала. Мой автобус пришёл с опозданием, и когда я приехала на станцию, то прилично замерзла. Очень хотелось горячего чая. У меня возникла мысль заглянуть в ближайшую кафешку и попить его, но желание поскорее забрать машину пересилило.
Я зашла в бокс и громко крикнула:
– Здравствуйте!
Мне никто не вышел навстречу. Увидела наш «Ниссан», и сразу же захотелось поскорее очутиться в его комфортном салоне, включить печкуи согреться. Поёжилась от холода, хотя в помещении было довольно-таки тепло.
– Аууу! Тут кто-нибудь есть? – снова крикнула я.
– Есть.
Неприветливый голос шёл откуда-то снизу. Я не сразу поняла, что он доносится из смотровой ямы, пока не увидела, как из неё, подтянувшись на руках, с легкостью выпрыгивает молодой человек. Высокий, с взлохмаченными волосами и перемазанным лицом.
У меня отчего-то ёкнуло сердце, а потом самым бессовестным образом скатилось к желудку. И мозг, видимо, от переохлаждения тоже дал сбой, потому что в памяти всплыли этакие неприличные кадры из фильмов для взрослых.
Механик. Невероятно сексуальный. Рост, минимум, метр девяносто. Накаченный.
Ох.
Первым делом он отер руки о тряпку и лишь потом соизволил посмотреть на меня.
– Тебе чего надо? – его тон не отличался дружелюбием и не предвещал ничего хорошего.
Механику на вид было не больше двадцать пяти. Этакий типаж красавщика-злодея, покорителя женских сердец. Такие, как он, с легкостью кружат головы девчонкам и без зазрения совести их бросают.
От растерянности прочистила горло и неуверенно сказала:
– Я за машиной.
Механик нахмурился.
– А ты не перепутала детский магазин со станцией?
Так он ещё и язвит. Замечательно. Прелестно.
– Нет, не перепутала, я адрес хорошо запомнила.
Он скрестил руки на груди, отчего его мускулатура заиграла под легкой тенниской с длинными рукавами. Даже через них можно было заметить, что он обладает нехилой спортивной формой. И я ничего лучше не могла придумать, как уставиться на всё это безобразие. Он тотчас заметил мой взгляд и усмехнулся.
– А, по-моему, ты ошиблась всё-таки дверью.
– Я за «Ниссаном», – почувствовала себя последней дурой. Захотелось поскорее убраться отсюда. – Вот за этим.
И махнула рукой в сторону нашей машины.
Теперь парню стало не до шуток, и он ещё пристальнее посмотрел на меня.
– Ты, наверное, шутишь, детка. Тебе сколько лет? Ты давно перестала ходить под стол пешком?
Я грубить не умела и не любила. Я за мир во всем мире. Но тут на меня что-то нашло.
– Во-первых, я тебе не детка, – жестко, сквозь зубы проговорила я. – А во-вторых, тебя совершенно не касается, сколько мне лет! Я приехала за машиной, и ты мне обязан её отдать!
– Вот чего я как раз не обязан делать, так вот этого. По тебе сразу видно, что ты малолетка. Тебе до восемнадцати ещё расти и расти! Так что давай… Разворачивайся на сто восемьдесят градусов и чеши по другому адресу!
– Меня мама просила забрать машину, – начала и сама себя оборвала, понимая, как по-детски звучат мои слова.
Господи… Да что со мной.
– Ваши проблемы, – не сказал, рыкнул бугай. – Я сказал, что малолетке не отдам машину, значит, не отдам. Чтобы потом нажить лишние проблемы…
– Никаких проблем не будет, – сделала я ещё одну попытку.
Нет, чтобы признаться…
– Нет, я сказал. Всё. Вали отсюда.
Я уперлась. Понимала – скажи, что мне девятнадцать, и все проблемы отступят. Паспорт, в конце концов, можно достать. Он у меня всегда с собой.
Но нет же…
Видимо, на этом он решил, что со мной больше не стоит иметь дело. Потому что отправился в подсобное помещение и загремел железками. А я как стояла посреди бокса, так и продолжила стоять, переминаясь с ноги на ногу. К тому же, окончательно замерзла, и у меня уже предательски стучали зубы.
Поэтому я не придумала ничего умнее, как достать непослушными холодными пальцами смартфон и позвонить матери.
Та трубку взяла не сразу.
– Юля, у меня много работы, – недовольно проворчала она, даже не поинтересовавшись, по какой причине я звоню.
– Мам, мне не отдают машину, – сразу к делу перешла я.
– Как не отдают? – этот факт вызвал у неё удивление.
Я закатила глаза. Иногда простота матери меня начинала раздражать. Она точно забыла, что в семье старшая она.
– Очень просто. Я приехала на станцию, а механик уперся. Говорит, что не отдаст ключи малолетке! – последнее слово я нарочно произнесла очень громко, чтобы грубиян услышал меня.
Вся загвоздка заключалась в том, что когда я не красилась – а сегодня как раз выпал такой день – мне никто и семнадцати-то не давал. Пятнадцать максимум. А под дутой, удлиненной курткой грудь и округлившиеся бедра весьма трудно было разглядеть.
Или кто-то не хотел их замечать…
Обидно, однако.
Между прочим, грудь у меня была полноценного второго размера, и фигура красивая. Песочные часы в действии. Так говорил Илюха, мой самый лучший друг.
С которым на днях, кстати, возникли кое-какие проблемы.
Черт, и почему раньше я не замечала его слов… Вернее, интонации, с которой он их говорил.
Ладно, сейчас не о том.
– Так-так… – Александра Михайловна задумалась. – Стой, где стоишь, я через минуту перезвоню.
Как будто я куда-то собиралась уходить. От одной мысли, что снова окажусь на улице, без транспорта, и придется домой добираться на автобусе, мне становилось дурно. Да и в карманах была одна мелочевка.
Я понятие не имела, что могла придумать в данной ситуации мама. Оставалось лишь надеяться, что она каким-то волшебным образом разрешит проблему.
Я не хотела.
Принципиально.
На горизонте снова показался механик-грубиян.
– Ты всё ещё здесь?
Я лучезарно улыбнулась.
– А где же мне ещё быть?
– Где угодно, но только не здесь!
Я переминалась с ноги на ногу. Ну, в конце-то концов, не выгонит же он меня силой. Хотя… С такого станет. У меня снова зазвонил телефон, и я ещё никогда не была так рада звонку матери.
– Ты все ещё находишься на станции? – спросила она меня.
– Где ты мне сказала оставаться, там я и нахожусь.
– А как зовут молодого человека, который не отдает тебе машину?
Я почувствовала, как вся кровь, которая ещё была способна циркулировать в моем замерзающем теле, прильнула к лицу.
– Мама, я откуда знаю.
– Так спроси.
Ей легко сказать, а что делать мне?
Исподлобья посмотрела на него. Что угодно, но только не это… Но перспектива оказаться без машины на холоде прельщала ещё меньше.
– Хорошо, – сквозь зубы проворчала я и, отодвинув телефон от уха, как можно более безразличнее, спросила: – Извини, но тут интересуются: как тебя зовут?
