Тогда с ним нужно встречаться как можно скорее, разговаривать, объяснять…. Если согласиться – взять с него письменные показания о том, как его «убеждали» дать нужные показания; и что предыдущие его показания против Чаркина – неправда, выдумка оперов.

Сейчас задача номер один – до суда вытащить невиновного из СИЗО.

Очень многое зависеть будет от судьи….

Да, кстати, а кто у нас судья?» – Михаил наклонился вперед, достал из груды документов, выложенных на стол, постановление об аресте подозреваемого Чаркина Романа. Посмотрел, кто вынес решение….

И едва сдержал стон (в адвокатском кабинете в этот час было слишком много людей). Постановление об аресте подписала судья Копьева Светлана Александровна. Эта некрасивая сорокапятилетняя тетка с несложившейся личной жизнью давно слыла самой одиозной фигурой даже среди судейского корпуса, повидавшего в своих рядах самых разных людей. По Новосибирску ходила история про нее, за давностью времени почти превратившаяся в анекдот. Однажды она так «достала» своих коллег, что те решили ее под каким-то благовидным предлогом не то уволить, не то сократить…. Но «тертая» в правовых вопросах баба себя в обиду не дала. Однако сделала это весьма оригинально: представила справку, что она… беременна. При этом, мужа у нее на тот момент уже не было. Закончилась та полуанекдотичная история с ложной беременностью сорокалетней незамужней женщины, как и хотелось Копьевой – ничем. До сих пор Светлана Александровна вершит правосудие в Октябрьском районном суде третьего по величине города России. Беременность у нее, как нетрудно догадаться, как-то незаметно, сама собой «рассосалась».

Постановление об аресте подозреваемого Романа Чаркина она подписала, но при этом нарушила не одно, а сразу несколько прав подозреваемого Чаркина. И на этом можно было «сыграть».

«А что, есть шанс!» – Повеселел Михаил, придвигая стул к компьютеру. Он осторожно положил на мышку свою могучую руку (мышка скрылась под ней целиком), навел курсор на папку «Певзнер», которой хранились образцы всех юридических документов, которые необходимы адвокату в его повседневной работе, щелкнул мышкой….

Боковой удар

… О необычном кусочке зеленого пластика Быков вспомнил только через два дня, причем исключительно благодаря жене.

– Сережа! Подойди сюда, пожалуйста! – Раздался с кухни голос Марины. Он отложил в сторону свою любимую «Комсомольскую правду», только что купленную в киоске, не мешкая, пошел в кухню. Марина редко вот так звала его; а если уж такое случалось, значит, дело было неотложным, оно требовало его немедленного присутствия. Жена стояла со спортивными брюками Быкова в руках, карманы у брюк были вывернуты. На краешке белоснежной стиральной машины «Индезит» лежала та самая пластмассовая безделица, случайно подободранная Серегой в лесу.

– Это твое? – спросила жена, наманикюренным и наращенным фиолетовым ногтем указывая на Серегину находку. Быков на секунду замялся, не зная, что ответить. После того, как несколько лет назад их отношения дали глубокую трещину, и супруги довольно длительное время жили отдельно друг тот друга, Серега многое сумел понять и переосмыслить. Теперь, после восстановления отношений он стал дорожить семейными узами намного сильнее, чем прежде; все время помнил, как тяжко переживал расставание с любимой женщиной. Любое неверное слово или действие могло разрушить заново складывающиеся отношения. «Черт ее знает, что это за штука!» – Лихорадочно думал Серега, соображая, как жене рассказать о том, где и при каких обстоятельствах у него появился этот непонятный предмет. – «Вдруг это что-то сугубо женское…. Типа экспресс-теста на беременность…. Вот и объясняй теперь, как эта «штучка» оказалась в моем кармане….»

– Это не мое! – решил на всякий случай не врать Быков. – Но чьё это, я тоже не знаю. Этот предмет я подобрал позавчера в лесу, когда бегал кросс. В Заельцовском парке, том самом, где неделю назад во время утренней пробежки был убит парень из «Отдыха»; – ну тот, про которого сообщали по телевизору.

Марина проницательно посмотрела на мужа, неожиданно растерявшегося от простого вопроса, каким-то седьмым женским чувством поняла, что тот не врет.

– Тогда прибери, куда тебе нужно. А то я это вместе с брюками в едва машинке не постирала.

Серега сгреб зеленую пластинку со стола, едва не поддался желанию тут же выбросить ее в мусорное ведро, стоявшее тут же. Но вовремя подумал, что такой жест, да еще на глазах жены, наверняка может вызвать у нее новые подозрения. Он сжал пластик в моментально вспотевшей ладони, аккуратно опустил в карман шортов – из-за некоторых особенностей своего организма летом (да и зимой!) по дому он ходил только в них.

В своей комнате он присел на кресло возле компьютера, задумался. Машинально стал прокручиваться в нем из стороны в сторону – не совсем так, как любил это делать Эраст Фандорин в фильме про статского советника, но сходство было. Наверное, это действительно, помогало думать.

С пластмассовой «штучкой» нужно было что-то делать.

«Интересно, а, действительно, что это такое?» – подумал Серега. Он достал из шортов свою лесную находку, повертел в руках. И тут же выяснилось, что Серегина находка состоит из двух частей. Причем одна часть поворачивается вокруг какой-то невидимой внутренней оси. Быков покрутил тоненькую деталь посильнее. В пластиковом предмете что-то негромко хрустнуло. Бывший физрук от неожиданности выронил его на пол.

Пока он лазил за ним под компьютерный столик, в комнату зашла жена.

– Ну, что? Разобрался, что это такое? – Спросила она, обращаясь к Сереге, наполовину скрывшемуся под тесным коричневым столиком.

– Нет еще! – раздался глухой голос Быкова. – Пока не разобрался….

Видно было, что лазить под тесным столом и одновременно разговаривать ему тяжело. Жена насмешливо глянула на Серегин зад, торчащий из-под стола, добавила:

– Когда закончишь, иди обедать, борщ уже готов.

Быков пробурчал под столом что-то нечленораздельное, наверное, означавшее согласие. Марина повернулась и так же неслышно, как и зашла в Серегину комнату, покинула ее.

Отряхнув «вековую» пыль, собранную на рукава и спину рубашки, бывший физрук снова уселся на свой любимый стол.

Под неосторожно поломанной Быковым пластиковой деталью обнаружилась металлическая вставка – тоненькая, правильной прямоугольной формы. Бывший физрук ее еще раз внимательно оглядел. «Голову даю на отсечение, но эта деталь от компьютера!» – решил он. – «Вот только разъем какой-то странный. Я такими разъемами никогда не пользовался». Он тяжело вздохнул и снова полез под стол, к тыльной стороне системного блока.

Подходящие по форме и размеру разъемы отыскались в самом верху системного блока быковского компьютера. Серега осторожно вставил зеленый       пластиковый прямоугольник в системный блок, медленно полез назад. Чтобы ненароком не содрать об столешницу кожу на спине, он двигался предельно осторожно. Но все равно даже не почувствовал, как своей здоровенной, как лопата, ступней, зацепил табурет, стоявший здесь же, рядом с любимым «фандоринским» креслом, с грохотом уронил его на пол.

На шум прибежала жена. Скептически осмотрела разруху, которую Серега учинил всего на пару минут, пока она была на кухне.

– Немедленно обедать! – решительно скомандовала она. – Борщ остывает!

В Красноярске в этот выходной весь день, начиная с утра, шел дождь. Напротив тусклых окон бетонных коробок тяжелое мокрое небо грудью легло на все пространство Енисея вверх и вниз по течению реки. Противоположный берег могучей сибирской реки то исчезал в иссиня-сером мареве мелкого холодного дождя, то появлялся ненадолго снова… Александр Александрович нервно потеребил между пальцев едва прикуренную тоненькую сигарету, судорожно смял ее в бесформенный бычок о дно пепельницы.

Боль в сердце не отпускала, кажется, она даже усилилась.