С этой детскостью позже сами столкнёмся. Саня-охотник едва не подстрелит меня и Дениса. Мужик сам по себе отличный. Никаких претензий к нему, самые тёплые воспоминания остались от нашей встречи. Стрелок – уникум. Когда-то восхищался меткостью Дерсу Узала, читая о нём у Арсеньева, а тут в жизни встретил охотника, для которого попасть белке в глаз даже в пьяном состоянии – плёвое дело. Но об этом чуть позже.

Коля-якут, когда я вышел на тему, вот бы кости мамонта пособирать, радостно вскинулся:

– У нас таких костей как грязи!

И начал рассказывать, что в ста пятидесяти километрах вверх по Яне, если стартовать из его родного улуса, ископаемых мамонтов – целое кладбище.

– Свисти-свисти, приятно слушать! – сказал я, принимая Колины слова за обычный трёп за рюмкой чая. – Не заливай выше крыши!

– Зуб даю на отсечение! – Коля поднахватался лагерной терминологии, но от волнения, вызванного моим недоверием, в его голове два фразеологизма слились в один. – Есть мамонт, как грязи!

И начал рисовать маршрут: до Батагая на самолёте, из аэропорта на машине до улуса, где ждёт его жена Мария, оттуда подняться на моторке по Яне до заброшенного улуса Охсордох. Рядом с улусом Яна делает крутой поворот, на излучине отмель – на ней кладбище.

– Жене пишу письмо, – убеждал нас Коля, – жена моя красавица и хозяйка на все сто двадцать, встретит вас в лучшем виде. В улусе кореш мой Вася Зыков, скажете, что я, Коля Петров, ваш первый друг, Вася расшибётся для меня лепёшкой. Доставит до кладбища без копейка денег. Бутылка спирта ему в зубы – Вася полные штаны счастлив! Туда довезёт, обратно – заберёт. И ни копейка денег! Но спирт давать на финиш, Вася загулять парень не дурак!

Помараковали мы с Денисом и постановили: едем за костью мамонта. Зачем откладывать на завтра то, что можно съесть сегодня. Сказано – сделано. В июне Коля-зек заронил идею, в августе мы скомандовали себе: вперёд на мамонтов!

С Денисом мы в армии сдружились. Он родом из посёлка Табага, это под Якутском, сначала сошлись, как земляки, а потом – на всю жизнь, у Дениса, правда, она получилась короткой.

Денис был человеком основательным, неспешным, без лукавства, какой-то хитрости, изворотливости. Если что, прямо в лоб тебе правду-матку влепит, без всякой толерантности. Друг ты не друг, а получи, если не прав. Правильный во всём. В армии женская тема – особая статья, его спрашивают:

– Денис, у тебя баба была когда-нибудь?

Он с укором:

– Разве можно так «баба»? Надо говорить – женщина.

В нём была обострённая совестливость, чувство справедливости. Старше меня на два года, в армию в двадцать пошёл, по рассудительности всем нам фору давал. И друг надёжный. Попросишь, всегда выручит. Я, случалось по жизни, подводил Дениса, грешен. Он – никогда. Обидчивый. Может оттого, что без матери рос, она рано у него умерла. В армии первые месяцы трудно нам дались, Денис хоть и сам не в лучшем положении, но хорошо поддерживал меня. Служили мы в 1988–1990 годах, самая горбачёвщина, развал армии. Офицеры пустились во все тяжкие. Занимались распродажей имущества, пьянствовали, а дисциплину отдали на откуп старослужащим. Дедовщина процветала со страшно ядовитой силой. Из части два парня моего призыва не выдержали, сбежали. Одного поймали, а второй сгинул. С тестем разговариваю, ему семьдесят лет, в Североморске служил, в морфлоте.

– У вас, – спрашиваю, – дедовщина была?

– Нет, – говорит, – беспредела никогда. Если молодой забуреет, лодыря начинает гонять, таких мы учили родину любить. А если салага нормальный парень, от обязанностей не увиливает, лишнего не заставляли делать. Тем более прислуживать – стирать за тебя, сигареты тебе искать.

Нас деды старались всячески унизить. Меня с Денисом месяца два перевоспитывали. Никак не могли смириться, что мы не пляшем под их дудку. Побьют нас, мы в ответ их поколотим. Не сдавались. Я не из слабаков – метр девяносто ростом, такого кулаками окучить – это ещё надо постараться. Денис чуть пониже, но в плечах покруче, столько за свою жизнь сельской работы переделал. Они числом брали и на измор. Дошло до того, что я смотрел на часы и не мог понять, какое время суток. Днём работаешь, а ночь бессонная – покоя не дают. Они днём выспятся, ночью подавай развлечения.

Но мы стояли на своём, не прогибались. Чтобы брюки «дедушке» гладить, сигареты искать – ни за что. Меня отдали Володе Прохорову. Он прилетел из командировки, часть наша авиационная, часто солдат в командировки отправляли. Прохорова недели три не было, приехал, ему говорят:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.