Ты, меня не ведая, прости,

На пороге долго не томись,

Ведь теперь у нашей повторившейся любви

Станет сроком давности вся жизнь…

Опять метель,

и мается былое в темноте,

Опять метель,

Две вечности сошлись

В один короткий день¹.

Вызов по телефону. В правом углу гаджета светится дата и время.

– Не звонил?

– И не писал. Лена, ложись спать. Если бы что-то случилось страшное – ты бы почувствовала. И я. Я ничего такого не чувствую.

– Телефон вне зоны доступа.

– Может он летит.

– Я проверила по данным аэропорта Ванкувера – рейс прибыл полтора часа назад.

– Ты еще списки пассажиров проверь…

– Пыталась, но это закрытая информация, надо взламывать. Пока не буду.

– Подожди, как ты могла проверить по аэропорту Ванкувера, если у него пересадка в Оттаве, а из Оттавы он должен лететь каким-то местным рейсом.

– Точно… Вот блин, а я набрала номер рейса по билету, и мне высветилось, что рейс прибыл. Точно, там буквенное обозначение было другое, но я не обратила на это внимание. Зачем? Я дура…

– Нет, ты не дура, просто перестань себя заводить и изводить, в этом состоянии у тебя мозги отключаются.

– Ты прям, помог. Спасибо! И спокойной ночи.

– Ты обещаешь, что сейчас пойдешь в ванну, достанешь из корзины для белья зилькину футболку, пойдешь в спальню, положишь футболку на подушку и будешь спать.

– Обещаю.

– Смотри, я проверю…

– Все-то ты знаешь, и про футболки и про подушки…, – бурчит отключаясь.

Холодная декабрьская ночь. Снега и мороза нет, но на улице промозгло.

Холод пробирает несколько первых минут, а потом тело сливается с байком и становится жарко.

Улицы пусты, расстояние до дома брата проскочил за десять минут. Мотор заглушил за несколько домов, чтобы тихо подъехать к дому.

Как и предполагал на первом этаже – гостиная, кухня, столовая, горит свет.

Оставляю мотоцикл на дорожке перед воротами. Перескакиваю через ворота.

Входная дверь закрыта. Молодец, научилась закрывать входную дверь на ночь. Что со второй дверью? Вторая дверь открыта. Беззвучно вхожу сразу в кухню.

Лена сидит за барной стойкой, поджав ноги, и с увлечением изучает что-то в гаджете. Коса свисает ниже сиденья стула. На кухне щиплет глаза от дыма, в пепельнице горка окурков. Хорошо, что перед ней нет фужера и бутылки. Есть бокал с чаем, заварочный хвостик опускается на стол.

– Чай, кофе, что-нибудь покрепче? – спрашивает Лена, не оборачиваясь. – Покрепче нельзя – ты на мотоцикле.

– Услышала? Я вроде тихо…

– Ты тихо, – развернулась и улыбнулась, показывая экран гаджета, – камеры.

– Не удалось прокрасться, – Куп с деланным смущением разводит руками, привычно чмокает в щёку и присаживается на высокий стул рядом. – Не знал, что вы обзавелись такой техникой, – отхлебывает большой глоток из бокала. – У-у, сладкий.

– Под сигареты.

Куп забирает из пальцев Лены сигарету. Затягивается, выпускает дым.

– Действительно так приятней, – прислоняясь к Лениному плечу, заглядывает в тонкий монитор гаджета. – Что пишут?

– В Оттаве метель и ледяной дождь. Каждый сайт свою версию. Аэропорты не работают. Люди застряли в ледяном плену.

– Вот видишь, а ты переживала. Все хорошо. Ледяной дождь, ледяной плен, нет связи, метель…

Его лицо так близко. Родинка на правой щеке такая же, как у Зиля, но ярче и крупнее. Колечко пирсинга в левом уголке нижней губы. Темные длинные волосы, темная борода. Они много сделали за эти годы, чтобы не быть похожими друг на друга. И только глаза похожи. Как же похожи у них глаза. Я тону в его глазах. Блин!

Отвожу взгляд, отбираю свой чай, достаю новую сигарету, раскуриваю, прихлебывая сладким чаем.

– Надеюсь, Зиль-младший спит?

Вхожу в приложение Baby's control, включаю камеру наблюдения. Камера не очень удобно расположена, но видно, что Зиль-младший сладко сопит. Нужно будет напомнить ребенку, чтобы снимал часы перед сном и клал рядом на тумбочку.

Куп вглядывается в монитор.

– Где это он? Это же не его комната.

– Он в лагере. Какой-то музыкальный шабаш, я не очень поняла, зачем срывать ребенка в конце четверти, но очень попросила учительница музыки. Пришлось согласиться. Всего на неделю. Сегодня второй день.

Куп отбирает сигарету и приникает к губам. Тут же отстраняется и делает затяжку.

– Поехали, покатаемся, – смотрит с прищуром, как будто берет на слабо.

– Поехали! Десять минут! – принимаю вызов.

Я побежала наверх переодеваться.

Жаль, сейчас не лето животик не оголишь. Кожаные брюки, водолазка, кожаная куртка на меху и с меховым овчинным воротником, высокие сапожки по ноге и на высоком каблуке, чтобы не казаться пупсиком на фоне Купа. Кружевное бельё. Уложилась в десять минут!

Спускаюсь вниз и ловлю восхищенный взгляд Купа. Мохнатые глаза пробежались по моей фигурке.

Да, мой милый, я все еще могу тебя заинтересовать. Похоже, наше ночное свидание просто было отложено на сорок лет и перенесено в другую страну.

– Защелкни, пожалуйста, дверь в кухне, – попросила я, складывая в рюкзачок гаджет, сигареты и зажигалку. – Выйдем через гараж.

Куп следует за мной. В гараже снимаю чехол с нашего мотоцикла. Новенький! Я на нём еще ни разу не ездила. Не помню, чтобы Зиль на нем катался. Обновим! Самое время. Проверила наличие бензина – полный бак. Нажала на пульт, ворота гаража медленно поползли вверх. Выкатываю байк, оборачиваясь, смотрю на Купа. Он стоит с приоткрытым ртом (натурально, честное слово).

– Я забыл, какая ты, – говорит внезапно осипшим голосом.

– А я вспомнила, что некоторое время назад обещала покатать тебя на мотоцикле. Помнишь? Отомри! Поехали! – теперь главное уверенно сесть на байк и поехать. Вдохнула – выдохнула. Шлем на голову. Села, поехала. Тело помнит. – Йёо – хо!!

Чуть добавила газа. Новенький байк рванул вперед. Пришлось даже притормозить, пропуская Купа вперед, потому что не знаю, куда он хочет меня отвезти.

Мы носились по улицам Берлина около двух часов. Куп встретил каких-то своих знакомых рокеров, присоединились к их банде и, сделав несколько кругов по улицам города, заехали на площадку этих рокеров. Народ начал соревнования кто дальше перепрыгнет через несколько поставленных друг к другу машин.

Я вписалась с двух. Для меня с байком эта дистанция была ни о чем. Три, четыре, пять – в легкую. Куп перестал прыгать после шести. Нашла его глазами. Отмахнулся рукой – не участвую. Я продолжила. Семь, восемь, девять. Подогнали десятую. Желающих остались только я и еще двое. Сделала два круга, набирая скорость, взлетела на помост и вперед до следующего помоста, главное не задеть крышу последнего автомобиля. Крышу не задела, опустилась на заднее колесо, почувствовав, что байк начинает запрокидываться назад. Как выровнялась, не поняла, кажется, выпустила крылья и смогла перевесить байк вперед.

Съехала с помоста под дружное улюлюканье и аплодисменты. Куп пригородил дорогу своим байком. Кивком головы показал, чтобы отъехала в сторону. Отъехали. Куп подъехал вплотную, снял шлем сначала с себя, потом с меня и, наклонившись к уху, сказал:

– Во-первых, выключи глаза, – я переключила зрение на человеческое, – во-вторых, хватит. У нас нет задачи побеждать в этом конкурсе. Мы и так привлекли много внимания. Поехали по-тихому.

По-тихому не получилось. К нам подъехали члены банды.

– Что мы видим, а гонщик-то девчонка! Детка, ты звезда! – сказал парень, который был знакомым Купа.

– Она больше не участвует, – ответил за меня Куп.

– Даже так? – сказал с усмешкой второй. – У вас патриархальные отношения? Ты с этим согласна?

Я вздохнула. Перевела взгляд с Купа на парней. Нет попадать в разборки с байкерами в мои планы не входит.