Рядом с Гермионой стояла Луна Лавгуд. Об этой девочке Флорес была наслышана много. Ученики Хогвартса считают Полумну немного сумасшедшей и сторонятся её. Похоже, что за исключением Гарри и его компании, у неё нет друзей, да и с теми сближение произошло не сразу. У Гарри и Невилла Полумна вызывает недоумение, Гермиону она выводит из себя, Джинни иногда с трудом сдерживает смех в её присутствии (как сказала она сама), а Рон так вообще в открытую называет её ненормальной. Но несмотря на это, Пенни очень нравилась Полумна. Она была просто не такой как все. Это здорово — быть особенным. У Луны не было матери, она жила с отцом. Как это часто бывает в школах, Полумна из-за своего странного характера, внешности и убеждений становится жертвой травли со стороны одноклассников. Они обзывают её «Полоумной Лавгуд», воруют её вещи, насмехаются над её внешним видом. Тем не менее, Полумна не злится на них, даже наоборот, с добротой прощает своих обидчиков. Видимо, потеряв мать в девять лет, начинаешь понимать, что в жизни есть вещи посерьёзнее и поважнее спрятанных ботинок.

— Привет! — к ней подошла Джинни.

Пенелопа ухмыльнулась и заметила открытую неприязнь к себе в лице Гермионы.

— Девочки, это Пенни, я рассказывала вам о ней, — Уизли и Флорес подошли к Гриффиндоркам, — я думаю, вы подружитесь.

— Мозгошмыга словила? — сочувственно осведомилась Полумна, глядя на Пенелопу.

— Э-э-э… — рыжая вспомнила о ссоре с Малфоем, — да…можно и так сказать, — улыбнулась она, — последнее время мозгошмыгов развелось слишком много.

— Да, согласна, — закивала Луна, — об этом написано в «Придире», — она протянула Пенни журнал, — мой отец его издатель.

— О, спасибо, — Флорес улыбнулась и с помощью уменьшающего заклинания положила 5-ти сантиметровый журнал в карман юбки.

— Откуда ты знаешь это заклинание?! — казалось, что Гермиона — это огромный извергающийся вулкан, а Пенелопа так неудачно попавший сюда турист во время извержения, — оно изучается в конце пятого курса!

— Герми, ты не единственная учишь заклинания в этой школе, пора бы запомнить, — пояснила Слизеринка голосом, каким маленьким детишкам объясняют, что два плюс два — четыре.

— Э-э-э… Ну, пойдёмте, — пытаясь разрядить обстановку, пробормотала Джинни, встав между девочками.

Гермиона посмотрела на Пенни взглядом, полным отвращения, а та в ответ улыбнулась ей.

И всё-таки иногда она действительно бывает истинной Слизеринкой.

***

— Мне тоже сливочное пиво, пожалуйста, — сказала Пенелопа, мило улыбнувшись.

Девочки сидели в «Трёх Мётлах» и ждали своих заказов. По пути они зашли в «Сладкое королевство», накупив сладостей, среди которых были сахарные свистульки, Берти Боттс, воздушное мороженое и взрывающаяся жевательная резинка «Друбблс» (из неё можно выдувать огромные синие пузыри, которые потом несколько дней летают по комнате).

— У меня появилась идея! — Пенни настолько резко издала возглас, что девочки вздрогнули.

— Не обязательно так кричать, — раздражённо сказала Гермиона.

Сделав вид, что не заметила её замечания, Флорес продолжила:

— Давайте устроим пижамную вечеринку!

— Да, отлично! — Уизли явно понравилась эта идея.

— Луна?

— Думаю, будет весело.

— Гер…

— Нет! — глаза Гриффиндорки метали молнии, — вы с ума посходили?!

— Гермиона, не будь такой занудой! — Джинни посмотрела на однокурсницу и закатила глаза.

— Ну хорошо, допустим. Но где мы будем всё это устраивать?!

— Можно в комнате кого-то из вас, мне всё равно, — пожала плечами Пенни.

— Я тоже могу придти к вам, — Луна посмотрела на Гермиону и Джинни.

— А если вас заметят? — казалось, Гермиона никогда не уймется.

— Это будут наши проблемы, Гермиона, перестань и соглашайся! — Пенелопу просто поражало занудство этой Грейнджер! Как Гарри, Джинни и Луна могут с ней общаться?

Гермиона нервно закусила губу и посмотрела на Пенни.

— Ну ладно…

— Ура!!! — в унисон закричала Гриффиндорка, Когтевранка и Слизеринка.

***

Оглядевшись по сторонам, Слизеринка вышла из подземелий.

Сладости Луна и Пенелопа отдали Гриффиндоркам, чтобы ночью было легче пробраться в башню Гриффиндора.

Когда Флорес вышла из подземелий было 21:40, отбой ещё не дали, но пока она добирается до подруг, пройдёт много времени.

Обходя студентов, которые ещё не были в своих комнатах, Пенни невольно вспомнила о своей матери.

«Папа говорил, что она была отличницей…»

Пенелопа мало что знала о своей маме. Но она знала, что имя ей дала именно Лили Эванс-Поттер. Пенни знала, что была очень похожа на мать внешне: Лили была красивой женщиной с густыми, тёмно-рыжими волосами и миндалевидными ярко-зелёными глазами, которые унаследовали её сын и дочь.

Она была известна как исключительно добрая и талантливая волшебница, которая стала старостой школы в свой последний год в Хогвартсе. Она также была любимой ученицей профессора Горация Слизнорта, который отметил, что она была веселая и имела талант к зельям. Он также утверждал, что у такой девушки просто не могло быть врагов, нельзя было знать Лили и не любить её. Вместе с тем она была довольно твёрдым в своих убеждениях человеком: когда Слизнорт говорил, что ей было бы лучше учиться в Слизерине, Лили отвечала очень дерзко; также, ей хватило сил разорвать свои отношения с другом детства, когда она поняла, что тот окончательно примкнул к Пожирателям смерти. О последнем отец Пенни не очень любил вспоминать.

Подойдя к портрету Полной Дамы, Пенелопа произнесла пароль:

— Поросячий пятачок.

— Кто здесь?! — Полная Дама ещё долго пыталась увидеть хоть кого-то, но на Слизеринке были чары невидимости.

Найдя нужную комнату, Пенелопа постучалась. Открыла ей Гермиона.

— Ну наконец-то! — с нетерпением произнесла она, и после этого девочек ждало безудержное веселье.

***

— Пока, Пенни, — прошептала Луна, поднимаясь на башню

Когтеврана.

— Пока, — ответила ей Слизеринка и пошла в подземелья.

Иногда Пенелопа Флорес считала себя глупой — пойти на другой конец замка и не взять с собой волшебную палочку — наиглупейший поступок. Поэтому пришлось обходиться без чар невидимости.

Идя по тёмным коридорам старого замка, рыжей становилось жутковато. Сознание сразу же начинает рисовать всякие страшилки.

Пройдя ещё один коридор, Пенелопа остановилась.

«Мне показалось, или я слышала какие-то звуки?» — не успела она подумать об этом, как вдруг кто-то зажал ей рот, прижал к себе и приложил палочку к горлу.

— Люмос, — лицо Флорес осветил резкий свет.

Внезапно её отпустили и перед ней появился мужской силуэт, всё также продолжающий светить ей в лицо.

— Может хватит светить мне прямо в глаза? — недовольно проворчала Слизеринка, пытаясь прикрыть глаза рукой.

— Пенни Флорес. — пропел голос, который невозможно было не узнать.

— Драко? — Пенни пыталась вглядеться в лицо человека напротив, — это ты?

Усмехнувшись, Драко сказал «Люмос Максима!» и теперь Пенелопа тоже видела его лицо. Странно. Два часа ночи, а он как с иголочки.

— Ну конечно, кто же ещё? — ухмыльнулся светловолосый.

— Что ты делаешь здесь в такое время?

Издав смешок, Малфой ответил:

— Мне кажется, стоит задать этот вопрос тебе, — он сделал пару медленных шагов к однокурснице, она — пару шагов назад, — я…хотел поговорить с тобой, — сказал слизеринец, колеблясь.

Пенни склонила голову набок:

— О чём?

Драко нервно кусал губу и смотрел в пол.

— О том, что произошло тогда, в больничном крыле, — неуверенно начал он, — я…в общем, я никогда этого не говорил, но… — Малфой взглянул Пенелопе в глаза, — извини.

Пенни удивлённо на него посмотрела. Чёрствый, грубый Принц Слизерина извиняется перед ней? Что-то новенькое, совсем на него не похоже.

— Э-э-э…да нормально всё, — Флорес с сомнением взглянула на волшебника, — но если тебе тяжело, ты можешь рассказать мне.