Литмир - Электронная Библиотека

Я устал. От вечного нравоучительно-ласкового тона отца, от слепой покорности матери, от их показной удовлетворенности своей жизнью! Почему они просто не могли быть для меня обычными мамой и папой? Не приплетающими Бога в любых разговорах об учебе или моем будущем, которые не связывают любое мало-мальски важное событие с промыслом Божиим…

Я очень устал от этого. Наверное, вчерашний разговор был последней каплей. Мы ужинали всей семьей. Мелкие трескали за обе щеки горячие пироги, а мать с отцом наконец могли позволить себе мясо после окончания Великого поста. Все пребывали в хорошем расположении духа, и я набрался смелости и спросил, могу ли взять папину машину, чтобы поехать в универ.

Разумеется, это было ошибкой. «Зачем? У тебя какая-то определенная цель?» и прочее, прочее. В итоге разговор с отцом плавно перерос в лекцию доморощенного батюшки-психолога. Неужели он один-единственный раз не мог дать ключи, не задавая вопросов? Как хороший родитель. Надо? Держи! Так ведь нет!

Во мне будто вспыхнуло пламя. Я психанул. Сорвался.

– Я же не спрашиваю, зачем у тебя новый BMW, а не подержанная «Лада»?! – крикнул я, вставая из-за стола. – А как же «не стремитесь к роскоши»? А как же «довольствуйтесь тем, что есть», папа? И не говори мне, что тебе нужен был надежный качественный автомобиль, который три года можно обслуживать бесплатно по гарантии, я все это уже слышал! Это не оправдание. Знаешь, чем ты можешь мне возразить? Да только одним: «Не суди, да не судим будешь»! Так? Все! Я сыт этим по горло! Ты – самый главный лицемер, которого я знаю!

С этими словами я пулей вылетел из столовой.

Мне просто хотелось быть обычным парнем, который следит за модой, гуляет с друзьями, однажды влюбляется в девушку. Тем, кто мечтает изменить мир, добиться успеха. Тем, кто ошибается и исправляет свои ошибки. Мне просто хотелось быть тем, кем мне положено быть в этом возрасте…

Вчера я сделал все, чтобы разочаровать его. Сделал все, чтобы оттолкнуть от себя окончательно. А теперь отец сидел в моей палате и делал вид, будто ничего между нами не произошло. Он не показывал своего гнева, не читал мне нотаций, не проповедовал, но единственное, от чего батюшка так и не смог удержаться, это от того, чтобы не обратиться к моим друзьям.

– Спасибо вам, ребята! – поблагодарил он. – Я рад, что у моего сына такие надежные друзья. Может, придете вместе на воскресную службу в храм, вам понравится. Вы вообще ходите в церковь?

Сейчас спросит, носят ли они крест.

– Я… Мы… Ну… – замялся Антоха.

– Моя мама ходит, – призналась Настя, – а вот я не успеваю…

– Приходите! – Он внимательно оглядел Ежову. – Только, Настенька, придется тебе юбку надеть, знаешь, брюки – все-таки мужская одежда.

– Отец! – взмолился я, закипая изнутри.

Но Настя слушала его внимательно и даже кивала. Все мои друзья однажды проходили через это: слушали его наставления, дружно кивали, а затем… начинали меня избегать.

– Нет, я не говорю, что нужно всех женщин переодеть в длинные юбки. Главное – сердце человека, а не то, как он выглядит. Просто женщина должна быть женщиной: длинные волосы…

«Ибо царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» – знаем, знаем. Уже до тошноты!

– Папа, пожалуйста! – не выдержал я.

Повернувшись ко мне, отец Иоанн поджал губы и терпеливо вздохнул.

– Мы, пожалуй, пойдем, – смущенно сказал Антоха.

– Ага, – пробормотала Настя. – Приятно было познакомиться! – воскликнула она, когда Майкин потащил ее за руку к двери.

– Пока, – сказал я, не глядя на них.

Мы смотрели с папой друг другу в глаза.

– Вот зачем? Ну зачем ты опять? – произнес я с укором. – Ты не можешь даже пять минут побыть нормальным?!

– Евгений… – начал он.

– Нет! Не хочу слышать это снова. – Кусая губы, я шумно выдохнул. Расправил плечи. – Вот поэтому я и ухожу. Я ухожу от вас!

– Уходишь?

– Да. Я все решил.

– Куда ты пойдешь? – вздохнул он.

– Не знаю! – выпалил я, отворачиваясь. – Не знаю. Но я так больше не могу.

Лена

– Все это я буду спрашивать на зачете, так что готовьтесь! – сказал преподаватель, захлопнув свой блокнот для записей.

Я зевнула, пытаясь вспомнить его имя. Леонид? Роман? Роман Леонидович? Вот черт. Один старый профессор подловил меня на первом курсе. Помню, зависла, пытаясь ответить на вопрос в билете хоть что-то внятное, и тогда он наклонился ко мне и хитро так улыбнулся: «Скажешь, как меня зовут, поставлю трояк». Разумеется, я не знала! Теперь стала умнее: стараюсь запоминать хотя бы имя.

– Не понимаю, – фыркнула Жанна, падая на парту, – почему нельзя просто напечатать деньги и раздать всем? Да, тут, конечно, все ясно: инфляция, чего-то там еще, что уже сто раз объясняли, но бли-и-ин! Слышу слово «печатный станок» и дальше уже ничего не слышу!

– Вот да! – поддержала Окси. – Напечатали бы, и нет проблем. Наверное, я никогда не пойму, как все это работает. – Она вытянула руки, демонстрируя разноцветные ноготки. – Смотрите, девчули! Сходила вчера на маник и на педик к своей Шурочке.

– Вау-у-у! – прошептала Жанка. – Отпад!

– Красиво, – согласилась я. – Может, она меня тоже запишет?

– Конечно. На какое число? Я ей сейчас напишу, – заверила Окс. – Кстати, я сразу записалась еще и на конец месяца. Нужно уже готовиться к тусе на Ибице. Вы готовы отжечь?

– Ибица, крошки! – затанцевала прямо на стуле Жанка.

– Мои родители думают, что я еду в Лондон, чтобы подтянуть свой английский, – напомнила я. – И мне стыдно, что я их обманываю.

– А ты их не обманываешь! – пропела Окс. – Мы тебе и английский подтянем, и Европу покажем. Родителям необязательно знать всю правду. Жанка вообще сказала, что едет на Неделю моды в Милан! И неважно, что там в это время презентуют только мужские коллекции!

Они рассмеялись. А мне все равно было как-то неловко. Оставлять маму в период ее сложного разрыва с отцом… Не знаю, зря я, наверное, пообещала девчонкам…

– Оттянемся! – Жанна положила на стол ладонь.

Мы накрыли ее своими ладонями:

– Оттянемся!

– Девушки, я вам мешаю? – прервал нашу минутку радости безымянный преподаватель.

– Нет, можете продолжать! – хихикнула Окси.

– Простите, – пробормотала я, пряча взгляд.

– Блин, а если он нас запо-о-омнил? – прошептала Жанка, едва мужчина отвернулся к доске. – Придется опять класть на ночь зачетку под подушку.

– Жан, мне даже это не помогло! – поморщилась Окс. – Но учить я точно не буду. Бесполезняк!

– Тогда тебе нужно средство посильнее, – с видом знатока сообщила Жанна, – тебе нужно прикормить халяву. Взять кусочек колбасы или корейки и швырнуть за окно со словами «Халява, ловись!».

– А хлеб? Хлеба надо? Вдруг какой-нибудь бомж подберет? А тут как бы бутерброд…

– Блин, Окс, – Жанка закатила глаза. – Ты же халяву прикармливаешь, а не бомжа!

Я вздохнула, осознавая собственную безнадежность. Обычно, если я не выучу хотя бы один билет, мне попадается именно он. Но последние полгода у меня вообще не получалось хоть что-то учить. В голове было пусто. Я как будто потеряла себя и никак не могла найти.

– Смотри-смотри! – толкнула меня локтем Окси. – А нет, не смотри, не смотри!

– Да что такое? – спросила я, боясь поднимать голову.

– Там Кошкин на тебя вылупился.

– Правда?

Я думала, что после вчерашнего фиаско с падением на ботаника мне с Харитоном ничего уже и не светит.

– Точняк, – заверила Жанна, – думаю, после того, как ты вчера воскресила этого лоховоза очкастого, Харитоша тебя и приметил.

– Да-да! – кивнула Окс. – Ты почти сотворила чудо. Ты эта, как ее… Мария Магдалина! Во!

Я уронила лицо в ладони.

– Короче, все, он твой. С потрохами!

– Не уверена, что меня интересуют его потроха, – выдавила я, краснея.

Выпрямилась, осторожно повернулась и встретилась взглядом с Кошкиным.

9
{"b":"659509","o":1}