Это была не трудная задача, и много времени это не заняло. Он не добавил ничего нового. Очень просто, например, отключить провода от индикаторной лампы воздушного шлюза и направить их сигнал на релейную секцию вычислителя, которая, если шлюз будет открыт два раза, пошлет импульс в секцию реакторов. Импульс этот, если он будет послан, сдвинет кнопку со стрелкой указателя мощности на красную черту. Релейная станция представляет собой простейшего робота, рассчитанного на одну команду: «Если произойдет то-то, тогда сделать так».

На эту работу у него ушло почти шесть часов. Беспокойно шагая по рубке, он нетерпеливо ждал, когда же истечет время, назначенное соларианами. Потом, заметив внезапно танец стрелок на приборах, он выглянул наружу и увидел, как сквозь лучевой экран подплывает темный корпус чужого корабля, замершего неподвижно недалеко от «Балбеса». Роки привел в действие все реле времени, которые он установил, а потом облачился в вакуум-скафандр. Взяв с собой схему произведенных изменений, он занял место в открытом люке воздушного шлюза. Люк он широко распахнул. Он видел, что в его люке стоит другая фигура в скафандре, подававшая команды пилоту. Роки поднял глаза на присоски своего корабля – к ним уже была подана активирующая энергия, и они ждали момента, когда смогут к чему-нибудь приклеиться. Корабли сошлись с толчком, качнувшим оба корпуса – это соединились и сцепились присоски захватов. Роки оттолкнулся и поплыл в лишенном гравитации пространстве. Через несколько секунд он уже стоял лицом к лицу с грузной фигурой соларианина. Тот втолкнул Роки во вторую камеру шлюза и вошел следом.

– Проверьте, нет ли у него оружия, – проворчал суровый голос, когда Роки снял шлем. – Пустите вперед абордажную команду.

– Лучше не делайте этого, – тихо прокомментировал Роки. – Люк соединен с регулятором реактора.

Командир солариан, остроглазый ветеран с массивным лысым черепом, холодно взглянул на него, а потом презрительно усмехнулся.

– Отлично, мы можем прорезать отверстие в корпусе.

Роки кивнул:

– Можете, но не с такой скоростью, чтобы не успел сработать датчик давления воздуха внутри. Он тоже подключен к тяговой системе.

Командир слегка покраснел.

– Есть что-нибудь еще?

– Кое-что. – Роки вручил ему схему. – Пусть ваш инженер изучит эту схему. И, пока он не разберется, любое ваше действие может принести гибель, например, попытка отключить мои захваты. Я вас уверяю: или мы постоянно сцеплены друг с другом, или нам обоим конец.

Соларианин, очевидно, был еще и корабельным инженером. Он разбирался в схеме, пока второй обыскивал Роки. В каюте их было четверо. Трое с оружием наготове внимательно следили за кофинцем. По выражению их лиц он догадался, что они считают его низшим существом. И он заметил, что они переговариваются между собой беззвучным языком мимики и движений головы. Командир поднял голову от схемы.

– Когда это реле активирует сеть контуров?

Роки взглянул на часы.

– Примерно через десять минут. Если на периодические сигналы не будет поступать подтверждение посредством специального кода, это приведет в действие сверхсветовой двигатель.

– Это ясно, – процедил командир.

Он посмотрел на своего помощника.

– Уведи его. Начинай снимать с него кожу, начиная с ног – и он скажет тебе код.

– Я могу сказать сейчас, – спокойно отозвался Роки.

– Выкладывай, – удивленно отозвался командир.

– Кодом является кофинская таблица умножения. Мой передатчик будет посылать пару кофинских цифр каждые две минуты. Если в течение одной секунды вы не ответите, произведя умножение этих цифр, реле включит двигатель. Так как вы не успеете включить свой с абсолютной синхронностью, произойдет неплохая катастрофа.

– Ладно. Но вам это не поможет.

– Почему?

– Наша система счисления основана на двенадцати цифрах вместо десяти. Вы успеете прореагировать достаточно быстро, если привыкли к этой системе с детства.

Губы соларианина обнажили мощные зубы, на скулах заиграли желваки. Роки смотрел на часы.

– У вас есть еще семь минут, чтобы настроить передатчик и передать мне ключ. Мы будем говорить, пока я буду поддерживать наше существование в целости и сохранности.

Командир заколебался, а потом кивнул одному из охранников, который быстро покинул комнату.

– Хорошо, хомо, пока мы на этом остановимся. – Он помолчал надменно усмехаясь. – Ты еще много узнаешь о нашей расе. Но времени у тебя мало.

– Что вы хотите этим сказать?

– А то, что твой передатчик и вся эта система включится, а потом выключится через некоторое время.

Роки замер.

– Как вы думаете это устроить?

– Болван! Просто подождем, пока перестанут приходить сигналы. Ты наверняка должен был установить какой-то лимит времени. Думаю, несколько часов, не больше.

Это было правдой, но он надеялся, что ему удастся избежать упоминания о ней. Питание в контуре будет отключено через четыре часа, и ловушка перестанет действовать. Потому что, если он к этому моменту не достигнет цели, он намеревался просто пропустить один сигнал за полчаса до крайнего срока и позволить толчку сверх-«це»-тяги разложить корабль на атомы. Он медленно кивнул.

– Вы совершенно правы. У вас есть четыре часа, чтобы сдать корабль под мою власть. Возможно, я перестану посылать ответные сигналы, когда решу, что вы не хотите сотрудничать. И тогда… – он пожал плечами.

Соларианин отдал своим помощникам команды, и они разошлись в разные стороны. Роки решил, что он отправил их поискать какой-нибудь способ проникнуть на «Балбес», не активизируя ловушку. Командир жестом приказал Роки следовать за собой, и они оказались в рубке управления. Один взгляд на приборы показал Роки, что их культура еще отстает от развитых культур Галактики.

– Вот передатчик, – пролаял командир, – делайте, что вы должны делать, и посмотрим, кто кого переждет.

Роки сел в кресло, сжал в пальцах ключ передатчика и внимательно пострел на своего противника. Командир опустился в кресло напротив и наблюдал за Роки из-под опущенных ресниц. На его губах застыла улыбка, словно говорившая: «Ну-ну!»

– Вас, кажется, зовут Эли Роки. Я – командор Халгрив.

Из динамика вдруг донесся рев. Халгрив нахмурился и повернул регулятор громкости. Теперь сигнал доносился как серия музыкальных нот. Он вопросительно взглянул на Роки.

– Когда закончится мелодия, начнутся цифровые сигналы.

– Понятно.

– Предупреждаю, я могу быстро устать. Я буду отвечать на сигналы, пока вы будете проявлять намерение сотрудничать, а также убедитесь, что это не блеф.

– Я уверен, что это не блеф, а просто маленькое неудобство.

– Вы мало знаете о моей родной планете.

– Мало, но кое-что знаю.

– Тогда вы слышали о «Мече оправдания»

– А какое это имеет отношение… – Халгрив замолчал, и его самодовольная ухмылка на миг исчезла. – Понимаю. Если вы совершили ошибку, ваш кодекс чести требует уйти из жизни. И вы, следовательно, думаете, что сможете без колебаний пропустить сигнал.

– А вы испытайте меня.

– Возможно, в этом нет нужды. Скажите, а почему промежутки между сигналами две минуты. Почему не по сигналу каждый час?

– Ответ вы можете найти сами.

– Ага, понимаю. Вы думаете, что маленький интервал предохраняет вас от болезненных мер убеждений. Так?

– Ага. И дает возможность каждые две минуты решать, стоит ли продолжать.

– Что же вы хотите от нас, кофинец? Допустим, мы отдадим девушку и отпустим вас.

– Девушка попала сюда случайно, – проворчал Роки, стараясь не запнуться. – А мне нужно чтобы вы сдались.

Халгрив от души захохотал. Совершенно очевидно, что у него были другие планы.

– Почему вы решили, что мы – ваши враги?

– Вы слышали мое сообщение, которое я передавал в Скопление?

– Конечно. Мы его полностью проигнорировали и косвенным образом сделали из вас дурака, так как отправили еще один санитарный корабль в вашу систему. На грузе имелись указания его происхождения, и он намеренно встретился с одним из патрульных кораблей и остановился для досмотра. Теперь дома вас любят еще меньше, чем раньше. – Он усмехнулся. – Я вам предлагаю лететь с нами на Сол. Помогите нам создать деформирующие захваты.