― Если мы сделаем это, я не остановлюсь. Я хочу тебя, Алекс. Я хочу тебя такими способами, которыми доктор никогда не должен хотеть пациента. Я бы злоупотребил твоим доверием ко мне. Я бы нарушил все проклятые обещания, в которых клялся, как врач. Я бы...

Его голос затих, и я улыбнулась. Я знала, что он борется с собой, поэтому внимательно за ним наблюдала, изучая каждое выражение, мелькающее на его лице со сменой решения.

Да и нет.

Нет и потом да.

Он не мог решить... поэтому за него решила я.

― Мне плевать.

Придвинувшись ближе, я снова поцеловала его, не дав ему шанса придумать другое оправдание. Его нерешительность прервала моя нужна, и его губы ответили на мой поцелуй. Потянув цепи вперёд, он прижал свой кулак к моей груди, а другой рукой крепче сжал мою шею. Я застонала, когда он углубил поцелуй, и почувствовала, как от моего желания у меня стало влажно между ног.

Мы излучали жар, страсть расцветала среди хаоса последних дней. Его рот начал посасывать мой язык, а зубы нежно прикусывали, добавляя нотку боли в растущее удовольствие внутри меня. Отпустив цепи, он стал гладить рукой по центру моей грудной клетки, едва задевая пальцами мою грудь. Я пододвинулась вперёд, умоляя его прикоснуться ко мне так, как я одновременно хотела и нуждалась. Он продвинул руку вправо, накрыв ладонью мою грудь, перекатывая вершинку между большим и указательным пальцами. Я забыла о поцелуе, когда моё тело изогнулось дугой, умоляя о большем.

Его движения проследили за моими, и, когда я застонала на прикосновение его рук, его рот прочертил дорожку вниз по моей шее. Меня окутал запах его одеколона, разжигая пламя, которое уже обжигало меня изнутри. Его зубы кусали мою кожу, а рука двигалась по моей груди, сжимая её, а затем растирая боль, оставшуюся от хватки.

Я хотела этого мужчину, и это было чувство, которое я уже давно не испытывала, если вообще когда-либо испытывала. Всё моё тело будто было теперь не моим, мысли больше мне не принадлежали. Он мог завладеть мной навсегда. И пока бы мне так казалось, мне на всё было бы наплевать.

Я развела колени, когда он встал со стола и сел на колени передо мной. Его руки скользнули под край моей рубашки, медленно прокладывая путь вверх по моему животу, пока его пальцы не коснулись нижней части моей голой груди и не расположили её вес в его ладонях. Моё тело выгнулось, и я почувствовала разочарование из-за сдерживаемых меня цепей. Я чуть не попросила его снять их, но, дважды подумав об этом, поняла, что это остановит его от погружения в нашу общую страсть. Я не дала ему шанса переосмыслить то, что он делает, потому что меня разорвёт на части, если он остановится.

Его губы отыскали моё ухо, его дыхание было единственным звуком, который я слышала, когда его язык лениво двигался по моей мочке. По мне пробежала дрожь, из меня прорывалось буйное предвкушение, словно озноб по коже. Между нами громыхали цепи, создавая хор, отражающий его борьбу с собственным телом.

― Ты так чертовски сексуальна.

Шёпот прошёл сквозь мою кожу, и я снова растаяла. Мои лёгкие боролись за сохранение ровного дыхания, но я всё равно стала задыхаться, и у меня начиналось головокружение, невзирая на мои жалкие попытки. Перестав сдерживаться, я позволила ему вести в этом танце, чтобы показать мне, что значит чувствовать прикосновения хорошего мужчины.

Моему телу было не в новинку лёгкое поглаживание руки или влажное тепло чужого рта. Но моему разуму... тут всё было совершенно по-другому, я чувствовала, будто освободилась, но в то же время была заперта в клетку из-за гнетущего напряжения между нами.

Его руки отпустили мою грудь только для того, чтобы схватить и развести мои ноги, но цепи помешали ему и не дали подобраться ближе к тому месту, где он был мне нужен.

Я мягко рассмеялась, поражённая техническими препятствиями цепей, и наблюдала, как он хлопал по карманам в поисках ключа. Наконец сдавшись, он сказал,

― К чёрту.

Встав передо мной, он потянул меня за ноги, не давая мне времени найти равновесие. Мои колени были настолько слабы, что он обернул свою сильную руку вокруг моего живота, когда шёл позади меня. Заняв место, он потянул меня на свои колени. Через несколько секунд его руки оказались под моей рубашкой, его пальцы прокладывали жаркий путь к моей груди. Я откинулась на его грудь, предоставив ему полный доступ, и прося о большем.

Его возбуждение прижалось к моему заду, его член был твёрдым и расположился прямо между моих ягодиц. Я толкнулась в него, потирая бёдрами, пока не добилась от него стонов. Его пальцы отпустили мою грудь, но опустились и расположились мёртвой хваткой на моих бёдрах, останавливая меня и удерживая на его члене.

― В ту минуту, как я увидел тебя, я знал, что ты будешь проблемой. ― Рыча, признался он, а потом медленно и плавно начал насаживать мои бёдра на него. Я закричала от этого ощущения, крайне нуждаясь, чтобы он прикоснулся ко мне между ног, взял контроль над моим телом, выбивая дыхание из моих лёгких.

Он впился зубами в моё плечо, и я вскрикнула, не в силах больше поддерживать медленный и такой раздражающий ритм дыхания, который он от меня требовал. Он усмехнулся, его грудь задрожала, когда он сбавил темп моих бёдер на нём. Мои мысли куда-то уплыли, мой разум пытался понять то, как моё тело отвечало ему.

Его рот начал двигаться по моей голове, и он глубоко и мрачно рассмеялся,

― Перестань пытаться контролировать это, Алекс. Прижимая свой зад ко мне, ты не сделаешь ничего, кроме как заставишь меня ещё больше замедлиться. Я из тех, кто любит не торопиться. Я предпочитаю наслаждаться тем, чего желаю, поэтому намерен наслаждаться тобой.

Я ахнула, мои мышцы сжались ещё крепче, стремясь как можно больше намочить доказательство его страсти. Его губы проследили дорожку вниз по моей шее, покусывая мягкую и чувствительную кожу, где моя шея переходила в мои плечи. Я подпрыгнула, и он обратно потянул меня на себя, насаживая мои бёдра туда-сюда на его член.

Я была словно комок нервов, моя потребность приносила мне такую боль, что мне показалось, будто от этого моё тело разорвёт на мелкие кусочки. Отпустив мои бёдра, он провёл руками вдоль их внутренней стороны, щекоча кожу через одежду, заставив этим расставить ноги в стороны. Было странным то, как я упорно продолжала держать их вместе, но позволила им широко раскрыться, выставляя напоказ каждую часть себя для его удовольствия и удовлетворения. Медленно водя кончиками пальцев, он, время от времени, обхватывал мои ноги, в основном, когда я пыталась потереться об него, отчаянно желая грубо оседлать его.

― Помедленнее, малышка. У нас есть всё время мира, чтобы наслаждаться друг другом. ― Его мягкий и страстный шёпот означал то, что он поддался своим слабостям. В этот момент он утратил каждую частичку хладнокровного образа. В настоящий момент он был полон соблазна, дик и распутен, но также контролировал себя и был властным.

В этой комнате для нас не существовало мира. Люди и кошмары в моём разуме были в столь далёком прошлом, что лёгкое дуновение его тёплого дыхания на моей коже могло и вовсе заставить их исчезнуть... как будто их никогда и не существовало.

Глаза щипало от слёз, чувство неудовлетворённости всё нарастало, когда он схватился за задние части моих коленей и использовал их в качестве рычага, чтобы двигать мной взад-вперёд на его коленях. Нам мешала лишь наша одежда. Я закричала, задыхаясь от греховного предвкушения и утопая в потере его контроля.

Встряхнув головой, я думала, что моё сердце взорвётся. Его медленный ритм был словно огонь, живущий внутри него. Повернув голову, я посмотрела на него сквозь занавес волос: его глаза были закрыты, когда он лизал и кусал мою кожу, пробуя меня и наслаждаясь в заданном им темпе.

Я была в его власти; моё тело, мой разум и моё сердце затерялись в мужчине, который держал меня в плену его желаний.

Его руки медленно отпустили мои колени, а затем пальцы начали сжимать и щипать кожу внутренней стороны моих бёдер, прямо рядом с мокрой кожей между моих ног. Поддразнивая меня пальцами по коже, он отказывался прикоснуться ко мне. Я застонала, когда эти пальцы начали поигрывать с кромкой моих трусиков, нажимая на материал до тех пор, пока Джереми легонько не задел мой холмик, но так и не скользнул пальцами туда, где больше всего был нужен.