Когда папа залез в машину и занял своё место, а мама села рядом, машина немного покачнулась.

― Быстрее, пап! Педаль в пол и всё такое. ― я щёлкнула пальцами, как если бы это магическим образом переместило нас на дорогу, и мы бы мчались со скоростью миллион миль в час, чтобы доставить меня к Бобби.

― Я поведу осторожно, Алекс, и я, конечно, надеюсь, что ты понимаешь, насколько это важно, учитывая, что сама будешь водить в ближайшее время. ― ворча под нос, он завёл машину и добавил, ― Может быть…

Мы выехали из гаража и благополучно поехали по 22 шоссе, по дороге к торговому центру Нортпоинт. Мчась по скоростной дороге, я позволила глазам насладиться величественным видом покрытых вечных льдом гор вдалеке. Мой ум блуждал и в конце концов переместился на разговор родителей в коридоре до того, как мы уехали.

― Мам, разве ты не говорила мне, что честность ― лучшая политика? ― со всем сарказмом, который я смогла вложить в мой голос, я позволила этим словам повиснуть в тесном пространстве автомобиля. Мои родители были загнаны в угол, потому что я считала, что поймала их на лжи.

Замешательство образовало морщинки на её лице, когда она оглянулась на меня, годы, которые она прожила, проявились в мелких морщинках, которые испортили её красивую кожу.

― Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Я ухмыльнулась и знала, что мое выражение лица было зеркальным отражением взгляда, который она всегда посылала мне.

― Потому что ты и папа обманываете меня.

Её глаза расширились, и я увидела, как папа бросил взгляд в зеркало заднего вида.

― О чём ты говоришь, Алекс? ― его глубокий голос завибрировал с предупреждением.

Умалчивая об этом, я скрестила руки и ноги, откинувшись на ковшеобразное сиденье и снова ухмыляясь с превосходством.

― Что со мной случилось, когда я была ребёнком и почему я не помню? Вы врали мне всю мою жизнь, хотя говорили мне не врать? Как по мне, это звучит лицемерно.

Машину вдруг занесло. Я подняла голову в замедленном движение и увидела, как голова папы повернулась в мою сторону. Он возвратился на дорогу в черепашьем темпе и мгновенный толчок нашей машины привлёк моё и мамино внимание к лобовому стеклу. Он выехал на встречную полосу всего за секунду до того, как выровнял машину. Это было так быстро, что я засомневалась, как все четыре колеса могли пересечь линию до того, как папа выровнял нас, но другой водитель, чтобы избежать столкновения, поплатился своей машиной и поехал прямо с нами по нашей полосе движения.

Время остановилось. Родители не двигались, машина остановилась мгновенно в долю секунды. Ничего не случилось и не случилось бы. Я бы не позволила.

― Почему мы остановились?

Джереми появился рядом со мной в машине, сидя в обычной позе с ручкой и бумагой, всегда готовый делать записи.

― Это была моя вина. ― мои глаза широко открылись, когда я погрузилась в ужасающие воспоминания. Это было сиюминутное отвлечение мужчины, который и так был взволнован моим поведением, но этого было достаточно, чтобы отвести его глаза с дороги и заставить его реагировать таким образом, что он подвергнул нас угрозе.

― Это то, что вы хотели, чтобы я вспомнила? Что я ― причина смерти родителей?

Слёзы обожгли глаза, остро жаля, вырываясь на свободу и путешествуя вниз по моим щекам.

― Мы закончили на сегодня, я собираюсь вытащить тебя оттуда прежде, чем станет больно. Мне нужно, чтобы ты закрыла глаза, Алекс. ― он протянул руку, и я почувствовала тепло его ладони. Прикосновение напомнило мне, что я не на заднем сиденье машины, около которой пробуждаются самые ужасные сцены, которые я когда-либо видела в своей жизни.

― Дыши со мной, красавица, и выйди оттуда, где ты находишься. ― он исчез, но голос был по-прежнему сильным. Мало-помалу изображение исчезло. Пиксели рассеивались, а тёплый цвет распространился по ещё некогда изображению. Войдя в реальность, у меня, на мгновение, закружилась голова, прежде чем я вспомнила, что была в красной комнате, сидя в красном кресле с красной занавеской, задёрнутой вокруг меня для уединения.

― Открой глаза, ― прошептал он хрипло.

Делая так, как мне сказали, я позволила глазам внезапно открыться, быстро моргая, чтобы увидеть его красивое лицо. Как только я сфокусировалась, он улыбался, и я потянулась, чтобы коснуться его улыбки. Он отодвинулся за пределы досягаемости прежде, чем я смогла.

― Как ты себя чувствуешь?

― Слабоумной. Как будто я на лекарствах.

Он усмехнулся, когда встал надо мной. Когда пересек небольшое пространство, то сел в кресло напротив меня. Он откинулся на спинку кресла, скрестил ногу на ногу и стал изучать моё лицо.

Я тоже стала изучать его и заметила, что уже не была такой лёгкой и воздушной, как прежде. На данный момент я чувствовала себя тяжёлой и вялой, уставшей и сокрушённой тяжестью того, что только что пережила.

― Думаю, этого будет достаточно для этого сеанса. Вы поведали много нового о себе, мисс Саттон. Больше, чем вы предполагаете.

Он оказался доволен результатом сеанса, но не я.

― Я послужила причиной смерти моих родителей. ― приём ужалил меня в места, которые уже давно онемели.

Подняв глаза от блокнота, он нахмурился.

― Это не важно, даже если бы это было правдой. Из того, что ты сказала мне, это была череда событий, которая стала причиной аварии, а не только ты.

Слёзы снова скатились из глаз, и я умоляла его согласиться со мной.

― Я была той цепочкой событий. Я: вещи, которые я сказала и сделала, как я относилась к ним, это всё была я.― ничто другое не имело значения в тот момент, за исключением правды о том, что произошло в тот трагический день. Никакие другие факты не были важны для меня, не так, как для доктора Хатчинса.

― Это всё, чему ты можешь уделить особое внимание? Винить себя?

Я взглянула на него, мои глаза опухли, их закрывали слёзы.

― Я убила моих родителей.

― Ничего подобного ты не делала, и я нахожу чрезвычайно интересным, что два наиболее важных обстоятельства, о которых ты только что напомнила, спасут тебя на данный момент. ― его ручка настрочила, и я перемотала всё, что только что вспомнила.

― Они сказали, что что-то случилось со мной, когда я была ребёнком. Это была та реплика, которая заставила их повернуться и посмотреть на меня.

Как товарный поезд, осознание врезалось в меня, выбив меня из внутреннего равновесия.

― Вы что-нибудь знаете об этом?

Он снова поднял глаза, грустная улыбка порхнула по его лицу.

― Нет. Тем не менее, я полон решимости выяснить это. ― что-то тёмное промелькнуло в глубине его взгляда, но исчезло так же быстро, как и появилось. ― Это всё, что ты помнишь?

Тщательно рыская по моим мыслям для чего-то большего, я проверила всё, что произошло.

― Да.

Он кивнул.

― Интересно. ― после того, как он что-то настрочил, то посмотрел на меня, протянув руку, чтобы поместить оправу его очков повыше на переносицу. ― Как ты чувствуешь себя сейчас?

― Сонливой.

― Тогда я скажу Терри, чтобы она отвела тебя в твою комнату на несколько часов. После этого я поручу ей, чтобы она проводила тебя в комнату отдыха. Вам нужно завести друзей, мисс Саттон. Прекратите прятаться внутри себя, если вы понимаете о чём я.

― Эти люди сумасшедшие. Почему я должна хотеть дружить с ними?

Он улыбнулся, белизна его идеально ровных зубов поблёскивала под светом комнаты.

― Мы все сумасшедшие, мисс Саттон. Некоторые из нас просто сумасшедшее, чем другие.

Глава 8

«Здоровый человек не издевается над другими.

Мучителем становится перенесший муки.» 

― Карл Юнг.

― Проснись и пой!

Три резких удара прогремели об металлическую дверь, и я проснулась от послеобеденного сна. В голове стучала кровь, давление было таким сильным, что казалось, будто глаза сейчас выскочат из глазниц.