— Риате, тебе еще мелких Тьерчиков рожать, и желательно рожать их здоровыми. Все, пошли. И при чем тут ромашки? — Последнее он бросил за спину, а я подумала о том, что с эльфами мне надо куда, как меньше общаться.

— Хренасе! — Заботливый, млин — Куда?

— За мной, — рявкнул директор Школы Искусства Смерти и пошел в поле, по пояс утопая в снегу, — И вообще, запомни, Риате, ругаться это плохо!

Он по пояс, а мне тут будет по шею, про домового я вообще молчу. Кстати, оказалось, что домовой уже собрался идти вслед за магистром.

— Тепло рядом, — принюхиваясь, сказал старичок. — Добро, свет… идем, деточка, туда нам.

И нырнул в сугроб. Я осталась стоять посреди дороги, но стояла недолго.

— Риате, я тебе не Тьер, на руках таскать не стану, расчленить оно сподручнее, — перекрывая завывания ледяного ветра, крикнул Эллохар. Орать он может, это точно!

Я догнала директора Школы Искусства Смерти шагов через сто. Это было не сложно — Эллохар стоял и терпеливо ожидал меня, а стоило подойти, неожиданно извиняющимся тоном произнес:

— Прости, но этот путь каждый должен проделать сам — у ведьм после некоторых неприятных событий очень строго с правилами, и, понеси я тебя, путь остался бы закрыт.

— Я понимаю.

— Кста-а-ати, — протянул Рен, в свойственной только ему манере. Весело подмигнул, после чего подошел ближе, встал рядом, по-свойски обнял за плечи и поведал:

— Я бы занялся твоим воспитанием, Риате, но боюсь, Тьер не оценит. А жаль.

— Кто еще чьим воспитанием займется! — Мой комментарий прокомментировали молчаливой усмешкой. Нет, ну вы видели? Видели?

И тут перед нами открылась калитка, прерывая диалог. Хотя это был скорее монолог, потому что меня при любом удобном случае игнорировали. Ветхая такая, из прутьев, и замогильный, жуткий, пробирающий до костей голос задал вопрос:

— Какого лешего, а?

— Лысого! — влезла я и удостоилась взгляда, а-ля «С кем я связался?» от Рена. Правда одновременно со словами мне почему-то поплохело. Ну, да, территория ведьм. Надо быть внимательнее. Не хватало еще тут сдохнуть от нервозности. Все-таки ритуалы Черных Ведьм или же по-иному Чернокнижниц оставляют глубокий след на ауре.

Эллохар обнял чуть сильнее, прижимая к себе, и прошептал:

— Ну что ты дрожишь? Это просто чары. Да, ты с таким ранее не сталкивалась, но уж при мне-то можно не бояться, а?

— Д-д-да, — я даже кивнула, — но, видите ли, магистр, если говорить совсем откровенно, я не уверена, что вы не бросите меня в пасть какой-либо твари исключительно ради воспитательного момента! — Сказала первое, что пришло на ум. Сейчас главное контролировать себя. Не хватало еще кому-нибудь навредить чисто на эмоциях.

На меня изумленно посмотрели. Хмыкнули, пожали плечами, потом Эллохар уставился на калитку, правда, судя по сменяющим друг друга выражениям на надменном лице, брат все еще размышлял над моими словами.

Так и вышло:

— Не брошу, — магистр потрепал меня по плечу, — ты мне нравишься, Риате, — А теперь, зная моего братца, последует какая-нибудь колкость.

Пауза, а затем действительно последовало язвительное замечание:

— А вот род Тьеров продолжишь парочкой сорванцов, и тогда с удовольствием скормлю какой-нибудь зубастой твари. Я не злой, Риате, зато жутко мстительный.

В то же мгновение перед нами распахнулись огромные ворота. Они так неожиданно появились, что домовой так и сел в сугроб от удивления. Я же угрюмо наблюдала за этим делом. Все же чувствую себя неважно.

В следующее мгновение поверх снега расстелился узкий ковер.

— Идем. — Эллохар ступил на него первый и потянул меня за собой. — Риате, если страшно, можешь взять меня за руку.

— Мне не страшно, — тихо ответила я, заинтересованно вглядываясь в рисунок на ковре. Охранные символы с вплетенной эльфийской магией, надо бы знания обновить. А еще я поняла, что вот этот тканый узор на ковре мне почему-то очень кристаллы проклятий напоминал… Да, тогда я еще их не знала.

— Дэя, — лорд Эллохар властно сжал мою ладонь, — нет повода для беспокойства. — И чуть громче позвал: — Идем, смертник.

— Действительно, просто отдать домового в хорошие руки, — рассеяно произнесла я.

Вот так по ковровой дорожке мы и прошли шагов пятьдесят, миновали несколько ворот, пока наконец не оказались в уютном дворике, по которому бегало десятка три девочек в черных платьицах, коротких белых шубках и таких же белых меховых шапочках и сапожках. Девочки, не замечая нас, с визгом носились друг за другом и бросались снежками.

— Четвертый класс, — с неожиданной грустью произнес лорд Эллохар, — хотя у них тут так заведено, что носиться, играя в догонялки, они и в выпускном классе могут. Как дети. Забавно на них смотреть — такое нескончаемое радостное детство до самых выпускных экзаменов. Балуют их тут сверх меры, сладким кормят, сказки рассказывают.

— Да… — Рессеяно согласилась я и с трудом сдержала тоскливое: «В Хаосе совсем не так».

Спустя какое-то время я остановилась. Эллохар открыл двери, вежливо пропустил меня вперед и едва не пришиб домового, причем последнее было сделано не случайно.

И тогда я увидела ведьму. Смутно знакомую ведьму.

Высокая стройная женщина с темными, собранными в толстую косу волосами, светлой кожей, удивительными сине-фиолетовыми глазами и приветливой улыбкой направлялась к нам. И улыбалась она так, словно всем и разом и в то же время каждому по отдельности. Удивительное создание, такое светлое и доброе.

— Добрый день, магистр Смерти, рада видеть вас и ваших гостей, — приятным, чуть напевным голосом произнесла она, подойдя к нам.

— Темных, Василена!

Василена! Точно! Мой брат был в нее влюблен! Как я могла забыть?! Наверное, также, как и он.

Я взглянула на лорда Эллохара и умилилась — он так нежно улыбался ведьме, что сразу становилось ясно, кто именно та самая «слабость» жестокого директора Школы Искусства Смерти. Да, уж, однако чувства он скрывает прекрасно.

Мой взгляд заметили, улыбаться тут же перестали, а вот держать меня за руку — нет. И кивнув в мою сторону, Рен произнес:

— Это Риате.

Ведьма приветливо мне кивнула и произнесла:

— Благодать Никаноровна никогда не простит, что мне вы представили свою избранницу раньше, чем ей.

— Э-э, — протянули мы разом с магистром, в следующее мгновение я вырвала свою ладонь, а Рен и вовсе на шаг отошел.

— Неужели я ошиблась? — едва сдерживая смех, поинтересовалась ведьма. — Гложут меня сомнения по этому поводу.

— Ты ошиблась, — недовольно подтвердил магистр. Меня? С ним? Она рехнулась?

— Да ни за что в жизни! — Не стала молчать и я, почти одновременно с ним.

— Да-а-а? — несмотря на ситуацию, так приятно было видеть, как тонко и умело издеваются над Эллохаром. И когда до меня это дошло, то Рен уже и сам это понял, резко выдохнул, вновь чуть саркастически и надменно улыбнулся и объяснил:

— Это Риате, адептка Академии Проклятий, — васильковые глаза посмотрели на меня с явным интересом, — и вот эта вот девица умудрилась подобрать приблудного домового, который собирался прогуляться в Бездну на закате. А потом Риате набралась наглости, вызвала меня и взмолилась о спасении этого приблудного.

Ведьма бросила на меня одобрительный взгляд, а затем присела и поманила к себе домового. С каким выражением лица он к ней подходил, с каким восторгом в глазах, с каким благоговением! А едва подошел, Василена прикоснулась к его лбу, закрыв глаза.

Заинтересовавшись, я прикрыла глаза, бросив быстрый взгляд на этих двоих и разлядела тонкие магические нити, оплетающие голову домового. Видимо, его воспоминания считывали. Ведьмы могут это делать аккуратно с подобными существами, если таковые согласятся. И ничего не происходило несколько минут, затем ведьма поднялась и крикнула:

— Любомира Михайловна! — Почти сразу же на ее крик торопливо спустилась женщина. Ее внешность меня не заинтересовала, — Любомира Михайловна, миленькая, у дяди Иванко такая история неприятная приключилась: отступники во время наступления сожгли его дом, а он связанный был.