Всегда знала, что директор Школы Искусства Смерти личность крайне психически неуравновешенная и ранимая, но чтобы настолько…

Стол отлетел, едва магистр стремительно поднялся. Крылатый демон попытался остановить лорда Эллохара и был сметен с частью стены этой таверны… Все, кто был с той стороны, с криками унеслись вместе со стеной… Начинаю понимать, почему жители Хаоса пили, руководствуясь словами: «Эллохар сказал». Сейчас, меня кажись убивать будут… Но, как говорил один мой друг: «Неприя-я-я-тность э-э-эту мы пе-ре-живем!».

— Жалость?! — совершенно пьяный и абсолютно взбешенный Эллохар шагнул ко мне. — Значит, жалость!

Невольно вспомнила, что в Мирах Хаоса жалость удел слабых… И брат слишком похож на меня в былое время, то есть пьян и неадекватен. В следующее мгновение, снеся по пути нескольких висящих в воздухе вампиров, я оказалась прижата к стене держащим меня же за горло лордом Эллохаром. Весело! Слиняли от ведьм, теперь пусть нас придушат! Из огня, да в полымя! Впрочем, держали меня не сильно, скорее показательно. Хотя, шея уже ощутимо затекла.

— Показать тебе, что такое жалость в Мирах Хаоса, прелесть моя? Милое платье, должен заметить. Кстати, вопрос: у тебя под ним есть хоть что-то?

Я же разозлилась, и сильно.

— Есть, — говорить, когда тебе шею сжимают, оказалось не просто, но у меня была практика… Болезненная, правда, и судя по всему ничего для меня не сказавшая…

— И что же? — вторая рука магистра медленно двинулась от груди вниз.

Пристально глядя в его все более заинтересованные обнаруженным глаза, рыкнула не хуже демона

— Я! И, кстати, не говорите потом, что я вас не предупреждала!

— О чем? — хриплый шепот и совсем бесстыдные действия.

Руки мне никто не держал, только шею, причем весьма непредусмотрительно, так как я в следующее мгновение зарядила известным личностям по носу. От меня отошли на шаг, отпустив шею, я же продолжила, произнеся:

— Дакреа эдгаме таркаэм!

Проклятие четвертой степени откатом обожгло и меня, но на коже магистра проступило отчетливыми красными пятнами ожогов. Лорд Эллохар отшатнулся, я добавила формулу закрепителя:

— Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри!

Когда, хрипя от боли, лорд Эллохар начал спешно произносить заклинание противодействия, я просто стояла, потирая шею. Мне было приятно. Очень. И даже ни капли не совестно. И моя кожа тоже горела, но это были мелочи, к тому же я знала, на что иду. Ожоги на моем теле заживают быстро, так что не суть важно, зато моя натура была довольна, как никогда! И на лице невольно появилась такая довольная-предовольная и наглая ухмылка.

Эллохар завершил с заклятием, выпрямился и теперь прожигал меня полным ненависти взглядом, а нам все равно! Свет Хаоса, свободно проникающий в полуразрушенную таверну, освещал его высокую фигуру, потемневшие глаза, сжатые кулаки… Но бить в ответку он не решился. Эх, порой хорошо быть девушкой!

— Попытаетесь еще раз, прокляну сильнее и не только по носу получите! — уверенно сказала я, хотя хотелось просто так зарядить ему… И посильнее… Еще хоть разик…

Хрип, рык, затем опять же хрипло:

— По тебе ведь ударит!

— Адепты Академии Проклятий осведомлены о последствиях использования проклятий, — заученно пояснила я, а потом более жестко — И я сама по себе стоять столбом не буду! Могу и просто так ударить! Тут не территория ведьм, а они из тех немногих, при ком я не могу контролировать себя в достаточной степени. Вот и вся причина, почему я пришла к вам!

Несколько мгновений лорд Эллохар молча смотрел на меня, затем спросил:

— Тьер где?

Наконец-то! Вот так всегда — начинаешь с милого «Ужаса», а заканчивается мордобоем, после которого тебя сразу же хотят выслушать! И как при таких «слушателях» добрым быть?

— На острове ведьм, — стараюсь не расплакаться и не истерить. Да, что со мной сегодня? — Магию там использовать нельзя, там на всю территорию храма заклятие наложено, там…

— Не реви, — хмуро сказали мне.

— Я не реву, — обиженно произнесла, — я просто волнуюсь… очень… И магию там использовать нельзя. Да, и сами они. Ведьмы… А ведьмы… — Меня передернуло, но я продолжала держать себя в руках… Относительно, — Хотя бы просто меня обратно верните, сказали бы сразу, что заняты и все…

— Ревматизм на них нашлешь? — насмешливо спросил магистр Смерти, но тут же серьезно добавил: — Там так просто не подберешься, Риате… Ладно, сейчас придумаем, — А потом, устало вздохнув, — И с чего ты так ведьм невзлюбила?

— Убить пытались, — Видимо, Эллохар ответа не ждал, а потому, когда я заговорила, то он удивленно обернулся. Наверное, потому и продолжила, отстранено глядя на дальнюю стену, поверх плеча брата, — Если быть точнее, то Чернокнижницы пытались. На алтаре, если быть точнее. Морские, так вообще… — «Изнасиловать пытались», осталось невысказанным. Не дура, же я о таком вслух говорить. Но передернуло меня знатно.

Повисло несколько неловкое молчание.

— А обычные? Риш, например, — Так, как я замолчала, то решил заговорить он. Странно, но смотрел Рен на меня, не мигая.

— Они, конечно, вредные, но… Добрые. Так воспитаны, — Не удержалась от легкой, печальной улыбки, — Но, они не понимают всего. Для меня простая «проверка ауры» от них болезненна, так что я стараюсь не пересекаться с ними. Было дело, когда… — Я прервалась, вспоминая. Прокашлялась и продолжила, — Для меня они опасны больше, чем для других. Потому и не люблю. У меня есть те, кому из них я доверяю и этот круг я менять не собираюсь. Точка.

Видимо, поняв то, что дальше я буду только молчать, Эллохар выдохнул и взметнулось ледяное пламя. При условии, что у меня и так вся кожа горела, жар оказался почти нестерпимым. Но я не жаловалась. Надеюсь, что скоро должно пройти.

На скалистом острове среди бушующего чернильно-черного океана было холодно, мокро и скользко. Намокшее вмиг платье оказалось хуже кружевной рубашки, но и это были мелочи — по крайней мере, кожу пекло не так сильно. Хотя, есть одна деталь…

— Издевательство над моей нестабильной психикой, — прошипел лорд Эллохар и в следующее мгновение, стянув с себя камзол, торопливо надел его на меня. — Так, теперь скажи, ты в храм заходила?

Утвердительно кивнула, смутно припоминая что-то подобное… Знакомое, но почему-то эта мысль от меня уползала…

— Это хорошо. А бассейн там был с водой или как?

— С водой. — Ветер был прохладным, что довольно-таки быстро меня остудило.

— Вообще замечательно. Теперь слушай внимательно, прелесть моя, я говорю, ты молчишь, поняла? — И взгляд на меня пристальный.

Молча кивнула.

И тогда Эллохар повернулся к бушующей стихии и как заорет:

— Эа! — крик разнесся над водой, и океан стих.

Точно! Вспомнила!

— Эа, на твоем месте я бы отозвался, — снова крикнул брат.

Тишина.

— Да, ты всегда был трусливее Хаоса, — решил перейти к насмешкам магистр.

И вода вскипела, но сам загадочный тип не спешил показываться.

— Эа, ты трус, — продолжал измываться над водой директор Школы Искусства Смерти.

Как-то по-детски измываться. Но подействовало.

Вода снова вскипела, поднялась огромной волной, понеслась к нашему острову и, едва приблизившись, застыла. В следующее мгновение в чернильной мгле выделились пылающие огнем глаза, и я услышала:

— Когда же ты сдохнешь?

— Сам задаюсь тем же вопросом, — насмешливо ответил лорд Эллохар. — Слушай, Эа, тут такое дело, в котором без тебя как бы…

— Сдохни, — отозвалась волна.

Магистр виновато развел руками и пожаловался:

— Так не убили еще.

— А сам? — в голосе волны послышалась заинтересованность.

— Мне лень, — сообщил Эллохар.

— Жаль, — печально сказала чернильно-черная вода.

— Не могу согласиться. Так, по делу…

— Кто она? — внезапно проявила любопытство ко мне волна.

— Это? — Эллохар обернулся, посмотрел на белую от ужаса меня. — Да так, подобрал по дороге.