ТАШЕРИТ: Мясо свежее было. Я его тоже ела, и ничего.
АНХЕСЕНАМОН (смеясь): А почём ты знаешь, что это было то же самое мясо? Ты думаешь, у нас, как у пахарей нищих, один ломоть телятины в день на всех? Милочка, это ты слишком часто слушала историю убийства Осириса, вот и подозреваешь что ни попадя. И вообще что за идея – в день начала празднеств болтать об убийстве!
ТАШЕРИТ (с лёгкой нотой зависти): Рада, что замуж выходишь?
АНХЕСЕНАМОН (заговорщицким шёпотом): Ты не представляешь, как рада! Замужество – что за прекрасное слово! Я смотрела на папу с мамой, потом на Сменхкару и Меритатон – и так хотелось скорее самой стать женой! Ну и Тутанхат… Тутанхамона я люблю.
ТАШЕРИТ: Как же замечательно, сестрица! Вот бы и мне мужа найти…
За сценой раздаются вопли. В покои врывается любимая рабыня Меритатон.
Явление четвёртое
Те же и рабыня.
РАБЫНЯ: Светлейшая царица! Славная царевна! Беда!
АНХЕСЕНАМОН: Что такое? Почему крики?
РАБЫНЯ: Только что… на моих глазах… прямо на моих глазах…
АНХЕСЕНАМОН: Что, что? Говори же, Ипи!
РАБЫНЯ: Госпожа Меритатон приняла яд!
Анхесенамон роняет гребень и вскрикивает. Ташерит ударяется в слёзы.
АНХЕСЕНАМОН: Сама приняла? Не верится!
РАБЫНЯ: Да! Ужас! Ужас! Я подала ей кувшинчик белил… я не знала, что она замыслила… царица, я не виновата… я думала, она краситься хочет… подала белила… а она взяла их и выпила! Я кричу, а она мне «Не вопи, Ипи. Всё равно бы я умерла. Этот выход самый быстрый и спокойный». Я кричу, кричу… госпожа мне часть её украшений взять разрешила…
Падает в истерике на ковёр. Побледневшая Анхесенамон бросается к двери.
КРИКИ ЗА СЦЕНОЙ: Она мертва! Госпожа Меритатон мертва!
Анхесенамон застывает. Рыдавшая Ташерит замолкает. Некоторое время они обе не движутся, но потом и они, и кое-как поднявшаяся на ноги рабыня убегают.
Явление пятое
Тронный зал дворца. На лёгких складных тронах сидят Тутанхамон и Анхесенамон. Они уже одеты в царские одежды.
ТУТАНХАМОН: Ну что за глупость сделала Меритатон! И перед празднествами! Если бы все вдовы яд принимали, у нас в Египте жило бы на четверть меньше людей.
АНХЕСЕНАМОН: Дело тут даже не столько в смерти Сменхкары. Меритатон была страстной сторонницей Атона. Она… она не могла пережить, что даже я сменила имя на Анхесенамон. Возможно, я в какой-то мере виновата…
ТУТАНХАМОН: Что ты, что ты, Анх! Как будто у тебя выбор был.
АНХЕСЕНАМОН: Не было…
ТУТАНХАМОН: И мне, кстати, твоё новое имя больше нравится. Оно звучит нежнее. «Анхесенатон» с этим «т» в серёдке – словно в тамбурин ударили! Не девчачье имя.
Анхесенамон смущённо улыбается. Они оба явно пока не слишком освоились ни с супружеством, ни с правлением.
Входит Хоремхеб.
Явление шестое
Те же и Хоремхеб.
ХОРЕМХЕБ: Великий царь! Нубийские гонцы приехали с объявлением войны!
ТУТАНХАМОН: Что?
ХОРЕМХЕБ: Правители нубийских областей требуют отдать огромные земли, в противном случае до окончания этого месяца против нас выйдут их войска.
АНХЕСЕНАМОН: Ещё чего не хватало! Спасибо, Хоремхеб – мы обдумаем, что делать.
ХОРЕМХЕБ: Позволите дать совет? Принимайте вызов. Я ручаюсь за моих воинов. Они зададут нубийцам, так, что те потом надолго замолкнут.
АНХЕСЕНАМОН: Спасибо ещё раз. Можешь идти.
Хоремхеб уходит.
Явление седьмое
Те же без Хоремхеба.
ТУТАНХАМОН: А что? Ведь он дело говорит. Он прославленный военачальник.
АНХЕСЕНАМОН: В этом я полностью уверена, но ты подумал ли о расходах?
ТУТАНХАМОН: Расходах?
АНХЕСЕНАМОН: Если Нубия выдвигает такие дикие требования, значит, она готова к долгой войне. А вот мы – не готовы. Наша казна в бедственном состоянии – мне тяжко говорить, но её во многом опустошил отец. Введение почитания Атона, постройка новой столицы… Меня мама перед смертью успела научить осмотрительности. Если сейчас мы ринемся в бой, нам, вполне возможно, скоро придётся сдаваться. Нам! Подумай только!
ТУТАНХАМОН: Анх, решаю всё-таки я…
АНХЕСЕНАМОН: Разумеется, ты, кто спорит! Но я старше тебя на целых два года, и потом – я дочь царя от его главной жены, мне многое известно. А ты? Ваши со Сменхкарой родители неизвестны, в лучшем случае ты мой единокровный брат.
ТУТАНХАМОН: Значит, считаешь, что война ни к чему? Но как её избежать? Согласиться на требования этих наглецов?
АНХЕСЕНАМОН: Вести переговоры. Тянуть время. Но в этом, признаться, я не слишком сильна. Пока что. Надо посоветоваться с Эйе.
ТУТАНХАМОН: А вот и он, лёгок на помине.
Входит Эйе.
Явление восьмое
Те же и Эйе.
ТУТАНХАМОН: А мы как раз тебя позвать хотели, поговорить надо.
ЭЙЕ: Насчёт войны с Нубией? Хоремхеб уже мне рассказал.
АНХЕСЕНАМОН: И какое твоё мнение?
ЭЙЕ: Моё мнение, что нам следует собрать войско…
АНХЕСЕНАМОН: Как? Казна-то оскудела!
ЭЙЕ: Зато нет лучшего способа пополнить её, чем победоносная война.
АНХЕСЕНАМОН: Откуда ты знаешь, что она окажется победоносной?
ЭЙЕ: Я послал в Нубию Инени, переодетого местным жителем. Он всё разузнал. Именно та часть армии, на которую опирается и надеется нубийский верховный правитель, замышляет против него заговор. Инени, конечно, оказал им посильную помощь.
ТУТАНХАМОН: Ну, тогда это меняет дело.
АНХЕСЕНАМОН: И всё же я не хочу этой войны.
ЭЙЕ: Я понимаю, вам обоим в вашем нежном возрасте лучше спокойно жить во дворце – но ведь вы тут и останетесь! Войска возглавит Хоремхеб.
АНХЕСЕНАМОН: А вдруг тот нубийский заговор провалится?
ЭЙЕ: Девчушка, у нас нет выбора. Нубия требует от нас передать ей такие земли, без которых наша казна точно прежней не станет.
АНХЕСЕНАМОН: Понятно…
ТУТАНХАМОН: Эйе, пойдём, я соберу советников и писцов – готовить ответ для нубийских послов.
Они с Эйе уходят.
Явление девятое
Анхесенамон одна.
АНХЕСЕНАМОН: Смерти, смерти – и теперь война, как высшая точка несчастий! Только я обустроилась, вышла замуж… Жить бы нам с Тутанхамоном и жить. А получается к тому же, что ни одной из наших бед не избежать. Всю жизнь я только и слышу «Нет выбора, нет выбора». Мы уехали из Ахетатона – выбора не было. Меритатон умерла из-за одного несчастного звука в наших именах – у нас выбора не было. Эта война – тоже выбора нет. Хоть раз бы в жизни удалось самой что-то выбрать, хоть малюсенький разочек! Надеюсь, когда у меня родится ребёнок, я смогу сама решить, как его назвать!
Заговорив о ребёнке, мечтательно и немного грустно улыбается. Всё улыбаясь, медленно уходит прочь.
Явление десятое
Фивская улица. Вечер, не слишком людно. В тени стоят Эйе и Хоремхеб.
ХОРЕМХЕБ: Ну что? Какие новости с совета?
ЭЙЕ: Поход начнётся в ближайшее время.
ХОРЕМХЕБ: Великолепно! Царь с царицей легко согласились?
ЭЙЕ: Не очень. Нефертити была в последние годы жизни опасливой, Анх теперь такая же.
ХОРЕМХЕБ: А Тутанхамон?
ЭЙЕ: С ним было проще. Но она на него сильно влияет.
ХОРЕМХЕБ: Анхесенамон?
ЭЙЕ: Да, а что тебя так удивило? Она старше его, пусть и ненамного, и уже теперь хорошенькая и свежая, как роза. Помнишь же, как Меритатон вертела Сменхкарой как хотела? Так вот, история повторяется. По крайней мере, пока царь совсем мал, а царица красива.
ХОРЕМХЕБ: Но Меритатон была старше, когда стала женой правителя. Её сестрица-то сама мало что понимает.
ЭЙЕ: Это вопрос времени. Анх – девчушка смекалистая.
ХОРЕМХЕБ: И что нам делать?
ЭЙЕ: Пока ничего. Пока они нас уважают и слушаются. Потом поглядим. Давай сперва с Нубией разберёмся.
ХОРЕМХЕБ: Надо было тебе всё-таки Мутбенрет свою за царя выдать.
ЭЙЕ: Я не могу перегибать палку, мой друг! Тутанхамон и Анхесенамон любят друг друга настолько, насколько могут любить в их возрасте. Они и слышать не желали о возможности разрыва помолвки. К тому же я, сознаюсь, привязан к детишкам. Они меня с колыбели знают.
