Конечно, маму с папой можно было тогда понять. Особенно папу, которого пираты чуть не убили в системе Медуза. Сколько сил я потратила, уверяя их, что мои отношения с Крысом изменились! Хорошо хоть Пуччини и бабушка Лукреция меня поддержали. А мама вовсе сперва говорила, что стоит мне помириться с Пашкой, и я выброшу всю дурь из головы.

Пашка!.. Я рада, что между нами вовремя возникла Эгли. Иначе бы мы вправду поженились. Какой был бы ужас! Нет, я для него, идеалиста и романтика, слишком приземлённая – как бы это ни нелепо звучало в глубоком космосе.

Крыс намного меня старше и бывший пират, но с ним я счастлива. Что бы там ни говорили. Очень увлекательно было лет в двенадцать гоняться за Крысом и Весельчаком по всей известной Метагалактике, но ни в какое сравнение с нашей с Крысом жизнью вместе это не идёт.

Звякнула космическая связь. Вызывала моя мама.

– Как вы там? – спросила она. – Меня вызвали на Шелезяку, они там радикальные реформы проводят и в том числе много нового строят… Я загляну заодно к вам?

– Прости, мам, мы улетели из Медузы. Милодар дал задание: на Бетельгейзе звездоеды.

– Что? Алиса, ты выглядишь страшно усталой…

– За время полёта отдохну.

– Если некоторые инопланетяне способны прожить без сна несколько дней, ты всё-таки к ним не относишься! А Алекс? Что будет с мальчиком?

– Кира Павловна, будьте уверены, Алисочка сама напросилась лететь, – вмешался Крыс, уловив скрытую колкость в свой адрес. – Я долго уговаривал её оставить эту затею, но она действительно может отлично отоспаться за время полёта. Что до Алекса, он весел и бодр, как и я.

Мама смутилась:

– Нет, что вы, я ничего о вас не говорю…

Немного поболтав о земных новостях, мы распрощались.

– Мамы – они все такие беспокойные… – начала я и тут же поправилась:

– Почти все. Извини, дорогой.

– Ничего, – Крыс поцеловал меня и снова сел за управление. Да, ему с его мамашей не повезло. Сейчас, правда, впав в детство, она стала гораздо спокойнее и теперь ведёт безмятежную жизнь на планете Вектена, в самом тихом секторе Серой туманности. Мы её даже несколько раз навещали, и она вроде бы привязалась к Алексу.

Я снова прикрыла глаза и задремала. Крыс и моя мама в чём-то правы. Мне надо немножко отдохнуть перед тем, как истреблять звездоедов.

========== 3. Крыс ==========

Мы влетели в созвездие Ориона и уже приближались к Бетельгейзе. Вокруг этой звезды вращается достаточно обитаемых планет, так что напавшие на неё звездоеды угрожали миллиардам жизней одних только разумных существ. Звучало это грозно, но обычно справиться с паразитами – пара пустяков.

Хотя, конечно, это очень неприятные существа. Звездоедами условно называют космических скитальцев, питающихся водородом, гелием, неоном и прочими благородными газами. И то только тех, которым мало водорода и гелия, витающих в вакууме, и которые садятся на звёзды и на них обедают. А так как звездоеды часто собираются в огромные флотилии, даже самым крупным светилам вроде Бетельгейзе они вредят немало.

С другой стороны, они, как правило, не особо разумны, если вообще разумны. Выкурить их чаще всего совсем несложно.

Было пять утра по корабельному. Я подводил «Солнце» к диспетчерской станции системы Бетельгейзе.

Подошла Алисочка.

– Спи, – сказал я. – Ещё до звезды между планетами будем толкаться часа три. Вечно тут оживлённое движение.

– Мне спать не хочется, я уже отдохнула на три месяца вперёд, – ответила она. – К тому же всю эту болтовню с диспетчерами и маяками лучше оставить мне. Сам понимаешь… – она вздохнула. Ну понятно. На большей части диспетчерских станций дежурят живые существа, а не автоматы, и на меня они смотрят всё ещё с величайшим ужасом, хоть я им сотню удостоверений ИнтерГпола покажи. Нет, определённо на должности космических стражей границ берут самых опасливых личностей во Вселенной. Даже ушаны на меня уже почти не косятся, а на галактических маяках каждый второй дежурный раздражается и ворчит…

А у Алисочки, что вполне естественно, никаких проблем. Почти всегда диспетчер, едва услышав имя Алисы Селезнёвой, готов на что угодно.

Как раз, когда Алиса появилась в рулевой рубке, нас и вызвала диспетчерская. Я немедленно отошёл от видеофона, а Алиса заняла моё место в кресле пилота.

– Интергалактическая полиция, агенты номер один и два, задание – выявить и истребить звездоедов, – без запинки проговорила она и предъявила удостоверение. Диспетчер, как и следовало ожидать, был в восхищении:

– Сама Алиса Селезнёва? Неужели? Это огромная честь! Пролетайте, конечно же!

Алиса отключила связь и смущённо улыбнулась:

– Да… Мои имя-фамилия на них действуют…

– На меня они тоже действовали, в бытность мою твоим врагом.

– И как же именно?

– Сначала что-то в духе «Провались всё в чёрную дыру, опять эта девчонка!», – весело и искренне ответил я и пересадил Алису на кресло штурмана, а сам уселся обратно на пилотское. – А потом – «Неужели снова на Алисочку наткнулся? Давно мы с ней не видались! Ну, сейчас будет весело…»

Диспетчер на этот раз попался совсем уж восторженный. А может, просто добросовестный. Он не только пропустил нас, но и просигналил о нашем прибытии всем орбитальным маякам. В итоге все корабли, катера и ракеты почтительно расступались перед нашим «Солнцем», и до самой Бетельгейзе мы долетели не за три часа, как я предсказывал, а всего-то минут за сорок.

Я выпустил защитное силовое поле, Алисочка затемнила экраны, чтобы мы могли что-то разглядеть, кроме оранжевого сияния звезды.

– Где расположимся? – спросила она.

Я вгляделся во все экраны. На них не было видно ничего особенного, кроме нескольких пятен и какого-то хилого протуберанца.

– Конечно, в идеале было бы удобнее кружить над Бетельгейзе, пока мы не засечём звездоедов…

– Но нам это не подходит, – закончила за меня Алиса. – Наш кораблик маленький, Бетельгейзе огромная. Носиться над ней, гоняясь за звездоедами – а у них, может, тоже ракеты быстроходные есть! – никакого топлива не хватит.

– Да нет, это ещё не проблема. В крайнем случае я могу превратиться в звёздного дракончика и провести разведку самостоятельно. Но, видишь ли, звездоеды-то нам неизвестны. Милодар сам сказал – учёные не смогли определить их вида. Они могут быть очень даже разумными, а значит, всегда есть риск, что нападение с неба они засекут.

– А с фланга?

– С фланга сложнее. Магнитные бури и прочие возмущения на Бетельгейзе сильно затрудняют картину для радаров. Разумеется, всегда есть вероятность, что у звездоедов какое-то совершенное другое приспособление вместо радара, но она очень маленькая.

– Хорошо, тогда где мы опустимся?

– Давай, например, на северном магнитном полюсе. Возмущения возмущениями, а полюс всегда легче найти.

Алиса согласилась. Мы отыскали необходимое место для призвездения, и корабль пошёл на посадку. Пока поверхность Бетельгейзе приближалась, я говорил:

– Ты тогда оставайся здесь и следи за радарными экранами – всё-таки хоть какое-то подобие видимости они обеспечивают. Я, как всегда, превращусь в какого-нибудь тупого звездоеда, к примеру, из класса Luminifera, и отправлюсь на разведку.

Алекс, который должен был бы ещё спать, но который залез в рулевую рубку, пока мы были заняты разговором, дёрнул меня за руку и сказал:

– И я отплавлюсь!

Иногда я понимаю Ирию Гай-Сокол, которая никогда не брала Вандочку с собой в походы, пока той не исполнилось семь.

– Ни в коем случае, – отрезал я. Мальчик надулся.

– Ты же не хочешь, чтобы мама была совсем одна? – подала голос Алисочка и посадила Алекса к себе на колени. – Правда ведь?

– Не хотю, – ответил он.

– Вот и останешься здесь маму охранять, – с облегчением сказал я и потрепал воинственного малыша по голове. На экранах, кроме яркого, несмотря на их затемнённость, света, уже ничего не было видно – кораблик в коконе защитного поля повис на поверхности Бетельгейзе.