И вот сейчас, на этой самой кухне, в душе Жени творилось настоящее землетрясение. Поджилки тряслись, руки потряхивало с силой шесть баллов по шкале Рихтера. Барная стойка отражала весь спектр чувств, которые застыли на милом личике. Чай уже давно не грел, а Евгения всё глубже погружалась в себя.

Перед мысленным взором начали мелькать картинки прошлого. Вот они ещё счастливая семья с достатком, с хорошей родительской работой, с любовью между мамой и папой. А вот уже мама сидит на кухне, и рыдает от безысходности. Ребенку, которому только исполнилось восемь лет сложно объяснить, что папа больше не любит маму, и что они решили не жить вместе. Но, нет – это не значит, что и Женю, папа тоже не любит. Любит, конечно же, просто теперь будет с ней реже видеться.

А потом папа уехал в другой город. Там встретил, по его словам, настоящую любовь. И их общение сошло на нет. Прошло уже двенадцать лет, а боль не прошла. Это сейчас Женя понимает, что и разлюбить можно, и уйти можно, не оглядываясь на ребенка. А тогда, на кухне, она не смыслила, что может сделать для самого родного человека, который сидел перед ней и захлебывался рыданиями.

И вот опять патовая ситуация с финансами. Маме сложно, она мотается с работы на работу, ещё и дома сидит за заказами. Женя её подвела. В который раз. Как ей выпутываться из этого всего?

На гладкую полированную темную столешницу закапали слезы. А она уж думала, что всё выревела ещё вечером.

Женю отвлек звук поворачивающегося ключа, и нецензурное шипение вперемешку с грохотом. Странно, но она почему–то думала, что Ник уже дома. А он только завалился.

Бросив взгляд на часы, девушка равнодушно отметила, что уже три часа ночи. Это ещё раз подтвердило её мнение о брате подруги. Он точно легкомысленный прожигатель жизни. На миг Женю ослепила вспышка света. Никита зашел на кухню, и он явно был нетрезв.

Девушка непроизвольно шмыгнула носом, и парень резко обернулся.

– Ты че тут забыла, заноза? – на удивление речь была разборчива, хоть глаза и были стеклянные.

– Чай пью, если ты своими пьяными глазами этого не видишь. Настя в гости позвала.

– А че слезы льешь? Метла что ли опять подводит? – парень внимательно окинул кухню своим черным взглядом. – Ну точно. То–то я тебя сразу не заметил. Не видно, чтоб твое транспортное средство припарковано было. А–а–а–а, ты, наверное, вовремя жертвоприношение не совершила, и теперь тебе духи покоя не дают?

Никита громко заржал от своей шутки, а Жене стало ещё пакостнее на душе.

– Боже, ты послушай себя. Что ты несешь? – сокрушенно покачала головой девушка, и встала со стула.

– Да можно просто Никита. К вашим услугам, – парень попытался сделать реверанс, и его нос мог бы встретиться с кафельной плиткой, но Женя успела его подхватить. Слезы снова забурили в глазах девушки, и она спешно покинула комнату, бросив на ходу:

– Иди спать, а?

Не заметив брошенного вслед задумчивого взгляда черных глаз.

Никита резко вскочил с кровати от сильного стука. Немного проморгавшись он понял, что стучит у него в голове от вчерашнего загула. Окончание вечера он помнил смутно. Оглядевшись по сторонам, Ник был приятно удивлен, что спит он в своей кровати и один. У него был один раз неудачный опыт пробуждения с незнакомой дамой. Больше повторять такое он не желал.

За секунду до того, как открылась дверь его спальни, он услышал топот и дикий рев, который принадлежал его сестрице.

– Твою мать! Что ты наговорил Женьке? Ты вообще уже умом двинулся со своей враждой и ненавистью?

– Настя, блин, – рявкнул Никита и со стоном повалился на кровать, – принеси минералочки, а?

– Ага, блин. Че ещё тебе принести? Перебьешься, – на него враждебно смотрели такие же темные глаза. Ещё немного и Кита могла убить молния, которая сверкала во взгляде мелкой.

– Мелкая, ну что тебе стоит? Я понимаю, тебе выгодна моя смерть. Ну а с другой стороны, кто тебя так ещё доставать будет? – Никита сделал страдальческое выражение лица. Он знал, что именно оно всегда подкупает сестру.

Со стоном разочарования Настя крутанулась на пятках и утопала на кухню, матеря его всеми известными словами.

Швырнув запотевшую бутылку на кровать, где сидел блондин, девушка уже открыла рот, чтобы что-то сказать брату, но Кит её перебил.

– Один момент, я выпью живительную воду, и можешь продолжать свою пламенную речь.

Холодная бутылка буквально манила его, с характерным пшиком Никита открыл её и припал губами к горлышку, залпом её осушив.

– О, я буду жить. Спасибо, дорогая сестра, что спасла мою никчемную жизнь Обязан…

– Кит, может, хватит клоуна из себя строить, а? – рявкнула Настя.

– Ну, ты же ненавидишь идиотов. Может, и от меня отвалишь? Нет? – с надеждой спросил брат.

– Ты че там Женьке наговорил, что она до утра ревела? Я услышала только, как вы там собачились, а потом она влетела в комнату и я из неё вытянула хрен да нихрена!

– Сбавь обороты, птенчик, – одернул сестру Никита, – не забывай, что я старше.

– Возраст – это не показатель ума, – припечатала мелкая в ответ. – Ведешь ты себя как баран, честное слово.

– Да что я сделал-то? Просвети.

– Ты не помнишь что ли ничего? – удивленно вытаращилась Настя.

– Куда уж там, после трех бутылок коньяка на двоих, – пробормотал Ник. Голова снова начала неприятно пульсировать от напряженного мыслительного процесса. Он-то уже обрадовался, что вчера все закончилось хорошо. А теперь разберись, из-за чего эта заноза на него взъелась. Потому что, если не разберётся, сестра устроит ему весёлую жизнь.

– Никита, мать твою! – сестра уже была в бешенстве.

– И твою, между прочим, – в ответ отстрелил парень.

– Либо ты извиняешься перед Женей, либо я устраиваю тебе ад на земле! – с этими словами Настя выскочила из спальни со скоростью света.

– Хрена с два! – проорал Никита в след и уткнулся в подушку.

Мало того, что уже с утра мозг промыли, так ещё и не проспался толком."Нахрен так пить?" – это была последняя мысль Никиты перед тем как он провалился в сон.

– Жень, ну что тебе там наговорил мой ненаглядный братец? – снова начала пытать подругу Наська.

– Настюш, да при чем тут, вообще, Никита?

– Ну а из-за чего ты проревела всю ночь, и молчала как партизан, блин. Я вчера тебя не донимала, потому что ты попросила. Но, то было вчера, а сейчас-то можно. Выкладывай!

– Да что я тебя буду загружать своими проблемами, – начала увиливать Женя.

– Женёк, мы с тобой не первый день дружим. Какой там загружать? Не делай мне нервы, Жора.

Последнюю фразу Настя произнесла с типичным одесским акцентом, и Женя прыснула со смеху.

– Ну хоть улыбнулась. Прямо от сердца отлегло, – выдохнула девушка. – Давай, что я тебя как девушку уламываю?

Женя в ответ возмущенно выгнула бровь.

– Насть, ну не начинай. Ты же знаешь, у меня с этой темой вообще связаны не радужные воспоминания.

– Прости. Что-то я и правда лишнее говорю, – сконфуженно ответила Настя.

Время, когда она пыталась вернуть Женьку к жизни, она не забудет никогда. Хоть и прошло уже несколько лет, воспоминания свежи, будто всё было вчера. И слезы подруги, и бесконечные разговоры. И страх, что Женька просто сломается. Это сейчас она задорная девчонка, с подколами. А тогда, наверное, только танцы и вытянули из черной дыры, в которую её засасывало.

– Я вчера же на прослушивание ездила, куда меня Никита довозил. В общем, я провалила его. С грохотом. С треском. Называй это как хочешь, но я за первые сорок секунд допустила три промаха. Три, Нась! И меня просто вышвырнули, как зеленую девчонку, которая дверью ошиблась. И мама позвонила, что вообще всё с финансами глухо. В общем, что мне делать? – при воспоминании о вчерашнем позоре на глазах у девушки навернулись слезы.

– Так-с, а чего раскисла? Помнишь мой девиз по жизни? Когда одна дверь закрывается, открывается другая. Главное – не просмотреть открытую. В этом мире обязательно найдется твое место. Не вешай нос, – очень серьезно произнесла Настя, гладя в синие глаза подруги.