Мне хочется знать, почему эта несправедливость в очередной раз коснулась близких мне людей? Кто виновен сейчас?

Пожалуй, я потерял счёт времени, прежде чем смог продолжить оценивать ситуацию трезво, как и до этого.

Нашей матери выписали таблетки, чтобы она не сошла сума от горя. Они будут нужны ей первое время, ведь даже после смерти отца она не была в таком жалком состоянии. Быть может, потому что, она знала, что его профессия одна из самых опасных, пусть и благородных.

Как только я зашел в комнату, то приметил, что ноутбука в комнате не было. Когда Итачи был у меня, он тоже был без него, но не думаю, что он вообще обходился без современного интеллектуального помощника. Вполне вероятно, там хранилась важная информация — где же он теперь? В полицейском участке? Или у него на работе?

На полках ни одной фотографии, на первый взгляд никаких ценных вещей, только бумаги и мелкий быт. Это выглядело несколько странно, учитывая, что уже долгое время брат живет именно здесь. По обстановке, что царила сейчас, можно было кого угодно представить на месте хозяина квартиры. Я решил полазить по выдвижным ящикам стола, в надежде найти что-то более интересное.

Копаться, как это любят говорить — в нижнем белье, меня не сильно смущало. Истина была для меня первостепенна.

В первом ящике лежала канцелярия, во втором — записные блокноты, но, увы, они были без записей и среди листов ничего не припрятано. В третьем ящике лежали банковские реквизиты, снова счета об оплате, а так же заинтересовавшие меня бумаги по частному предпринимательству.

Судя по документам — у брата было своё дело. Вспоминая наши разговоры, он никогда не говорил, что открыл свой бизнес. Наоборот, он делился буднями офисного работника, рассказывал какие-то глупые истории из жизни рабочего коллектива.

Под платежками лежала обычная папка-скоросшиватель черного цвета. В первых нескольких файлах были вырезки из газет различного содержания, но дальше были договоры с названием организации «Red Moon». Так же какие-то расчеты, доли и другое подробное достояние бухгалтерии, в которой я не шарил.

Эту папку я решил забрать с собой, для дальнейшего изучения. Интересно, почему же полицейские так халатно её пропустили? У них на руках либо более интересные и важные сведения, либо они абсолютные дилетанты? Как только разберусь с ней сам, стоит принести ее в участок, мало ли что интересного в ней найдут.

Мельком окинув помещение, нахожу помятый файл, куда складываю свою добычу и, свернув, прячу во внутреннем кармане плаща.

Я стараюсь аккуратно обходить кучи бумаг, что разбросаны по полу, не нужные — аккуратно отодвигать ногой.

Взгляд цепляется за краешек фотографии, почти скрывшейся за этими целлюлозными залежами. На ней Итачи крепко обнимает русоволосую девушку, почти на голову ниже его самого. У нее приятная внешность, но серьезные глаза. А еще есть крохотная родинка под правым глазом.

Брат улыбается, даря на этой фотографии тепло, словно весеннее солнце, ласкающее оттаявшую, от сугробов, землю. Признаюсь, с таким видом он мог смотреть только на нашу мать, когда ей было очень грустно, а Итачи пытался ее утешить.

«Люблю тебя. P.S. Нам годик: D» — гласила надпись на обороте фотографии.

Почерк своеобразный, размашистый и сложно читаемый. По старой памяти, у брата он был более ровный, буквы никогда не лезли за пределы строки и имели небольшую манию к графичности.

Значит эта девушка, что обеими руками ухватилась за брата — его пассия. Даты на снимке, к сожалению, нет, но, мне кажется, Итачи здесь моложе, примерно на два-три года, как раз в то время он начал немного по-другому стричь и укладывать челку. Я еще удивился, что спустя столько лет он что-то поменял в себе, ведь с ранней юности его образ не претерпевал изменений. Может, они тогда и начали встречаться?

И как бы я ни старался, то не мог вспомнить, чтобы брат посвящал меня в свою личную жизнь. Мама постоянно сетовала, что Итачи уже за тридцать, а он до сих пор холостяк и даже не присматривается. Конечно, и на этот счет у старшего брата было оправдание, которое ненадолго успокаивало разволновавшуюся мать — он считал, что не сможет должным образом обеспечить семью на свою скромную зарплату офисного воротничка.

Теперь вопрос заключался в другом — были ли они в отношениях на момент смерти Итачи? Или это его бывшая девушка?

Нужно узнать её имя, фамилию, а так же раздобыть контакты — даже если она его бывшая девушка, то все равно расскажет весьма много интересных вещей из прошлого моего брата.

Вглядываясь в фотографию, снова чувствую фиаско. Кладя её всё в тот же карман, начинаю психовать — я же вообще ничего о нём не знал!

Да, меня обижает тот факт, что Итачи не посвящал меня в нечто скрытое, личное. Я всегда старался завести разговор в подобное русло, быть может, раскрепостившись, он бы смог разобраться в своих проблемах — если они у него были, или наоборот, помочь советом мне.

Забрав находки, я решил временно прекратить поиски «неведомого Кадата» и отправится в отель, для более подробного изучения найденного.

Как только я вышел с подъезда дома, то сразу почувствовал влагу на макушке и лице — начался ливень. Моей укладке мгновенно пришел конец, и волосы из легкого ежика на затылке просто прилипли к голове.

Когда я выходил из отеля, пасмурное небо не предвещало ничего хорошего, но зонтик, увы, остался в квартире совершенно в другом городе.

— Хей, Итачи-сан, чего на звонки не отвечаешь? — мужской бас раздался совсем рядом, за спиной.

Обернувшись, на меня смотрел мужчина почти на две головы выше. Его кожа была бледной, я бы сказал, с видимым синим подтоном, как у мертвеца. Волосы тоже намокли под дождем и были прилизаны на манер новичка, что только начинает пользоваться гелем для укладки волос. Уж я в этом толк знаю.

— Кто ты? — задаю вопрос, игнорируя подобное обращение.

— Извини, парень, я, видимо, ошибся, — прищурившись и недовольно цыкнув, ответил незнакомец и уже собирался спешно покинуть двор, где находилась квартира моего брата.

— Ты знаешь Итачи? Моего старшего брата? — подобной формулировкой решаю привлечь незнакомца. Уловка срабатывает.

Мужчина оборачивается и пристальным взглядом оценивает мое лицо, комплекцию, одежду. Я так же смотрю на него. Явно не любимец девушек — уж слишком грубые черты лица, будто он приехал из провинции. Взгляд серьезный, холодный и цепкий. Для такой погоды одет весьма легко — мешковатая мастерка, с закатанными рукавами. Выглядело это крайне нелепо на фоне людей, что как и я предпочитали куртки или пальто. Оголенные предплечья забиты татуировками от кисти и, возможно, до самого плеча, но это лишь мои догадки.

— Я слышал, что у Итачи-сана был младший братец, но не думал, что вы так похожи, — доставая пачку, здоровяк выуживает сигарету и подкуривает, пусть и не с первой попытки, затягиваясь, — он дома?

Дым растворяется в сыром воздухе и клубнем витает, словно туман над головой, но лишь на мгновение.

Значит, он ещё ничего не знает.

— Кем ты ему приходишься? — Решаюсь выведать у незнакомца.

— Я его деловой партнер, — откосил он, делая тяжку.

— У вас должна быть встреча?

— Я так понимаю, что в квартире никого нет, раз ты задаешь так много вопросов, — быстро смекнул мужчина, — Где Итачи?

— Моего брата убили.

Собеседник уставился на меня широко открытыми глазами. Хотя, казалось, что его небольшие, глубоко посаженные глаза не могут так раскрыться.

— Слышь, пацан, ты не на открытом микрофоне…

— Я не шучу. Его тело нашли чуть больше недели назад, по тому маршруту, как он должен был доехать до дома.