- Зачиталась прессой, - Верити села напротив Северуса. Тот подвинул ногой непрозрачный пакет поближе к ней.

- Здесь двадцать одна доза, - сообщил он, - зелье надо принимать за два дня до полнолуния и в само полнолуние. То есть, у вас есть зелье на семь оборотней.

- Отлично, - кивнула Саншайн, - спасибо.

- И все же, - голос Северуса был как всегда холоден, но в его карих глазах Верити видела проблеск заинтересованности. – Что у Вас там происходит? Ваш пушистый друг решил обрести такую же пушистую семью?

- Не совсем так, - уклончиво ответила девушка. Сначала она не хотела рассказывать все черноволосому зельевару, но потом решила, что он имеет право знать. – На следующий день после Вашего ухода из моего дома, на нас с Ремусом напали оборотни. Из тех, что под контролем Фенрира Сивого. Так что Ремус намерен узнать, какого рожна кому-то понадобилась его смерть.

- И для этого Ваш пушистый друг отправился в волчье логово? – Снейп скривился, - умно.

- Другого варианта не было… - фыркнула Верити, а потом вдруг спросила, - Северус, Вы же преподаете в Хогвартсе…Скажите, история про…Сами-знаете-кого и Гарри Поттера – правда? Он вернулся.

Северус как-то странно посмотрел на девушку.

- Да. – коротко ответил он, потом добавил. – Поттер опять стал героем.

Фамилию «Поттер» зельевар произнес с особым отвращением.

- Не любите мальчика? – сразу ухватилась бывший врач. – Из-за того, что он сын Джеймса, а не Ваш?

- Из-за того, что он бестолковый и зазнавшийся юнец, - без промедления парировал Северус, видимо, привыкший к таким нападкам. – Собственно, как и его отец.

- Не буду спорить, я Джеймса не знала, - пожала плечами Саншайн. Снейп встал с места.

- В таком случае, я Вас покидаю. Передавайте привет Вашему четырехлапому возлюбленному, - с этими словами зельевар покинул «Дырявый котел». А Верити уже знала, почему Снейп вызвался помочь ей.

У нее были одного с Лили Эванс цвета глаза.

Верити успела на последний поезд, буквально запрыгнула в закрывающиеся двери. Ей предстояло несколько часов вновь трястись в купе. Слава Мерлину, за это время ничего страшного не случилось. Как только ее ноги коснулись перрона в деревне, волшебница сразу побежала к Рэми.

- Вот, спрячь это поглубже, - сказала Саншайн, как только волчица открыла ей дверь. Она передала ей рюкзак, набитый аконитовым зельем.

- Ты время видела? – буркнула Рэми, принимая рюкзак. – три тридцать ночи!

- Да-да, - поспешно кивнула Верити, - так вышло, извини. Спрячь. За два дня до полнолуния нужно будет начать пить снадобье, я потом все расскажу, - девушка уже было собралась уйти, но оборотница окликнула ее:

- Верити… - она замялась, словно не зная, с чего начать. – Ты знаешь, где Ремус Люпин?

- Дома должен быть, я полагаю… - Саншайн обернулась. Рэми выглядела виновато.

- Нет. Он с Адамом и другими волками сидит в пабе. Уже очень давно, - сказала волчица.

- Вот как… - буркнула Верити.

- Прошу тебя, не ходи туда. Пьяные мужчины – это плохо. Пьяные оборотни – еще хуже.

- Я учту, - ответила Саншайн. Когда Рэми закрыла дверь, волшебница понеслась в паб.

Тусклый свет не позволял адекватно оценить ситуацию, но Верити видела: волков очень много. И среди них Ремус. Все с горящим глазами.

- А вот и твоя красотка! – зашелся в смехе Шон. Люпин поглядел на Саншайн слегка удивленно.

- Рем, время почти четыре утра, - девушка смело подошла к столику, за которым сидел ее друг. – Пошли домой, - она попыталась взять его за руку, но тот одернул ее. Верити непонимающе уставилась на Люпина.

- Чего это она? – хмыкнул Адамс.

- Затрахала уже, - вдруг выдал Ремус пьяным голосом, заставив Верити шарахнуться в сторону. – Ходит за мной хвостом, как будто мне настоящего недостаточно. Несет что-то о любви, покоя не дает…

В миг в Саншайн вспыхнули обида, злость, даже ярость. Она сжала кулаки, терпя смех оборотней в пабе.

- Что смотришь? – Ремус медленно моргнул. Верити старалась прочесть в его взгляде раскаяние, или, может быть что-то типа «Это все понарошку, чтобы задобрить волков». Но в желтых глазах Люпина ничего такого не было.

- Да ничего, - внезапно хмыкнула она. – Уже ничего, - волшебница развернулась под дружный гогот мужчин (не смеялся только Люпин) и направилась к двери, но у самого выхода остановилась, вынув палочку. Смех стих, несколько оборотней вскочили с мест.

- Сектумсемпра! – произнесла Верити, направив палочку на одну из двух лампочек, работавших в пабе. Она звонко разорвалась, погрузив помещение в еще больший мрак. Потом Саншайн ушла, больше ничего не сказав.

Ноги сами несли ее, она даже не понимала куда. Слезы собирались в уголках глаз и никак не хотели падать. В глубине души Верити понимала, что Ремус сказал все это не со зла, что он просто слишком много выпил, что он пьян и не соображает, что говорит. Но обида захлестнула волшебницу с головой.

Девушка обнаружила себя где-то в лесу. Страшно не было, она злилась, злилась на себя и на оборотней. Ведь как так? Ради идиота-Люпина Верити бросила карьеру, маггловскую жизнь, согласилась помогать ему и быть рядом, хотя знакомы они всего-то каких-то две недели. Слышать такие слова в свой адрес – очень больно. Саншайн вскинула палочку.

- Сектумсемпра! Экспеллиармус! Сектумсемпра! – лихорадочно кричала девушка. С деревьев слетала кора, оставались глубокие порезы, листва летела во все стороны, но Верити не останавливалась, уничтожая все вокруг себя.

Черт ее дернул вообще заинтересоваться магией. Если бы не идиотское ограбление в день рождения, она бы вообще не познакомилась с Ремусом. И не торчала бы сейчас в глухом лесу, а за спиной не была бы деревня, доверху набитая оборотнями. Верити не любила бы. Верити не боялась бы. Верити не сходила бы с ума от неизвестности. Не думала бы о том, что произойдет, если Тот-кого-нельзя-называть действительно вернется. Мерлин, да она даже не знала, кто это такой на самом деле! Не знала, но все равно переживала за судьбу магического сообщества. И все это из-за Ремуса Джона Люпина.

Без сил, Верити упала на колени, наконец заплакав.

Она даже не знает, как ей теперь выйти обратно к деревне.

========== Утреннее пробуждение ==========

Утро встретило Ремуса Люпина звоном в ушах. Он долго пытался открыть глаза, но каждый раз, когда солнечный свет проникал через веки, мужчина чувствовал жуткую головную боль. Волшебник уже готов был остаться валяться черт знает где, но сквозь неведомый писк прорвался знакомый голос.

- Где Верити? – спрашивал он. Голос принадлежал оборотнице по имени Рэми.

- Дома, наверное, - буркнул Ремус, все-таки открыв глаза. Лицо волчицы было в полуметре от его собственного.

- Ее нет дома, если ты о ночлежке старухи Миранды, - оповестила Рэми, карими глазами недовольно осматривая Люпина. – От тебя пахнет так, словно ты искупался в бочке с дешевым ромом.

- Спасибо, - процедил Люпин, оглядываясь. Было совершенно очевидно, что ночевал он в заброшенном особняке оборотней. – Дома – это в Лондоне, куда она благополучно укатила вчера.

- Она вернулась, - без колебания ответила Рэми, - и, судя по тому, что я не могу ее найти, ночью она отправилась к тебе в бар, хотя я и просила ее не делать этого.

Память мгновенно вернулась к Люпину. Он рывком сел на полу, поморщившись от нарастающей с каждым движением головной боли.

- Вот, - Рэми протянула ему склянку с зельем. – Поможет от головной боли.

Выпив мерзкое снадобье, оборотень почувствовал некоторое облегчение, начав трезво мыслить.

- Я вчера наговорил ей лишнего, - признал Ремус, потирая затёкшее плечо.

- Я не сомневаюсь, - Рэми все еще копалась в своей сумке. – Я пыталась найти ее по запаху, но потеряла его у леса. Потом подумала, что ты лучше знаешь ее запах. Так что извини, что помешала твоему безмятежному сну…