– Это как? – Борисыч весь напрягся от удивления.
– А ростом нам по пояс и голова квадратная, понял?
– Ну, по пояс ясно, а к чему голова квадратная?
А чтобы удобно было кружку пива ставить, – Смагин с сожалением посмотрел на вновь загрустившего нового приятеля. Ну…, соображай, гендиректор, …через минуту затишья Борисыч вдруг схватился за живот, от его тело выгибалось и содрогалось, как в приступе эпилепсии. – Ну, ты даешь, Смагин, сегодня же ей комплимент сделаю, может, в номер к себе затащу.
– Борисыч, ты прямо как с луны свалился, ах, совсем я забыл с Дудинки, да при таких башлях, как у тебя, не нужны ни какие там комплименты, любая певичка вперед тебя в номер добежит и в постель занырнет, и будет там дневать и ночевать, покуда у тебя деньги не кончатся.
– Ты так думаешь, ну ладно посмотрим, – Борисыч потянулся, видно было, что он начал потихоньку трезветь. – А не сходить ли нам на заключительную лекцию, «Чубчик» пообещал нам игру устроить, если помнишь, кто лучше всех вложит в дело миллион зеленью, а умная машина определит победителя. А сам – то, я думаю так, что никто в Россию вкладывать не станет, у нас добра столько коммуняки скопили, нам и нашим правнукам хватит, – он весело подмигнул Смагину.
– Возможно, – усмехнулся Игорь – но все эти богатства можно в одну ночь разбазарить либо на рулетке, либо добрые дяди помогут, как в моем бывшем управлении, когда за один день росчерком пера перепродали весь наш реффлот по цене спичечного коробка за штуку добрым дядям из Америки.
Борисыч развел руками, мол, каждому свое.
– Я человек новый в этом деле, – продолжил Смагин, – но знаю одно, что предательство, во имя чего оно не было сделано, будет наказано, уж как, не знаю. Я тебе уже говорил, вчера пошли мы на перекур между лекциями ко мне подъезжает один из замов нашего Треста в Москве и сходу предложение, от которого, мол, никто еще не отказывался. Давай, говорит, вашу базу во Владике поделим на троих; ты, я и наш шеф московский. Тебе пятьдесят процентов, нам по двадцать пять, оформим все бумаг за пару дней, у него связи. А как же мой босс во Владивостоке, наше правление, работяги, их почти триста человек семейных – спрашиваю я. А он, гнида, смотрит на меня, как на невменяемого и так цедит, кацап вонючий, сквозь зубы с улыбкой:
«Тебе-то что до них, ты сразу перепрыгнешь в иную касту, у тебя появятся новые влиятельные друзья, ты станешь для них недосягаем, подергается твой босс, поскрипит зубами и отправится искать себе работу…»
– А ведь шеф сам взял меня к себе, когда я не знал, куда прибиться, когда наш реффлот разграбили, – Игорь внимательно посмотрел на собеседника. Борисыч опустил глаза и постучал кулаком по стойке, отчего услужливый малый в белом смокинге тут же выплыл из темноты, как очередное привидение Дагомыса, в позе вопросительного знака.
– Да, дела, – чуть слышно сказал северянин и потер покрасневшие глаза.
– Что-то желаете, господа? – бармен приблизился вплотную.
– Исчезни, – Борисыч замахнулся на лакея, тот также внезапно испарился. – Ну и что же ты ответил этой московской крысе, паря, – он изучающим взглядом осматривал своего нового приятеля, словно видел впервые.
– Сказал, что подумаю, а на обратном пути в Москве скажу свое решение. Только я так решил, оформлю базу как положено, а там время покажет.
– Правильно, парень, – Борисыч вновь нервно постучал ключами от номера по пластику стойки бара, так видно он собирался с мыслями – я бы этих москалей… мне ведь тоже предложили подобный вариант, не хотел говорить, все с совестью борюсь, теперь после твоих слов уже легче. Знаешь, Смагин, как я раньше любил в Москве бывать, а сейчас она напоминает мне общественный туалет, куда стекаются фекалии со всей России, и вот в этой зловонной жиже, словно опарыши, копошатся всякого рода чиновники, аферисты, жулики и прочая сволочь, обжираясь и распадаясь, как амебы, на себе подобных и разнося эту заразу по всей нашей матушке Руси. Чиновники вообще, по моему мнению, «ENEMYS OF SOCIETY» – ВРАГИ ОБЩЕСТВА, эти люди порой говорят одни только умные вещи и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые, – он неожиданно смолк, к приятелям плавной походкой, виляя загорелыми бедрами, приближалась жгучая брюнетка с ярко красными, накаченными гелью, губами и огромными дынеобразными грудями, рвущимися вперед хозяйки из прозрачно лифа к намеченной цели.
Она была в белом купальнике, который едва прикрывал ее «прелести» нижнего этажа. Яркий шелковый платок, типа «пареро», что носят изящные и зажигательные латинос, завязанный на талии большим узлом, подчеркивал идеальную фигуру девушки и готовность наслаждаться жизнью. «Профи» – подумал Смагин, мозг просигналил аларм «опасность», пора делать ноги».
Девушка стрельнула искрами глаз по Смагину и не найдя здесь поживы легко вспорхнула на стульчак рядом с северным человеком.
– Приветик, лгунишка, – она осторожно, словно боясь спугнуть добычу, дотронулась кончиками пальцев, обрамленными черными лакированными ногтями, к обгорелому плечу жертвы, отчего мужчина вздрогнул, но тут же расплылся в вымученной улыбке. Девушка так выкатывала глаза, что понятно было, что она лжет на каждом слове.
– Здравствуй, милашка, – Борисыч слегка откинулся к стойке бара, словно боясь обжечься об жгучую красотку, – какими судьбами, Викуля, в столь ранний час?
– Во-первых не Викуля, а Сонечка, ну, да ладно, главное, тебе ведь не дозвонишься, неуловимый, – надула и без того, как у хорошего карася, губы, пляжная барышня, – вчера, что мне обещал, а, забыл, а обещал свозить меня в Адлер по магазинам развеяться, а сам сбежал и пьянствуешь не понять с кем.
– Но, но, – Борисыч погрозил ей пальцем, – ты моего друга не тронь, лучше подружку кликни, веселее будет.
– Да нет проблем, – Соня вынула из маленькой обшитой стразами сумочки золотистый телефон и, слегка отвернувшись, набрала номер и с кем-то переговорила, – Карина, подружка моя, прелестная блондинка, я думаю, она вам понравится.
– Гляди, Смагин, у меня на предприятии только у одного такой миниатюрный «сотик», а местные девочки уже во всю ими пользуются.
– Что, этот? – Соня небрежно сунула мобильник в дамскую сумочку, а я думала, что он уже давно устарел, и ты мне подаришь новую модельку, ведь подаришь, – девушка не наигранно и как-то даже натурально прильнула к голой волосатой груди и погладила рукой курчавые начинающие седеть волосы застывшего в оцепенении сибирского гиганта. – Ты, прямо, как снежный человек, все тебя ищут, а ты вот здесь, теперь ты мой.
Эти слова были произнесены с такой уверенностью, словно девушка безумно влюблена в мужчину, и он ответил ей взаимностью. Ну и актрисы собрались на побережье, а в Дагомысе видно еще и народные со званиями и титулами.
– А вот и Каринка, – Соня помахала рукой девушке, которая в нерешительности остановилась на входе в бар. – Она у нас стеснительная, молоденькая еще.
Да, девчушка была действительно еще почти ребенок. Ее тонким ногам с «тремя дырками», правильному бледному лицу и тонкой талии могли позавидовать многие манекенщицы, что каждый вечер в огромном фойе на подиуме Дагомыса демонстрировали гостям хиты пляжного сезона. Она была в джинсовых, обрезанных по самое не хочу, застиранных шортах, легкой белой, мужского покроя, рубашке и кожаных «римлянках». В белые, подстриженные под «каре» длинные по плечи русые волосы, вплетена черная роза, на шее ожерелье из розового жемчуга, на руке крошечные белые часы и ни каких бриллиантовых излишеств, как принято у дам высшего света.
«Да, если Соня была «профи», то эта Белоснежка, очевидно, работала только по VIP клиентам», – подумал Игорь и поймал себя на мысли, что она уже его заворожила, хотя в последнее время он старался поменьше общаться вот с такими публичными женщинами, кроме разочарований они ничего ему не давали. Как правило красотки были до того глупы, что Смагин порой готов был заклеить им рот пластырем или скотчем и многие из них подозревали в Игоре мазохистские наклонности и старались подыгрывать, что еще сильнее приводило его в ярость. Им просто невозможно было объяснить до чего они все тупые. Грубость они воспринимали как мужскую силу, ласку, как слабость и ничего не хотели знать кроме секса, денег и сытой жизни. И как это раньше он в них не замечал такого искушенного слабоумия!? Видно возраст, парень, дает себя знать и чего привязался к девчонкам, они хороши собой и радуют мужчин, что еще тебе надо?
