Где-то в коридоре скрипнула дверь, и послышался звук шагов. Мы мгновенно напряглись, как пружины, а шаги с каждой секундой становились все ближе. Райли шепотом выругался и резко сорвался с места. Мы лихорадочно оглядывались, пытаясь найти место, чтобы спрятаться, но укрыться можно было только в открытом кабинете за моей спиной.

«Извини, Искорка», – прочитала я по губам Райли.

Он втолкнул меня в комнату с мертвым драконом. Я укусила себя за щеку. Мне было очень нехорошо, как будто призрак убитого дракона был в этой комнате с нами, и достаточно было всего лишь поднять голову, чтобы увидеть бледную, кровавую фигуру, которая с обвинением взирала на нас со стены.

Мы забились в угол возле шкафа с папками. Когда шаги приблизились к комнате, мы задержали дыхание. Я прижалась к Райли и стиснула зубы, стараясь не смотреть на ужасный символ смерти, который висел перед нами на стене.

Но шаги не остановились возле нашего временного укрытия. Человек прошел дальше по коридору. После того как вокруг снова воцарилась тишина, Райли еще долго не решался выйти из комнаты. В кабинете я стояла с опущенной головой и закрытыми глазами, но все равно ощущала присутствие дракона за моей спиной.

– Проклятый Орден, – снова прошептал Райли. Ему было почти так же плохо, как и мне. – Убийцы, мерзавцы… Это отвратительно. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, Искорка, – он положил руку мне на плечо. Это успокаивало. – Уверена, что хочешь идти дальше? – спросил он. – Еще не поздно вернуться. Продолжим искать человека или уберемся отсюда?

Я нахмурилась и отстранилась, посмотрев ему в глаза. Он мрачно взирал на меня сверху вниз.

– Вот что из себя представляет Орден Святого Георгия, Эмбер, – сказал он. В его голосе почти слышался вызов. – Вот как они поступают. Все они, – он кивнул в сторону кабинета, из которого мы только что вышли. – Как думаешь, сколько раз твой солдат видел эту кожу на этой стене? И сколько раз он не обращал на это никакого внимания? Это же просто шкура, трофей. Не живое существо, которое способно думать, бояться и мечтать точно так же, как и все остальные, – он прищурился. – Искорка, для них мы не люди. Они видят в нас только монстров. Понимаю, эти слова могут причинить тебе боль, но твоего человека с детства учили думать точно так же. Он смотрел на тебя так же, как и на эту кожу на стене.

Я содрогнулась. В голове у меня все еще был образ прибитой к стене кожи. И на какое-то мгновение у меня появились сомнения. Неужели я совершаю ошибку? Возможно ли, чтобы человек полностью изменил свои взгляды? Гаррет вырос в Ордене Святого Георгия. А здесь эти ужасные символы смерти и убийства считаются трофеями. Украшают кабинет какого-нибудь человека так же, как голова оленя или шкура тигра. Потому что в глазах Ордена Святого Георгия мы чудовища. Животные. А что, если Гаррет до сих пор так считает?

«А если нет?»

Я с трудом сглотнула. Вне зависимости от того, какой точки зрения придерживался сейчас Гаррет, я не могу его бросить. Если сегодня мы не вытащим его отсюда, его убьют. Я не брошу его, даже если он считает, что я чудовище.

– Нет, – сказала я, отворачиваясь от двери в кабинет и ужасного трофея, который висел на стене. – Мы не остановимся. Будем искать дальше. Я не брошу его умирать.

Райли покачал головой.

– Глупый упрямый детеныш, – пробормотал он. Однако я видела, что рот его кривится в еле заметной усмешке. – Хорошо, мы идем дальше. Уэс, ты там?

Пауза. Потом Райли закатил глаза.

– Да. Конечно, нет, ты что, ее не видел? Сколько еще идти до лестницы?

Мы пробрались через еще несколько коридоров и прошли мимо еще нескольких открытых кабинетов и комнат. Я старалась больше не заглядывать внутрь, пока мы не вышли к двери, которая выводила на лестничный пролет. Здесь Райли приказал ждать, потому что с другой стороны была камера. Как только Уэс выключил ее, я бросилась вниз по лестнице. Райли по пятам следовал за мной. Спускались недолго: всего один лестничный пролет – и мы оказались у второй точно такой же двери. Мы открыли ее и вошли в еще один коридор.

– Понял, – пробормотал Райли, насколько я поняла, отвечая Уэсу, а потом с самым мрачным выражением лица повернулся ко мне.

– Что не так? – прошептала я. – Гаррета здесь нет?

– О, он здесь, Искорка.

Голос Райли был таким же мрачным, как и его лицо.

– Уэс увидел это через скрытую камеру. Но он там не один, – он кивнул на дверь. – Это караульное помещение. Чтобы попасть в тюремный блок, нужно пройти через него. Но есть одна проблема. Обычно караульные помещения находятся под охраной.

У меня по коже пробежали мурашки.

– Сколько? – спросила я.

Райли помрачнел.

– Двое. Оба вооружены. Они нас не ждут, если мы хотим вырубить их до того, как они забьют тревогу, нам придется действовать максимально быстро. Сможешь еще раз войти в режим ниндзя-гадюки? Второй попытки у нас не будет. Когда я открою дверь, отступать уже будет некуда.

От страха мой живот болезненно сжался, и я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я найду Гаррета любой ценой. Даже несмотря на то, что мои новые инстинкты совсем меня не радовали. Даже несмотря на то, что больше всего на свете мне хотелось убраться отсюда, подальше от до зубов вооруженных солдат и мертвых драконов на стенах. Мы почти у цели, а от того, сможем ли мы добраться до Гаррета, зависела его жизнь. Теперь меня никто не остановит.

Я посмотрела на Райли и кивнула:

– Я готова. Пошли.

До рассвета сто двадцать минут. Времени остается все меньше.

В ожидании смерти сложнее всего определиться с чувствами. Умирать не хочется, но при этом ты мечтаешь, чтобы все закончилось прямо сейчас. И, разумеется, в последние часы жизни бессонница становится твоим единственным спутником. Больше ни на чем не получается сосредоточиться, в голове появляются вопросы, воспоминания, предположения. «А что было бы, если?..» Сущая пытка. В какой-то момент начинаешь жалеть, что нельзя пролежать без сознания до момента казни. Я прекрасно осознаю, что это малодушие, но не хочу идти навстречу смерти подавленным и измотанным. Я не стану плакать и умолять о милосердии. Если этот день – последний в моей жизни, я хочу прожить его достойно и встретить смерть с высоко поднятой головой. Это все, на что мог надеяться солдат Ордена Святого Георгия.

Я лежал на кушетке и не мог сомкнуть глаз, прекратить считать оставшиеся минуты жизни. И тут неожиданно у меня перехватило дыхание от напряжения. Я мгновенно узнал это ощущение, хоть оно и было совсем слабым. Именно это чувство возникало перед тем, как выбить дверь в убежище цели, или когда я подозревал, что мы вот-вот угодим в засаду. Инстинкты солдата подсказывали мне, что сейчас что-то произойдет.

Я осторожно слез с матраса и подошел к решетке. В тюремном блоке по-прежнему никого не было. Снаружи царила темнота. Но меня все равно не покидало ощущение, что что-то не так. Может быть, меня решили казнить раньше? Но этого быть не может. Орден Святого Георгия всегда славился своей пунктуальностью. Я умру через один час пятьдесят минут. А может быть, все дело в том, что я наконец-то не выдержал и у меня все-таки случился нервный срыв.

В полной тишине кто-то неожиданно выбил дверь. Услышав знакомый звук, я подскочил и привычно потянулся к кобуре, чтобы выхватить пистолет, но, разумеется, оружия при себе у меня не было. В караульной комнате закричали, кто-то включил сигнал тревоги. Я беспомощно стиснул прутья своей клетки, слушая приглушенный шум борьбы в соседней комнате. После короткой потасовки заскрипели стулья, с глухим стуком упали на пол тела… И снова наступила тишина.

Затаив дыхание, я напряженно ждал, что произойдет дальше. Не знаю, что сейчас будет, но, что бы это ни было, я готов к драке.

А потом дверь, ведущая в караульную комнату, распахнулась, и я увидел в дверном проеме ярко-зеленые глаза. К этому я был совсем не готов.