Хорошие новости: солдаты здесь рассчитывали, что благодаря отдаленности от дороги и населенных пунктов они успеют приготовиться к приходу незваных гостей задолго до того, как те окажутся на базе. Так что периметр почти не патрулировали. Плохие новости: если они откроют огонь на поражение, никто этого не услышит.

Эмбер опустилась рядом со мной, чтобы осмотреть территорию базы. Мы заходили с севера, предусмотрительно не приближаясь к забору, когда я приметил несколько казарм буквально в метре от него. Там было темно, но спрятаться было негде, и это пугало.

«Пути назад нет».

Я молча вытащил кусачки и начал методично разрезать ими проволоку. Довольно странно, но эта работа, такая привычная, меня успокоила. Сколько раз я уже это делал? Эмбер держалась почти вплотную ко мне. Один раз мы с ней случайно стукнулись, и у меня екнуло сердце, но я продолжал прорезать дыру в заборе, пока та не стала достаточно большого размера для того, чтобы мы оба могли в нее пролезть.

– Держись рядом, – пробормотал я. – Ничего не делай, пока я не скажу.

Она кивнула. Я нагнулся и отодвинул проволоку, чтобы она могла пролезть, потом проскользнул через забор вслед за ней. Когда мы оказались на территории базы, проволока мягко звякнула, и от этого звука у меня по спине пробежали мурашки.

Ну, вот мы и на базе Ордена Святого Георгия. Не выпрямляясь, я внимательно осмотрел территорию, запоминая расположение зданий, источников света и расстояния, на которое падали тени. Эмбер неподвижно стояла рядом со мной, в ее горящих зеленых глазах не было страха – только упрямая решительность. Она следовала своему решению и была намерена довести дело до конца, несмотря ни на что. Я почувствовал странную смесь ужаса и гордости за эту девчонку.

– Мы внутри, – прошептал я, обращаясь к Уэсу.

– Хорошо. – Я представил, как на другом конце провода яростно печатают. – Погоди, я пытаюсь найти охранную систему… Вот так.

Он замолчал. Мы с Эмбер оставались у забора и настороженно осматривали территорию базы.

– Так, – наконец пробормотал он. – Похоже, камеры есть только в центре управления и в оружейной. Так что вам нужно проникнуть в здание, только потом я смогу вас повести.

– Понял, – ответил я. – Сообщу, когда мы будем внутри. Райли, конец связи.

Мы быстро подобрались к казармам, стараясь держаться в тени. Была глубокая ночь, на базе было тихо. Большинство солдат спали, скорее всего, подъем будет через пару часов. Я заметил нескольких охранников у ворот, но больше никого во дворе не было.

– Здесь так тихо, – прошептала Эмбер, когда мы осторожно прошли за «Хаммером», возможно, в сотне метров от ближайших зданий. – Как ты и говорил. Это же хорошо, да?

– Да, но давай не будем делать поспешных выводов.

Я кивнул в сторону крыши самого большого здания, прямо перед несколькими меньшими постройками.

– Если тебя это не слишком впечатляет происходящее, подожди, когда мы откажемся внутри. Если хотя бы один из них поднимет тревогу, вся база загудит как осиный рой. Так что веди себя тихо, Искорка. Нам еще выбираться отсюда.

Ее глаза блеснули, но она кивнула. Мы молча пересекли двор. Возможные скрытые опасности и внезапное появление патрульных теперь пугали нас еще больше. На базе было тихо, но я все равно оставался в полной боевой готовности. Пусть Эмбер считает, что эта вылазка больше похожа на прогулку по ночному парку. Я-то знаю, как быстро все может измениться. А если это случится, у нас практически не будет шансов на спасение.

Когда мы подошли к ближайшим казармам, осторожно пробираясь у наружной стены, дверь перед нами распахнулась. Я сдержал ругательство, нырнул за угол и прижался к стене. Эмбер последовала моему примеру. Я почувствовал тепло ее тела и подавил нетерпеливое присутствие моего дракона. Из здания вышли два солдата. Они тихо переговаривались на нижних ступеньках крыльца.

– Вот черт, я иду в наряд, – проворчал один из них. – Разумеется, я вытянул наряд именно сегодня. Идешь на казнь?

– Не знаю, – ответил второй.

Эмбер застыла.

– Это… неправильно, – продолжил он. – Я видел его в Южной Америке. Парень-то не робкого десятка. Он собственноручно подстрелил взрослого ящера, черт побери.

– Он чертов любитель драконов, – отрезал второй солдат. – Ты слышал, что он говорил на суде? Лично мне не терпится увидеть, как его мозги окажутся на стене. Он это заслужил.

Они начали спорить и двинулись дальше. Их голоса удалялись в темноте. Я прислонился к стене и тихо выдохнул. Потом посмотрел на Эмбер.

Она побледнела от ужаса и ярости. Ее глаза сверкали от злости, как два сияющих изумруда. Как будто она еле сдерживалась, чтобы не принять свою истинную форму прямо здесь и сейчас и порвать этих двух солдат на кусочки. Я быстро схватил ее за руку наклонился ближе и почувствовал, как от злости ее пробирает мелкая дрожь.

– Спокойно, Искорка, – прошептал я. Мой дракон еще раз попытался вырваться наружу. Я сдержал его. – Вот почему мы здесь. Он еще жив.

Именно это мне и нужно было услышать. Его собирались казнить сегодня, скорее всего, на рассвете. Не то чтобы меня это сильно заботило, меня бы куда больше порадовало, если бы еще одного урода из Ордена Святого Георгия прикончили. Но получается, что у нас оставалось не так много времени. Если мы хотим его вытащить, нужно действовать прямо сейчас. Однако от того, как Эмбер отреагировала на их разговор, по моим жилам начали медленно растекаться волны ярости. Почему она так относится к этому парню? Он всего лишь человек, более того, он солдат Ордена Святого Георгия. Я вспомнил, как она смотрела на него, как танцевала с ним, – и моя ярость усилилась. Эмбер – дракон. Ей незачем якшаться с человеком. Как только мы спасем этого гада и будем достаточно далеко от Ордена Святого Георгия – когда я смогу вздохнуть свободно, – я покажу ей, что значит быть драконом.

Эмбер сделала глубокий вдох и кивнула. Мы осторожно, стараясь держаться в тени, обходили постройки, сантиметр за сантиметром приближаясь к огромному двухэтажному зданию почти в центре базы. Разумеется, мы не стали соваться к ярко освещенной передней двери. Мы пошли в обход и наткнулись на небольшую металлическую дверь.

Эмбер рванула к ней, но я схватил ее за руку и указал на направленный на ступеньки объектив камеры. Мы нырнули назад в тень, и я сказал в микрофон:

– Уэс, мы стоим у задней двери главного корпуса. Охраны нет, но над входом камера, и, похоже, чтобы войти, нужна ключ-карта.

– Погоди, – Уэс замолчал. Мы с Эмбер прислонились к стене и терпеливо ждали. – Так, дайте мне минуту, я посмотрю, получится ли у меня ее выключить, – пробормотал он через несколько секунд.

Он еще не закончил, когда из-за угла здания вышел человек. Он был не в форме, с темными, коротко стриженными волосами. Заметив нас, он вздрогнул от испуга. Долю секунды мы трое смотрели друг на друга, а потом он напрягся и открыл рот, чтобы закричать.

Но тут Эмбер чернильным пятном рванула вперед и быстро ударила солдата в челюсть под ухом. Его голова завалилась набок, и он рухнул на песок, глухо ударившись головой о землю.

Я сделал глубокий вдох. Эмбер моргнула. Она удивленно смотрела на солдата, как будто не могла поверить в то, что сделала за секунду до этого. Мои руки тряслись от выброса адреналина. Все произошло так быстро. Я даже не успел сдвинуться с места, а он уже лежал без сознания. А уж я-то не мог пожаловаться на плохо развитые рефлексы.

– Искорка, – выдохнул я. Она почти испуганно смотрела на меня. – Это было… Впечатляюще. Где ты этому научилась?

– Не знаю, – она отпрянула от тела, как будто боялась, что не сможет удержаться и сделает что-то еще. – Я… Просто увидела его, и… – она нахмурилась и покачала головой. – Я даже не помню, что сделала.

«Тренировки Лилит».

Вот чему в «Гадюках» обучали своих учеников – они учили их быть быстрыми, убивать сразу и без раздумий. Опознавать угрозу и избавляться от нее. Немедленно.