Ольга налила себе до половины, бросила маленькими щипчиками два кубика льда и с удовольствием отпила. А ведь Алексей запомнил, что она любит «Швепс»!

Ей здесь нравилось. Все сделано очень красиво, дерево отшлифовано и обожжено паяльной лампой. Интересно, это тоже Вася Сомов работал или люди Алексея?

– Девушка, а девушка!..

Она подняла глаза и досадливо поморщилась. У столика стояли те два типа, что сидели с бумагами в «Мерседесе», возле которого они припарковались. Это были самые что ни на есть классические джигиты – когда улыбаются, целая выставка золотых зубов, по две увесистые гайки на пальцах, часы, сразу видно, золотые. Взгляды соответствующие, которые потом хочется под душем смывать.

– Девушка!.. – с давно знакомой интонацией начал тот, что стоял справа. – Это ведь вы на смешной машинке подъехали? Ай-ай-ай… Не должна такая красивая на такой убогой машинке ездить. «Мерседес» наш видела? Покататься не хочешь?

– Меня в «Мерседесах» укачивает, – ответила она холодно.

Как и всякая девочка из большого города, к своим годам Ольга накопила немалый опыт по части отшивания уличных приставал, особенно таких вот. Она прекрасно знала, что эти типы ни за что так просто не отвяжутся. Сейчас начнется. Испуга, конечно, ни малейшего. Она вообще была не из пугливых. Да и не в темном переулке все происходило, а средь бела дня. И Алексей поблизости, и хозяин ресторана, уже ясно, его хороший знакомый. Досадно просто, что такие рожи воскресный отдых чуточку портят, вот и все.

– А если попробовать, то, может, и укачивать не будет? – продолжал тот же джигит.

Второй, если можно так выразиться, аккомпанировал ему улыбками и сальными взглядами.

– Хочешь, мы другую тачку подгоним, где тебя укачивать не будет?

– Меня иногда во всех укачивает, – отрезала Ольга.

– Красивая, так не бывает. Поехали кататься.

– Я здесь со своим мужчиной. Вы должны были это видеть.

Золотозубый тип презрительно поморщился и заявил:

– Красивая, мужчина – это тот, у кого деньги есть. А у кого денег нет, тот самец. Что это за мужчина, если его девушка возит, да еще на таком старье? – Он сменил тон на крайне деловой: – Ну ладно, я понял, ты гордая. Никаких проблем. Такие намного дороже стоят, я понимаю. Вот это видишь? – Джигит извлек из внутреннего кармана пиджака толстую пачку долларов, не схваченных, как обычно, резинкой, развернул веером. – Посмотри, сколько тут президентов. Все американские. Какую сумму ты хочешь за пару часов в сауне? А может, на постоянное обслуживание договоримся? Тогда тебе совсем хорошо будет. Ну так сколько тебе надо?

Ольга, глядя ему в глаза, с обворожительной улыбкой, очень вежливо сообщила, куда он себе может засунуть свои баксы. Можно даже в трубку не сворачивать.

Он не разозлился, как с этими типами иногда бывает, блеснул золотом ротовой полости.

– Это я тебе туда засуну, и не доллары. Ну так ты как, сама пойдешь или тебе ножик показать и красоту подпортить?

Ольга и сейчас не испугалась. Джигит наморщил кожу на лбу, но как-то плохо у него получалось казаться страшным. Может, в кармане нож и в самом деле найдется, но махать им в хорошем ресторане средь бела дня будет только законченный отморозок. Эти двое на таких никак не похожи – пузатенькие, сытенькие.

Появился Алексей, небрежно привалился плечом к столбику, сложил руки на груди и принялся что-то насвистывать с совершенно спокойным лицом.

– Э, слушай… – недовольно начал тот же самый оратор и как-то сразу осекся.

Ольга Алексея прямо-таки не узнавала, еще ни разу не видела его таким. Взгляд у него был невероятно холодным, лицо застыло нехорошей маской. Он ни слова не сказал, с места не сдвинулся, все так же насвистывал. Ольга прекрасно видела, как эти джигиты занервничали, затоптались.

– Я тут краем уха слышал, кто-то про ножики говорил, да? – спросил Алексей совершенно нормальным тоном. – И про то, что девушке красоту подпортит? Было такое дело?

Он неторопливо, спокойно вынул из правого внутреннего кармана джинсовой куртки черный пистолет с коричневой рукояткой, переложил его в левый, улыбнулся одними губами. Ольге вдруг показалось, что от него явственно веет холодом.

Потом Алексей с расстановочкой произнес:

– Ну, доставай, что у тебя там, ювелирка ты ходячая.

Вот тут Ольга увидела, что их проняло по-настоящему. Они сей же момент сбежали бы, но двинуться боялись.

Наконец тот джигит, что все время молчал, прижал обе руки к груди и невероятно проникновенно возопил:

– Командир, прости, ошиблись, да! Мамой клянусь, перепутали! Извини тысячу раз, командир! Можно, мы уйдем, слушай, да?

Алексей сделал рукой брезгливое, скупое движение, словно муху отгонял.

Герои расценили это совершенно правильно и рысцой кинулись прочь, ни разу не оглянувшись. Оказавшись за живой изгородью, они вспомнили, что являются людьми степенными, а главное, убедились в том, что погони за ними нет. Джигиты перешли на быстрый шаг и направились прямехонько к воротам, за которыми моментально скрылись.

Алексей, выглядевший теперь совершенно прежним, присел напротив Ольги, плеснул себе тоника, усмехнулся и спросил:

– Не испугалась?

Она гордо повела плечом и ответила:

– Ничуточки. Я девочка городская, повидала таких вот. Даже настроение нисколечко не испортили. Дешевка самая натуральная.

– Вот и молодец! – Он улыбнулся. – Да, действительно, было бы из-за кого нервы тратить. Минут через пять будут наши шашлычки. Я сам осетринку отбирал.

– Алеша, а ты в юности, наверно, часто дрался, да?

Он пожал плечами.

– Да как все. В меру.

– А пистолет тебе зачем? У тебя что, проблемы какие-то?

Алексей засмеялся искренне, весело, ничуть не обидно.

– Ольга Петровна, с тобой не соскучишься. Вот, смотри. – Он достал пистолет, оттянул затвор.

Ольга в оружии совершенно не разбиралась, но знала, что эта штука зовется затвором. Дедушка как-то говорил.

Открылся тоненький, совсем несерьезный на вид стволик, чуть ли не на всю длину зиявший широким пропилом. Потом Алексей нажал что-то, и затвор со щелчком вернулся в прежнее положение.

– А что это значит? – спросила Ольга. – Я в оружии совершенно не разбираюсь, разве что пистолет от автомата отличу.

Он пояснил без тени снисходительности, что ей понравилось:

– Понимаешь, Оля, с таким пропилом он и жвачкой не выстрелит. Это всего лишь кусок железа, которого Уголовный кодекс не касается совершенно. Но пистолет настоящий. В свое время государство деньги делало на таких вот штуках. Оружейные склады у нас громадные, там до сих пор лежит даже то, что в Отечественную использовалось. А то, говорят, и пораньше, в Первую мировую. Ну вот, взяли сообразительные люди кучу пистолетов и револьверов, привели в совершенно нерабочее состояние и сдали в оружейные магазины. Многие покупали. Очень удобная штука. Ты знаешь, что такое виктимность?

– Конечно. Как-никак в универе учусь.

– Так вот, я человек совершенно не виктимный, жизнью проверено. Но в наше времена полезно все же в кармане что-то такое держать. Год будет лежать, не пригодится, а потом – р-раз! И что бы ты без него делал? Сама видела, как действует. Газ, резинки – это все игрушки. Так надежнее. Стрелять в человека сплошь и рядом не обязательно. А вот если он сам будет уверен в том, что сию минуту пулю в лоб получит, то совсем другой расклад образуется.

– И что, приходилось?

Он усмехнулся и ответил:

– Сегодня – третий раз за семь лет. Один раз было дело в Новосибирске. Веселый там, знаешь ли, железнодорожный вокзал. Иду я спокойно, никого не трогаю, подходят двое черных, кажут здоровенный ножик и предлагают отдать все, что нажито непосильным трудом. А там подземный такой переход, место глухое. С пистолетами тогда и патроны продавались, тоже железячки холощеные. Вынимаю я обойму, показываю им и спрашиваю: «Ну что, абреки и кунаки, убедились, что это не газовик и не пугач?» Они тут же, как эта парочка только что, заныли. Дескать, ошиблись, брат, расходимся с миром. Так и разбежались. Они же не резаться или стреляться вышли, лоха хотели облегчить. А второй раз уже здесь. Прямо у машины подпрыгнули ко мне двое гопников. Борсетку, наверное, отжать хотели, ключи от машины или все вместе. Ну, я одному попросту залепил рукояткой в лоб. «Макар», между прочим, почти килограмм весит. Он и улетел в кустики культурно отдохнуть. Второй сам слинял. Так что польза от этой штуковины иногда бывает. Знаешь, читал я где-то, как американских полицаев учат. Говорят им так: «Никогда не ходите и не думайте, нападут ли на вас сегодня или нет, а если да, то когда. Живите с мыслью о том, что напасть на вас могут всегда, в любую секунду. Соответственно, будьте готовы в любую секунду шлепнуть гада». В этом наверняка что-то есть.