Я пыхтела как разозленный ежик, недовольно поглядывая на Кайроса.

– Ну попробуй свое творение, – усмехнулся мужчина, глядя на трепещущий от ветра огонь.

– Ну и попробую. Прямо сейчас и попробую!

Я вскочила с земли, подошла к котелку, перемешала ложкой булькающую кашу и, зачерпнув кусочек фрукта-комарика, решительно съела… чтобы в следующую секунду выплюнуть. Рот обожгло горечью, во рту все связало, я не могла пошевелить языком, чтобы высказать все, что думаю о веселившемся Кайросе. Он просто помирал от смеху, глядя на меня, скривившуюся. Лариса тоже веселилась, сидя на дереве. Ее каркающий смех вторил смеху отступника. Предательница. А еще говорят, что альшаины всегда за своего хозяина, всегда поддерживают его и только его. Врут!

– Промой водой, чудо! – все еще смеясь, посоветовал мужчина. – Говорить ты, конечно, еще минут десять не сможешь, но хоть жечь перестанет. И вылей это куда-то подальше. – кивнул он на котелок, полный проклятой каши, – А я пока что-то придумаю.

Я схватила посудину и поплелась в сторону озера, мысленно проклиная и отступника, который мог предупредить об особенностях местных фруктов, и Лару, которая молча наблюдала за тем, как я готовлю. Ведь могла остановить. А вместо этого сила на дереве и потешалась. Обидеться, что ли? Для профилактики. Им не помешает, а мне в радость.

Вода в озере оказалась настолько чистой, что можно было увидеть маленьких красноватых рыбок и песчаное дно, кое-где укрытое водорослями. Я опустила рядом с собой пустой котелок, содержимое которого вылила под деревом, и решила сначала прополоскать рот. Тело сразу же покрылось мурашками, стоило окунуть руку в воду. Как и говорила Лариса, озеро образовалось из-за рудниковых источников, бьющих из недр земли, и вода оказалась не просто прохладной, а ледяной.

Я быстро прополоскала рот и вымыла котелок, перебарывая внутреннюю дрожь и холод. Да, это вам не шутки. А я думала окунуться вечером, смыть дневную грязь. Нет уж, в такую ненароком упадешь – на следующий день сляжешь с температурой. Перетерплю, мне не в первый раз.

– Ну как, помогло? – спросила Лариса, стоило мне вернуться на поляну.

Я помотала головой, не имея возможности ответить. Жечь перестало, но, как и сказал Кайрос, говорить я все еще не могла, все внутри онемело. Кстати, сам мужчина уже колдовал над другим котелком, помешивая что-то ложкой.

– Сама виновата, – пожал плечами Кай, не оборачиваясь. – А еще ведьмой себя называешь. – Он снял котелок с огня и отставил его, помешивая ярко пылавшие дрова палкой. – Это что? – нахмурился, приподнимая на кончике палки то, что осталось от непонятной серой тряпки.

Я пожала плечами и села возле костра согреться. Будет знать, как умничать, я ни за что не скажу, что копалась в его вещах.

– Только не говори мне, что это… – мужчина кинулся к своей сумке и принялся перерывать вещи, вываливая их на землю.

Я наблюдала за ним с интересом, не имея возможности спросить, что он там ищет с таким взволнованным лицом. Хотя, судя по его нервным взглядам на сгоревшую тряпку, было понятно, что он ищет. Ну-ну, удачи.

– Ты дура! Нет, с тобой просто невозможно находиться! Я понимаю, почему тебя ищут по всей империи, ты же ходячее бедствие! – сорвался Кайрос, так и не найдя тряпочку в целости и сохранности.

Внутренне я ликовала. Кайрос смотрел на меня, ожидая ответа на свой взрыв, я усмехнулась и развела руками, чем вывела его из себя еще больше. Дескать, я не я и проблема не моя. И что ты, вообще, хочешь от меня, болезной? Сам же довел, я теперь вообще ничего рассказать не могу ближайшие минут пять. Будет ему уроком. Подумает в следующий раз трижды, прежде чем гадость мне делать.

Обижаться на отступника было не за что, сама наварила каши, но ведь он мог меня предупредить, а вместо этого сидел и насмехался. А теперь моя очередь, что я, собственно говоря, и делала.

– Ты! Ты зачем это сделала? – требовал он от меня ответа, потрясая в воздухе остатком обожженной ткани. Он, явно по привычке, сунул пятерню в волосы и, не обнаружив их, еще больше разозлился. – Вредительница! Это защитный артефакт, экранизирующий магию камня… Был. А ты его в костер! – взвыл мужчина, – Пять тысяч злотых, в костер, на растопку!

Упс. Похоже, ошибочка вышла. Но все равно не признаюсь. Тем более что доказательства, что это именно я кинула эту дорогую тряпку в костер, нет. Кто знал, что с виду неприметная серая ветошь стоит как несколько замков? Пять тысяч злотых – невероятная сумма, которая мне даже и не снилась! Да на эти деньги несколько семей могло жить десятилетиями, ни в чем не нуждаясь!

В любом случае, артефакт уже встретил свою смерть. Все что от него осталось, маленький, тлеющий кусок ткани, который Кайрос нежно прижимал к себе, не иначе как оплакивая потерю.

Я на всякий случай пригрозила Ларисе кулаком, чтобы держала свой клюв на замке и не выдавала меня. Доказательств моей причастности к преступлению Кайрос не имел, а посему мог только смотреть волком и дуться на несправедливость жизни. Я к таким взглядам невосприимчива, а потому спокойно пошла есть, подозвав Ларису. В отличие от меня, готовить лорд командующий умел. Это я поняла по вкусной каше и теплому травяному чаю, который он заварил в очищенном мною котелке, когда все же отошел от потери пяти тысяч злотых.

К ночи ко мне вернулась способность шевелить языком, а Кайрос все еще обижался на меня.

– Мы будем дежурить по очереди или мне выставить защитный контур? – зевая, спросила у отступника.

Он встрепенулся, услышав мой голос. Я видела, как блеснули его глаза в свете костра, и насторожилась, не ожидая ничего хорошо.

– Тебе доверься, – буркнул мужчина, – еще чего-нибудь лишишься.

– Ой, – произнесла я типичную фразу всех несправедливо обиженных женщин, – не начинай. На этот раз все хорошо будет, обещаю. Меня этому в Академии научили.

– Этого я и боюсь, – признался маг. – Мало ли чему еще тебя в вашей Академии обучили. Судя по сваренным фруктам кварики, ты ничего путного оттуда не вынесла.

– Я вообще в первый раз их видела. А в Академии хорошо училась, не стоит наговаривать. А с тряпкой это и не я вовсе.

– А кто?! – сразу же взвился Кайрос. – Ты одна занимала розжигом костра! И хорошо, что я знаю что кварки, если их сварить, становятся мощным парализатором! А не то валялись бы тут оба обездвиженные на радость местному зверью!

– Можешь не спать всю ночь, а я поставлю “Круг” и буду отдыхать! – я вышла из себя.

И пусть мужчина был прав, это не давало ему права обвинять меня во всех смертных грехах! Я чувствовала себя несправедливо обиженной. Как в детстве, когда вырезала из штор платье для мамы, а меня за это поставили в угол да еще и по жопе надавали ремнем. Ведь как лучше хотела, для него старалась, а он мало наорал, так еще и носом натыкал во все мои провалы!

“Кругом” называлось магическое защитное заклятие ведьм. Простой и действенный в своем исполнении, он прекрасно подходил для таких вот путешествий. Единственный минус данного заклятия в том, что выпустить он мог что угодно, а вот не впускал уже никого. Да и имел такой круг маленький радиус действия. Но мне как раз хватило опоясать полянку. Я удовлетворенно выдохнула, наблюдая за тем, как смыкаются два конца магической вязи и вспыхивает зеленоватый охранный контур.

– Надо же, – послышалось сзади, – и без происшествий можешь.

Я предпочла оставить эту язвительную фразу без ответа. В конце концов, вестись на такие явные провокации было ниже моего достоинства. Не спрашивая разрешения, вырвала у Кайроса из рук плащ, подбитый мехом, который он собирался подстелить себе, и улеглась на него сама, спиной к костру. Может, там и был такой же для меня, я не знала. Сердитое сопение приятно грело мою душу, отказать себе в возможности позлить мужчину я не могла.

Уже ночью, когда Морфей окончательно захватил меня в свои объятия, я почувствовала, как рядом со мной опускается что-то большое, теплое и приятно пахнувшее костром и терпким цитрусом. Меня подтянули поближе к большой, мягкой печке и укрыли сверху теплым одеялом.