Языки пламени закружились, превращаясь в маленький огненный смерч. А когда вращение достигло какого-то определенного, известного лишь Кайросу, максимума, распался и разделился на двух огненных человечков – мужчину и женщину, которые забавно выплясывали в воздухе. И столь детально было их исполнение, столь продумано, что я могла разглядеть каждую эмоцию на их лицах. Невероятно, завораживающе! В Академии на занятиях по магии нам не говорили, что волшебство может достигать такого уровня. Да, местные маги могли многое. Но могли ли они создать танцующих человечков? Я не уверена.
– Невероятно… – выдохнула я, наблюдая за незамысловатым танцем пары, – это волшебно, Кай. Не понимаю, почему нам морочат голову с этими шарами?
Маленькие человечки поклонились и рассыпались сотней искр.
– Шар – базовое, простейшее плетение, доступное всем. Даже таким недоучкам, как ты, – шлепнул меня по носу Кай. – Этому обучают на первом курсе для вашей же безопасности. Не каждому магу дано преобразование. Для этого нужен хорошо развитый резерв и понимание того, что именно ты хочешь получить. И нужен контроль над эмоциями. Огонь – вспыльчивый и не терпит над собой контроля. Чтобы его укротить, требуются годы тренировок. Или познания Чистой силы. Ты знаешь, почему ее называют Чистой, Первородной?
Я покачала головой. Нет, конечно же, я не знала. Я впервые слышала это обозначение и даже не подозревала что у той, проклятой силы, есть второе название.
– Первородная. Не ограниченная заклятиями, правилами и жесткими рамками. Этой магией пользовались наши предки. Все без исключения, не то что сейчас. Им не нужно было обладать какими-то определенными качествами, даром – как это называют сейчас. Достаточно было чувствовать.
– Но ведь у этой магии есть последствия, – осторожно возразила я.
– Конечно, Летта. У всего есть цена, за все нужно платить. За силу в том числе – так устроен этот мир. Ты думаешь, у простой магии, которой обучают в Академии, нет цены? Есть. Просто вам об этом не говорят. Так безопасней. Магическая энергия, высвобожденная сотнями учеников, скапливается в стенах академии. Вся она – один большой накопитель. Его опустошают раз в пять лет, чтобы избежать магических воронок и разрывов реальности. Вот почему место директора всегда занимают архимаги. Только они могут попытаться контролировать подобную мощь. Я говорю “пытаться”, потому что им это не удается… Еще не одному не удавалось.
– Но у нашей магии другая цена. Не так ли? Мы платим за свою силу природными бедствиями, и проклятый бог посылает нам свои чудовищные творения. Поэтому она запрещена, поэтому нас всех ждет казнь.
– Кто наговорил тебе эту чушь? – нахмурился Кай. – Хотя нет, не отвечай. Дознаватели, не так ли?
Я кивнула, ведь эти слова действительно были не мои. Все это я узнала от Теодора Вурфрика – дознавателя третьей ступени.
– Иногда, когда выбросы большие и неконтролируемые, мы можем прорвать ткань реальности, создавая своеобразный портал в другое измерение. Именно оттуда лезут эти опасные твари… И природные бедствия случаются не из-за нас, в основном их вызывают порождения проклятого бога. Они опасны и для нас тоже. Но нас боятся, маленькая мисса, вовсе не из-за этих тварей. Мы сильнее, потому что нашу силу не сдерживают заклятия. В этом причина. Страх порождает еще больший страх.
– Я не понимаю, – призналась, вглядываясь в небо. Где-то там Лариса летела на разведку. Да и просто размять крылья ей не помешает. – Почему тогда эту магию называют запрещенной, а вас… то есть нас, отступниками?
От мужчины не укрылась моя оговорка, я заметила это по его пристальному взгляду. Мне все еще сложно принять, что из дочери аристократа я в одночасье превратилась в преступницу, которой грозит смертельная казнь. В той прошлой жизни я никогда не делала ничего опаснее распития алкогольных напитков в общественных местах. Уж слишком правильной и законопослушной я была. Моя жизнь шла по четкому графику, и я знала, ради чего живу. А сейчас все слишком запуталось. Как понять, кто врет? Как понять, кто враг, а кто друг?
“Магия не хорошая и не плохая. Всё зависит от того, как ты её используешь”.
“Мерлин”, Гаюс
– Магия – сложная штука, – сказал Кай так, будто я не понимала этого, и он открывает мне великую тайну, – но обладать ею хочет каждый, без исключения. А еще лучше, если она будет повиноваться ему лучше, чем другим. Обучиться Чистой магии может каждый – это правда, но пользоваться в полную силу дано немногим. Наша магия зависит от чувств и размеров нашего резерва. От самого огня, того – первородного, которому поклонялись наши предки. И если дух не будет к тебе благосклонен, почувствует твою фальшь, надлом, тебя просто сожрут, поглотят в огне. А простой магией может пользоваться любой, у кого есть дар, и неважен резерв, чувства и внутреннее ядро. Важно лишь знать нужное заклятие и уметь наполнять его – все. Эта магия не такая сильная как наша, Летта. Им никогда не добиться того, что можем мы. Можно сказать, что это просто зависть, которая зашла слишком далеко…
Мне показалось, что мужчина вспоминал что-то личное – слишком расстроенным он выглядел, слишком погруженным в себя, будто тревожил давно нанесенную рану, на которой сам раз за разом продолжает срывать корочку засохшей крови. У отступника есть личные счеты к императору и дознавателям. Их у него просто не могло не быть – слишком давняя война, унесшая много жизней.
– Твоя сестра тоже была одной из нас? – решилась я задать вопрос.
– Ведьмы не бывают отступницами, Виолетта, – покачал головой Кай после недолгого молчания, когда я уже начала думать, что мой вопрос слишком личный и наглый. Он мог и не отвечать. – У них нет того внутреннего огня. Их резерв другой, непригодный для нашей магии. Даже знай они, как пробудить способности и стать чистым магом, не смогли бы творить.
– Но я ведь могу. Хоть и ведьма.
– Я очень удивился этому. Ведь к нам ты попала в форме ведьминского факультета, а колдовала как первокурсник – огневик. Ты своего рода уникум. В тебе смешались два резерва: ведьминский и магический. Я понял это не сразу, вначале я думал, что ты нас обманываешь, – признался Кайрос.
Я ожидала этого. Невозможно было, чтобы мне – пришлой – сразу же поверили на слово. Даже доказать свою принадлежность к Ди Крейнам было сложно, несмотря на то, что вся империя гудела о пропаже темноволосой ведьмы, у которой в отцах значился сам первый советник. Пришлось очень постараться, чтобы доказать что я – это на самом деле Виолетта Ди Крейн. Обманывать отступников опасно, особенно тогда, когда нужно было завоевать их доверие. А потому я решила не скрывать свою личность, тем более что мои портреты весели во всех больших городах и когда-нибудь отступникам бы доложили о том, кто живет у них под боком.
– Такое возможно? Смешивание двух разных резервов?
– Нет. Ты первая, кого я встретил и о ком знаю. По сути, это невозможно так же, как и две магические стихии в одном маге. Мы однополярны, в этом наша сущность. Потому маги воды так плохо ладят с магами огня, а маги воздуха не переносят магов земли. Это противоречит нашей сущности.
Было ли это связано с тем, что это тело занимало две души? Возможно ли то, что у Виолетты в свое время все же проснулась магия, а другая принадлежит уже мне, моей душе? Тогда почему ее не приняли в Академию? Почему все вокруг продолжают говорить, что у нее не было магических способностей? Что-то здесь не так. Пазл не складывался, и недоставало ни одной детали – я не видела половины картины. И меня это нервировало. Я боялась, что в будущем это обернется проблемой. Мной уже заинтересовался император. И не потому ли это, что я – ведьма – смогла открыть в себе способность к чистой магии? Как бы великие умы не дошли до того, что тело аристократки занимает дух из другого мира. Черт, черт, черт!
– В Академии несильно удивились, когда я поступала, – пожала плечами, пытаясь не выдавать того безумия, которое творилось в моей душе.
