- О, Фокс, я только что увидела знакомую, которая шла в сторону вестибюля. Ты не возражаешь, если я пойду поздороваюсь с ней?

- Нет, не возражаю, - отвечает Малдер. – Скалли, хочешь пойти?

- Вообще-то, Фокс, я лучше пойду одна, - заявляет Диана прежде, чем Скалли успевает ответить. – Они с мужем урожденные вирджинцы, и… ну, не уверена, что им понравится твой теперешний вид. – И она жестом указывает на его униформу.

- О, - удивленно произносит он. – Тогда ладно. Мы со Скалли подождем тебя здесь.

Диана выходит из зала в вестибюль, и Скалли резко разворачивается лицом к Малдеру.

- Как ты можешь позволять ей так с собой обращаться, Малдер? – возмущается она, но он выглядит искренне недоумевающим.

- Как именно? – уточняет он.

- Так, словно она тебя стыдится. Заставляя тебя оставаться на своем месте, потому что твоя униформа может обидеть какую-то женщину, которую она, вероятно, встречала только на светских раутах?

Малдер окидывает ее сердитым взглядом.

- Это сложный вопрос, Скалли. Она не стыдится меня, но ей придется иметь дело со сплетнями своих друзей обо мне после моего отъезда. Мне не трудно избавить ее от этого беспокойства.

- Да, боже упаси, чтобы она о чем-либо беспокоилась, - холодно отвечает Скалли. – Мы ведь не хотим, чтобы у нее выработались свои собственные принципы, и ей пришлось бы выбирать какую-то сторону, верно?

- Хватит, - резко бросает Малдер. – Не понимаю, чем тебе так не угодила Диана, но не намерен больше слушать, как ты ее оскорбляешь.

- О, нет, ты намерен только прикидываться глухим, когда она оскорбляет меня, - в тон ему отвечает Скалли.

- Когда это она тебя оскорбляла? – спрашивает Малдер, и Скалли недоверчиво качает головой. Он и вправду настолько слеп, когда дело касается этой женщины? Как бы там ни было, Скалли понимает, что ей пора прекратить этот разговор прежде, чем она скажет что-нибудь, из-за чего они оба будут ощущать неловкость по возвращении в полк.

- Мне нужно на воздух, - говорит она, вставая, и выходит за дверь до того, как Малдер успевает ее остановить.

В забитом до отказа вестибюле слишком душно, так что Скалли там почти не задерживается, расчищая себе путь через толпу, пока не достигает дверей и не выходит на слегка более прохладный воздух улицы.

На подъездной дорожке перед театром народу куда меньше, но все равно больше, чем хотелось бы Скалли, так что она шагает вниз по кварталу, отчаянно желая остаться одна хотя бы на несколько минут. Доходя до переулка между театром и соседним зданием, она останавливается и делает глубокий вдох.

В относительной тишине Скалли вдруг слышит приглушенные голоса, доносящиеся из темного переулка. Она уже собирается вернуться к входу в театр, не желая подслушивать чей-то личный разговор, но внезапно один из говоривших – женщина – на какое-то мгновение повышает голос.

- Нет, Алекс, я уже говорила тебе, это не сработает.

Скалли мгновенно узнает голос Дианы и с недоумением спрашивает себя, что это еще за Алекс? Сокращенно от Александры? Диана ведь говорила о подруге.

- Так попытайся убедить его по-другому, - отвечает определенно не женский голос. – Неужели так уж сложно женщине побудить разговорчивого парня продолжать говорить?

Скалли замирает на месте с бешено колотящимся сердцем. Прижавшись вплотную к стене здания, она внимательно вслушивается в разговор.

- Это тоже не сработает, - отзывается Диана. – Ты его не знаешь, Алекс. Ты не знаешь, насколько щепетильным джентльменом он может быть. – Возникает короткая пауза. – Наш лучший шанс, - продолжает она так тихо, что Скалли приходится напрячь слух, чтобы расслышать, - это делать все по-прежнему. Чарльз согласен со мной. Я не могу быть слишком напористой, иначе он начнет задавать вопросы. – Голос Дианы становится столь тихим, что теперь Скалли может различить лишь отдельные слова, - … многое изменилось… всегда рядом с ним… не могу сказать наверняка…

- Ты найдешь способ, - говорит мужчина, - но сейчас тебе надо возвращаться.

Скалли резко разворачивается и стремительно идет по тротуару к дверям театра, сумев влиться в поток возвращающихся на свои места людей до того, как Диана покидает переулок. Она специально замедляет шаг, приблизившись к Малдеру, изо всех сил стараясь скрыть, насколько запыхалась. Малдер кидает в ее сторону взгляд, когда она садится на свое место.

- Скалли, - тихо начинает он, - извини. Это я виноват в том, как Диана обращается с тобой. Я не предупредил ее, что привезу тебя с собой, а она, вероятно, ожидала, что будет безраздельно владеть моим вниманием. Уверен, что к концу недели ее отношение к тебе изменится к лучшему.

- Малдер, - столь же тихо отзывается Скалли, - нам надо поговорить. Я только что услышала… - Она замолкает, заметив, как Диана заходит обратно в зал. – Неважно, - быстро добавляет она.

- Скалли, что…

- Позже, - шипит она. Малдер явно сбит с толку, но покорно пожимает плечами и уступает.

- Снаружи гораздо прохладнее, - сообщает Диана, садясь на свое место. – Я уже и забыла, как жарко здесь летом.

Свет в зале становится тусклым, затем мерцает и снова тускнеет, когда остальные зрители занимают свои места. Когда свет потухает и снова поднимается занавес, Скалли больше не в силах сосредоточиться на пьесе… она думает об удивительном количестве пустых мест в зале позади них.

Разве Диана не говорила, что все билеты распроданы?

Обратная поездка кажется бесконечной. Оба Малдер и Диана выглядят усталыми, так что ведут ни к чему не обязывающий разговор, а Скалли большую часть времени смотрит в окно, размышляя над тем, как ей рассказать Малдеру о случившемся. Сейчас она даже не уверена в том, что услышала снаружи театра. Ни Диана, ни таинственный Алекс не произнесли имени Малдера, так что она не может утверждать наверняка, что речь шла именно о нем.

Однако бесспорно то, что Диана солгала о подруге, чтобы поговорить с каким-то неизвестным мужчиной. Кажется, она солгала и об аншлаге в театре, предположительно потому, что заранее организовала эту встречу во время антракта. В любом случае, это выглядит чрезвычайно подозрительным, и определенно стоит привлечь к этому внимание Малдера.

Когда они наконец останавливаются перед особняком, Малдер выходит первым и помогает Диане выйти из экипажа на тротуар. Он уже протягивает руку Скалли, но вовремя спохватывается и замирает, криво усмехаясь ей. Она окидывает его сердитым взглядом - что если бы Диана заметила этот жест, и у нее возникли бы подозрения – и самостоятельно выбирается из кареты, следуя за Малдером и Дианой по подъездной дорожке к входной двери. Уже внутри Диана медлит внизу лестницы и разворачивается к Малдеру с совершенно тошнотворным выражением на симпатичном лице - Скалли мгновенно скрывается в гостиной, даже не оглянувшись. Она уверена, что в обычных обстоятельствах самоконтроль ее не подводит, но видеть, как Малдер целует Диану, для нее сейчас было бы чересчур.

Не проходит и минуты, как Малдер - к счастью, один - присоединяется к ней, опустившись на диван и откинувшись на спинку с закрытыми глазами и удивительно умиротворенным выражением на лице. Скалли меньше всего хочется нарушать его покой, однако она понимает, что если будет тянуть с этим, то, возможно, струсит и вернется к тому, чтобы сохранить этот хрупкий мир.

- Малдер, - тихо начинает она, - ты не заметил ничего странного в театре?

Малдер переводит на нее взгляд и задумчиво хмурится.

- Нет, не припоминаю, - отвечает он. – А что? Ты что-то заметила?

- Вроде того, - говорит Скалли. – Ну… я кое-что услышала, если быть точной… но я также заметила… - Она смотрит на двери гостиной, а потом снова на Малдера. – Разве Диана не говорила, что на сегодняшнее представление все билеты проданы и что ее отец кое-как сумел достать три билета, даже притом, что это было практически невозможно?

- Да… - осторожно протягивает Малдер.

- Малдер, а ты заметил, как много пустых мест было в зале? Сомневаюсь, что хотя бы один ряд был заполнен. Каковы шансы, что так много людей купили билеты, а потом не явились на спектакль?