– Сначала мы выясним, как вернуть все на свои места. А потом… потом посмотрим.

– Ладно, пойду наполню ванну.

– Ладно.

***

Я просыпаюсь, чувствуя прикосновение солнечных лучей к своей щеке, болезненные ощущения между ног и острый спазм в животе. Я поднимаю голову и поворачиваю ее набок. Кровать пуста.

– Малдер? – Я сажусь и смотрю на свои руки. Мои руки. На мне фланелевая пижама. Не помню, чтобы ее надевала.

Я встаю с постели и брожу по пустой квартире. Что-то кажется неправильным. У меня складывается такое ощущение, что я как будто бы во сне или только что проснулась от него. И где Малдер? Но, постойте, а почему Малдер вообще должен тут быть?

Я возвращаюсь в спальню и смотрю на кровать, пока отрывистые образы из сна или воспоминания всплывают в моем мозгу, но они слишком нечеткие. Я занимаюсь любовью с Малдером, но мое тело на самом деле не мое. Я – это Малдер. Мои щеки вспыхивают. Как странно.

Но вот мои бедра саднят так, как бывает только после страстной ночи. И почему я проснулась с именем Малдера на губах? Я беру соседнюю со своей подушку – она пахнет им. Она пахнет нами.

Я нахожу свой сотовый в дорожной сумке у входной двери. Я помню, как упаковывала ее перед поездкой в Нью-Мексико с Малдером, но на этом мои воспоминания обрываются. Я звоню ему на мобильный, выписывая круги вокруг стола.

– Малдер, – отвечает он.

– Малдер, это я.

– Привет, Скалли.

– Малдер, ты был?..

– Был что?

Как мне спросить, был ли он тут прошлой ночью? Как мне спросить, реальны ли размытые образы нас двоих в моей голове? И если так, то почему он ушел? Это не может быть реальным. Я просто не в себе.

– Неважно, – говорю я. – Думаю, у меня был странный сон или типа того.

– Погоди, Скалли, кто-то звонит в дверь. – Я слышу, как он на другом конце трубки открывает дверь, а затем до меня доносится разговор. – Кровать? Я не заказывал кровать.

Я охаю и обрываю звонок. Я заказала кровать. Я помню. О боже.

***

Час спустя Малдер оказывается у меня на пороге, и я открываю дверь, но не отодвигаюсь, чтобы дать ему войти. Он вздыхает, опускает голову на дверной косяк и протягивает мне подарочную упаковку.

– Что это? – спрашиваю я.

– Грелка.

– Почему ты ушел?

– Могу я войти?

Я отступаю и позволяю ему пройти. На нем та же одежда, что я надела на себя вчера – должно быть, он подобрал ее с пола моей спальни этим утром перед тем, как уйти.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Я хочу знать, почему ты ушел.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам.

– Когда я проснулся, то был немного дезориентирован. Не знал, где я и что случилось. Я поначалу подумал, что меня, возможно, накачали наркотиками – что нас накачали наркотиками.

– А потом?

– А потом воспоминания начали понемногу возвращаться. Сначала это походило на дежа вю, но затем я вспомнил огни в небе, и тебя в моем теле, и… остальное. И я вспомнил, как ты говорила, что не знаешь, что случится, когда все вернется на круги своя, и я испугался, что ты проснешься и смутишься или пожалеешь о том, что… или что ты отгородишься от меня, и мы никогда не признаем то, что произошло, и никогда об этом не заговорим.

– Мне жаль, что ты так решил.

– Я не все помню: какие-то детали четкие, другие – нет. Но я точно знаю, что для меня это было просто невероятно.

– Для меня тоже.

– Что ж, да. – Он усмехается. – Я падаю, как подкошенный, только когда секс по-настоящему хорош. Я имею в виду, очень, очень хорош. Так что…

Мои щеки вспыхивают, и я перевожу взгляд на подарочную упаковку в руках. Некоторые мужчины приносят женщинам цветы – Малдер принес мне грелку.

– Ты купила мне кровать, а? – спрашивает он.

Я переминаюсь с ноги на ногу и слегка киваю. Он подходит ближе, берет у меня пакет и кладет его на стол. Я хватаю одеяло, свисающее со спинки дивана.

– Полагаю, за мной должок, – говорит он. – Есть еще одна вещь, которую нам надо прояснить.

– И что же это?

Он берет мое лицо в ладони и наклоняется. На этот раз у меня появляется возможность попробовать на вкус его нижнюю губу, как мне всегда хотелось, и это даже лучше, чем я воображала.

Конец