Обняв Ровла, Слав взглянул в его измождённые глаза:

–Устал? Присядь, Ровл, поешь. Может, и вина выпьешь?

Верховный судья, опустившись на стул рядом с Ласой, обвёл голодным взглядом обильное угощение на столе:

–Во-первых: здравствуй, Слав. Во-вторых: благо дарю за приглашение. В-третьих: я не пью. Сегодня утром лично приговорил одного пьяницу к пятидесяти дням общественных работ по ремонту дороги. – Когда Ровл взглянул на Слава, в его глазах блеснули искры веселья. – Слав, что со мной случилось? Я же когда-то ни за что не отказался бы от кубка старого доброго вина.

Слав усмехнулся:

–Ровл, все мы меняемся. Главное, чтобы эти изменения были в лучшую сторону. А вино, Ровл, бывает старым. Но вот добрым – никогда. Это – яд. Кто бы что по этому поводу ни говорил.

Верховный судья невесело усмехнулся:

–Ты, как всегда, прав. За последние годы я насмотрелся на то, что вытворяют пьяные люди. Наверное, поэтому и не пью больше. – Внезапно в глазах Ровла появилась какая-то поволока. – Слав, может, мне пора на отдых? Признаться, мне уже надоело корчить из себя вершителя судеб. Я хочу уйти жить в какое-нибудь кочевье орков. Или в деревню троллей. Надоело каждый день слушать обвинения, оправдания. Надоело выносить приговоры. Кстати, а чего ты стоишь-то? Ты мне своё место отдал, что ли?

Улыбаясь, Слав небрежно отмахнулся:

–Ты обо мне не беспокойся, Ровл! Я уже успел себе пятую точку отсидеть. Мне постоять полезно будет. А вот ты, как я вижу, устал по-настоящему. Так что ты сиди, а я постою. Глядишь, в будущем ты меня не так строго судить будешь? – Он подмигнул верховному судье. – Как тебе такая попытка подкупа?

Ровл, по запаху выбрав из нескольких кубков тот, в который Слав налил для себя разбавленный сок лесной малины, сделал большой глоток и, прежде чем приступить к еде, усмехнулся:

–Ну, уж нет, Слав! Надеюсь, что судить тебя мне никогда не придётся. Но если такое всё же случится, то от тебя я потребую ответа с такой же строгостью, как и с других. Так что можешь хоть совсем свои ноги отстоять, это не даст тебе никакого преимущества.

Ласа поднялась со стула и, взяв также вставшую из-за стола Сваяру за руку, улыбнулась верховному судье:

–До свидания, Ровл. Я освобождаю место для Слава. Думаю, вам ещё многое захочется сегодня обсудить. – Она посмотрела мужу в глаза. – Слав, я попросила Меркона, чтобы он освободил для нас ту комнату, в которой мы останавливались раньше. Ещё до того, как тебя… В общем, оставлю с тобой Марока. Он тебе покажет нашу комнату.

Задумчиво глядя вслед Ласе и Сваяре, уходящим в сопровождении части телохранителей, Ровл тихо сказал:

–Слав, береги их. Ты даже не представляешь, через что они прошли. Может, то, что я сейчас скажу, и покажется кому-то слишком жестоким или даже глупым, но, по-моему, лучше увидеть труп близкого тебе человека, чем мучиться, не зная, что с ним случилось. – Он тяжело вздохнул. – Но это только моё мнение. Во всяком случае, лично я предпочёл бы это.

Прикусив губу, Слав несколько раз кивнул:

–Я не считаю твои слова ни жестокими, ни глупыми. Даже я, хоть и знал, что с Ласой всё в порядке, постоянно думал о ней. Мучился, всё время гадая, не случилось ли чего-то страшного. А ведь они-то ничего обо мне не знали! – Он встал с соседнего с Ровлом места, на которое было сел. – Знаешь, Ровл, пойду-ка я. Ты же на меня за это не обидишься?

С какой-то даже завистью глядя на Слава, верховный судья понимающе улыбнулся:

–Конечно, иди, Слав. Уж я-то точно на тебя обижаться не стану. А если кто-нибудь что-нибудь скажет, то я им живо рты позатыкаю. Напомню, кому они всем обязаны.

Тихо хлопнув Ровла по плечу, Слав быстрым шагом покинул тронный зал. По пятам за ним двигались тролли, оставшиеся с ним после ухода Ласы и дочери.

––

Чем тише становился шум пира, тем более Слав ускорял шаг. Под конец троллям пришлось перейти на тот скользящий шаг, который позволяет лохматым воинам преодолевать большие расстояния за короткие сроки с минимальными затратами энергии. Мароку даже не пришлось указывать человеку путь. Дорогу к комнате Слав нашёл самостоятельно.

Застывшие перед дверьми тролли послушно и совершенно беззвучно расступились в стороны. С бешено заколотившимся сердцем Слав потянул дверную ручку. Дверь с едва слышным шорохом открылась.

В комнате царит полутьма. Только несколько свечей горят на туалетном столике возле широкой кровати. Слав невольно обратил внимание, что столик, похоже, тот же самый, который он видел восемь лет назад.

Но, естественно, его интересует не мебель. Точнее – не вся мебель, стоящая в спальне. Слава интересует только кровать. Потому что там, на белоснежном белье, лежит его любимая Ласа. Её чёрные волосы, разметавшиеся по подушке, невольно приковывают взгляд. Но главное, Ласа смотрит на мужа с ожиданием. Оно застыло в её бездонных глазах. Об этом ожидании прямо-таки кричит каждая клеточка её соблазнительного тела. Видимо, отлично понимая, что муж не сможет усидеть за столом долго, Ласа разделась заранее. И теперь её стройное тело, утопая в белоснежном постельном белье, затмило для Слава весь остальной мир.

На ходу избавляясь от вещей, Слав медленно приблизился к кровати. Не отводя взора от сияющих глаз Ласы, он скинул остатки ненавистного ему сейчас барахла. Ощущая, как кровь шумит в ушах, Слав склонился над лицом жены. Ласа, прикрыв глаза, приоткрыла рот в ожидании поцелуя. Всё ещё не до конца веря, что это происходит на самом деле, Слав прижался губами к губам жены.

И тут его как током ударило. Резко отстранившись, едва двигая губами, Слав спросил:

–Где Сваяра?

Ласа улыбнулась и, видимо, для того, чтобы разогнать все сомнения мужа, вполголоса ответила:

–Она спит в другой комнате. Её охраняют десять наших смертников.

Слегка растерянно Слав спросил:

–Смертников?

Ласа снова улыбнулась:

–Ты в самом деле хочешь сейчас об этом поговорить?

Словно опомнившись, Слав опять прижался губами к губам Ласы.

Но не прошло и нескольких секунд, как уже сама женщина отстранила от себя нетерпеливого мужа:

–Извини, Слав, но нам и в самом деле придётся сначала поговорить.

Чувствуя, что разговор ему, скорее всего, совсем не понравится, Слав сел на край кровати:

–Ну, хорошо. Тем более что я тоже слегка напуган.

Ласа удивлённо спросила:

–А тебе-то чего бояться? И откуда ты узнал, что я чего-то боюсь?

Слав скривил правую сторону лица:

–Ну, я же всё-таки не разучился чувствовать настроение других людей. Да и всех остальных тоже. А боюсь я, скорее всего, того же, чего и ты. Ведь и у меня все эти восемь лет никого не было. Так что практикой-то я не занимался. А в этом деле теория без практики – пшик! – Он невесело усмехнулся. – Я вот только не могу понять, чего же боишься ты.

Приподнявшись, Ласа поцеловала плечо мужа и, прижавшись к нему щекой, тихо сказала:

–Слав, всё же прошло столько лет! Наверное, я уже постарела. Всё же мне двадцать шесть лет уже!

В ожидании ответа Ласа застыла. Даже себе она боялась признаться, что ответ мужа её страшит. Женщина вся превратилась в слух.

Но ответ пришёл совсем не с помощью звука. Внезапно Ласа ощутила, как затряслась спина мужа. А через секунду послышался и смех Слава. Он смеялся всё громче и громче. Пока его хохот не начал отражаться от стен, эхом разносясь по всей спальне.

Ласа уже собиралась в гневе вскочить и убежать в туалет. Но Слав, как будто ощутив этот её порыв, резко повернулся к ней лицом и, не прерывая смеха, повалил жену обратно на постель. Легко преодолев все её попытки сопротивления, очень робкие, кстати, он принялся целовать её лицо, шею, плечи, грудь и руки.

Далеко не сразу Ласа услышала, что при этом Слав шептал: «Любимая, милая моя, Ласочка, радость моя, счастье моё». Что-то он говорил ещё. Но Ласа, ощущая, как у неё в животе начинает расплываться мягкое тепло, отбросила попытки разобрать что-либо в шёпоте мужа.