В Холдвеле не было ни единой капли лжи или неискренности, и он не терпел этого в других. Ти-Ренн, оказавшись однажды в непростой ситуации, попытался было слегка поюлить перед комендантом, но тот мигом распознал это, и лейтенанту пришлось «усваивать очередной урок» о том, что офицер и ложь — понятия несовместимые.

—«Если уж врать, то ври умело, сынок», — презрительно бросил ему тогда Холдвел. — «Карьеру, может, и сделаешь, но каким ты после этого будешь офицером?»

В этом вопросе у Ти-Ренна не было другого мнения: из всех офицеров, кого он успел узнать, в том числе и в академии, именно Холдвел казался ему достойнейшим образцом.

***

Челнок, доставивший на Квенн инспекционную комиссию, своим видом скорее напоминал прогулочный крейсер: размерами больше стандартной «лямбды» и явно комфортнее, сверкающий, словно айсберг, он опустился на посадочную площадку и вытянул длинный пологий трап. На площадке безупречно стройными белоснежными рядами выстроились штурмовики. Их доспехи и оружие были начищены до блеска, а сами они стояли абсолютно неподвижно, не смещаясь даже на волосок.

Ти-Ренн украдкой сглотнул и покосился на Холдвела. Капитан стоял спокойно, выражение лица нейтральное. Лейтенант тихо выдохнул и постарался последовать его примеру.

По трапу спустились четверо офицеров в черной униформе. Лица их были ничем не примечательны, за исключением того, кто шел первым. Ти-Ренн сразу понял, что это и есть командир Энас.

Энасу было лет сорок пять, но, будучи моложавым от природы, выглядел он едва на тридцать семь. Ти-Ренну никогда ещё не доводилось видеть столь красивого человека, таких правильных, аристократических черт лица, как у старинных статуй в музее, который юноша однажды посетил во время учебы. В черных волосах ни единой серебристой нити, лицо гладко выбрито, уголки губ слегка приподняты в любезной полуулыбке, но в глазах она не отражалась. Взгляд Энаса был совершенно непроницаем.

Комендант, как положено, приветствовал прибывших и представил им Ти-Ренна. Энас в свою очередь тоже представил своих спутников, и они все вместе направились ко входу на базу мимо по-прежнему неподвижных рядов солдат.

Энас и Холдвел тихо заговорили о чём-то. Ти-Ренн шел последним и мысленно занимался сравнением. И было оно не в пользу Энаса, несмотря на его яркую внешность. Да, Холдвел по сравнению с ним казался грубо высеченным деревянным истуканом, зато выглядел настоящим живым воплощением понятий «честь» и «достоинство». А, глядя на Энаса, лейтенант почему-то вдруг вспомнил слова, которые часто повторял его друг и однокурсник по академии, Эд Рашта: «Что-то у меня нехорошее предчувствие».

Командир Энас шел, без особого интереса поглядывая вокруг. Прибывшие с ним офицеры вообще казались безучастным. Ти-Ренн даже подумал, что их взяли просто для числа.

— Мои бойцы готовы к учениям, — говорил Холдвел. — Если желаете…

— Нет-нет, — отмахнулся Энас, — я не сомневаюсь, что учения пройдут безупречно, и всецело доверяю вашему богатейшему военному опыту, капитан. Что касается документов, то с ними нас сможет ознакомить и лейтенант Ти-Ренн.

— Да, командир, — только и оставалось согласиться Холдвелу.

— Капитан Хуго, старший лейтенант Кавала, отправляйтесь с лейтенантом Ти-Ренном, — по-хозяйски распорядился Энас. — А мы с капитаном Холдвелом побеседуем в его кабинете.

Ти-Ренн демонстративно смотрел на коменданта, ожидая его приказа.

— Выполняйте, лейтенант, — сказал тот.

— Есть, сэр, — отозвался юноша и повел обоих названных офицеров к своему рабочему месту. Третий, похоже, мгновенно улизнул обратно на корабль и не показывался до конца визита.

***

— Холдвел, у вас что, даже присесть негде? — нахмурился Энас, оглядывая скромный кабинет коменданта. Тот выдвинул из-под стола стул и указал на него.

— Присаживайтесь, командир, я постою. Обычно я сидя только работаю, посетителей принимаю стоя. Хотя, знаете, нога начинает болеть.

— Та, где протез? Понимаю.

— Нет, болит-то как раз живая. Вы же знаете, в молодости я ломал коленную чашечку, и врачи мне ещё тогда сказали: если не принимать профилактических мер, в старости начнутся проблемы. Вот они и начинаются. Но ничего, я не жалуюсь.

— Сочувствую, — произнес Энас. — Вот я, знаете ли, слежу за своим здоровьем и вам советую. Хотя для этого вам понадобится хороший отпуск.

— Вы хотели о чём-то поговорить со мной, командир, — напомнил Холдвел.

— Вы верны себе, как всегда — сразу к делу, — Энас поудобнее устроился на стуле. — Да, у меня к вам есть серьезный разговор. Я не случайно заговорил об отпуске. Хотите, я вам его устрою?

Холдвел потрясенно уставился на него.

— Вы… серьезно?

— Вполне, капитан. Мне известно, что вы уже очень давно не видели семью, а сюда им ехать ни к чему, никаких перспектив.

— Жена бы не возражала, но я сам против. Здесь, на Квенне, им действительно нечего делать.

— Так вот, — продолжил Энас, — Вы получите двух-, а, возможно, и трёхмесячный отпуск. Можете не благодарить.

Холдвел вдруг прищурился.

— Постойте, Энас, — сказал он. — Я вас давно знаю, и мне тоже кое-что известно — вы ничего не делаете просто так. Вам нужна какая-то услуга с моей стороны? Так не тяните.

— Старая гвардия непобедима, — усмехнулся командир. — Да, у меня действительно будет к вам просьба, совершенно ничтожная. Вам не придется ничего делать. Наоборот, вам придется кое-что не сделать.

— И что же? — Холдвел был весь внимание.

— Вы ведь контролируете Утмиан Пабол в этом квадранте, так? Вот в чём будет заключаться ваше дело: на следующей неделе, конкретно день назвать не могу, по этому маршруту проследует хаттский фрахтовик «Попрыгунья». Вы не должны останавливать его, досматривать груз, проверять документы — всё то, что вы обычно делаете. Просто оставьте его лететь к своему месту назначения, и всё. Как только «Попрыгунья» туда прибудет, приказ о предоставлении вам трёхмесячного отпуска будет подписан.

— Что? — едва слышно прошептал Холдвел.

— Вы, похоже, действительно стареете, капитан, — улыбнулся Энас, — становитесь тугим на ухо. Я говорю: пропустите хаттский фрахтовик и добро пожаловать в отпуск!

Лицо Холдвела побледнело, губы сжались в тонкую линию.

— Да как вы смеете, Энас, — очень тихо произнес он, — предлагать мне подобное? — голос его постепенно креп. — Вы, имперский офицер, предлагаете мне, такому же имперскому офицеру, взятку?

Энас изобразил оскорбленную невинность.

— Какую ещё взятку? Я предлагаю вам услугу за услугу, чисто по-дружески…

— Да это было бы для меня позором, иметь такого друга! — взорвался Холдвел. — Я понял, в чём тут дело. Должно быть, вы сами или ваш покровитель, Норан, как это называют, в доле с хаттами!

Всю любезность Энаса как рукой сняло.

— Выбирайте выражения, Холдвел! — отрезал он.

— А вы не боитесь, Энас, что я сообщу о вашем «предложении» в высшие инстанции?

— Не сообщите, — с издёвкой ответил Энас, — ибо доносительство противоречит вашей благородной натуре. А даже если и сообщите: где доказательства? Ваше слово против моего? Ну, и кому поверят, как вы думаете?

Холдвел молчал, сообразив, что наговорил лишнего, и только тяжело вздохнул.

— Вам придется это сделать, Холдвел, хотите вы или нет, — продолжал Энас, — иначе на вас надавят другим способом. Да-да, мне стал известен один эпизод из вашей столь насыщенной биографии. Окончание Войн клонов… буквально последний их день… — он поднялся и, торжествуя, приблизился к капитану. И четко, с расстановкой проговорил: — Вы спасли жизнь врагу Империи!

Холдвел вскинул голову и посмотрел Энасу в глаза, готовясь к очередной схватке.

— Я спас жизнь мальчишке… ему было лет двенадцать, или кто его знает, он ведь был родианцем…

— Тем более! — подчеркнул Энас. — Вы спасли жизнь врагу Империи, да к тому же экзоту, что вдвойне отвратительно! И сейчас он, возможно, летает по всей нашей галактике и всячески вредит Империи.