Провести ночь в картонном мире? Я сглотнула. Мне уже хотелось пить и в туалет – от нервов, наверное, – и я не намерена была здесь оставаться ни минутой дольше положенного. Ладно, попробуем.

– Достопочтенный Питарис, достопочтенный Рахир, позвольте сделать вам предложение, которое устроит обе стороны. Быть может, вам стоит взаимно подарить друг другу ту собственность, что оказалась у соседа?

Уже договаривая, я поняла, что сказала не то.

– Да как можно! Да единственные подарки – это драгоценные камни, все остальное – оскорбление; да как же мы можем так оскорбить друг друга!

Первая попытка провалена.

– А может… – я подняла в универсальном миротворческом жесте руки, – тогда, может быть, построим мост прямо между прудом и полем? И вы будете свободно ходить и использовать их…

Но картонные гномы заохали и замахали на меня в ужасе от нового предложения. Я отошла в сторону и задумалась. На обществоведении не должны давать задачи на логику или мышление; здесь надо использовать полученную информацию. А значит, я должна знать о гномах что-то такое, что позволит решить ситуацию. Какую-нибудь традицию, характерную именно для этой расы. Ну же, память, не подводи!

– Достопочтенные господа, – начала я вкрадчиво, – а пользовались ли вы ранее замечательной возможностью обмена учениками?

Муляжи напряженно замерли. Ну, или мне так показалось – напрягаться куклы явно не умели. Кажется, скоро меня ждет победа! У гномьих семей, каждая из которых представляла собой мини-предприятие, была традиция – обмениваться членами этих самых семей, чтобы те поступали на обучение к соседям или дружественно настроенным родам. И там проводить не менее десяти лет, а порой и вовсе оставаться – или по рабочим, или по семейным обстоятельствам.

– Могу я предложить вам совершить обмен именно сейчас? Тогда новоявленные ученики смогут не только обучаться новым премудростям, но и тщательно ухаживать и пользоваться собственностью, что расположилась теперь на другой территории…

Все померкло перед глазами, и я оказалась в аудитории перед довольным Арр-да-пэ.

Фух. Сдала.

– Прогуляешься со мной?

Эль смотрел на меня выжидающе. Обед закончен, следующий экзамен у меня завтра, к Рону пока не пробиться – только он появился, как к нему кинулась куча посетителей. Я кивнула и повернула в сторону парка.

– Да нет, к озеру. Я прихватил с собой кое-что для пикника – чай, конфеты. Ты скоро уезжаешь, и боюсь, в последние дни тебе будет не до общения, давай хоть сегодня пару часов отдохнем вместе.

– Вообще-то я не планировала выходить из Академии…

Но Эль отмахнулся.

– Это практически Академия. Порталом переместимся, посидим там и назад. Что за это время случится?

Действительно – что? Я кивнула и улыбнулась – на озере побывать действительно хотелось, в той его части, что так любили студенты. Да и Эльтар, похоже, уже успокоился и смирился с моим отъездом. Мы переместились, и я с удовольствием разлеглась на белокаменном пляже. Светило солнце, витал упоительный аромат цветущих деревьев. Чай был вкусным, Эль – веселым, а небо – летним.

Что еще девушке надо после экзамена?

Разве что…

– Искупаемся?

Я лукаво посмотрела на Эля.

Он радостно кивнул.

Не стала раздеваться до белья и, скинув только юбку, прыгнула в воду. Мы плавали и брызгались, пока не замерзли, затем вылезли на берег.

– Жаль, что ты не увидишь, как я запускаю светлый фейерверк в честь окончания учебного семестра.

– Светлый фейерверк?

– Ну да, тот, что виден даже днем.

– Так может, покажешь сейчас? – я лукаво посмотрела на него.

Он улыбнулся, встал, сделал какие-то странные пассы руками, и вдруг в небе, прямо над озером, появилась огромная цветная клякса, которая быстро изменила форму, превратившись в ярко-красный цветок, похожий на герберу с желтой сердцевиной. Затем этот цветок под влиянием магии начал терять очертания, водопадом обрушился в озеро и поднял красную волну цунами, движущуюся на нас. Она спала прямо возле берега, но брызги не долетели. Иллюзия.

Я захлопала в ладоши.

– Хочешь научиться? – Эль странно нервничал, но я не обратила внимания.

– Конечно!

– Только надо снять родовое кольцо – оно же сдерживает силу, да? Каждый залп – довольно большой выброс энергии; за представление студенты, как правило, делают одну-две фигуры, не больше.

Я кивнула, положила кольцо на плед и приготовилась учиться.

Конечно, у меня не получилось. Несмотря на все терпение Эля и его вполне достойный талант репетитора, пару раз из рук вырвались потоки какой-то чернильной жижи, превращая меня в завистливых золовок Царевны Лебеди. Но ни о каком расцвеченном небе или фигурах и речи не шло.

А вымоталась я будь здоров.

– Фух, – уселась на покрывало, – это был интересный опыт.

Эль снова налил чай:

– За тебя! – он шутливо поднял чашку. – За твой новый опыт в новой стране.

Я улыбнулась:

– И за тебя. За твой новый опыт в старой стране.

Отпила несколько глотков. У чая сделался странноватый вкус. Может, потому что он остывал?

Я вдруг почувствовала, что меня охватил жар.

Отчего такие ощущения?

И дышать сложно… Дышать?!

Я попыталась вдохнуть и вскочила в ужасе, схватилась за горло. Эль, до этого выглядящий спокойным и внимательным, вдруг побледнел, что-то попытался объяснить, схватить меня за руки, но мои руки начали растворяться, в прямом смысле этого слова:

– Что… что ты сделал, Эль?! Что же ты наделал… – прохрипела я.

Мое тело охватывала мерцающая дымка. Эль кричал, пытаясь удержать меня в этом пространстве, но я выскальзывала из его рук, чувствуя, что задыхаюсь.

Я проваливалась куда-то в темноту.

Последнее, что я видела перед тем, как потерять сознание, было лицо того, кого я считала другом.

Арий сидел у себя в кабинете.

Как он устал… очень устал.

Вчера он все-таки добился от Зерданы нужной ему информации.

Он скривился, когда вспомнил, как эта змея обвилась вокруг него на кровати и пыталась стащить с себя платье. Принцесса была красивой девушкой, но настолько испорченной, что он не мог воспринимать эту красоту. Да и желания пользоваться моментом у него не было никакого.

Особенно когда узнал, как она поступила.

Чувство гадливости не покидало его. Как они с Геллардом упустили ее воспитание? Конечно, оба были слишком заняты управлением Таларией после смерти предыдущего Императора, но стоило обращать больше внимания на то, как растет Зердана.

Или в детстве пороть сильнее. Теперь уже поздно.

Она все-таки пыталась навредить Анне. Зердана, распаленная страстью, не замечала его осторожных расспросов и ментального давления – более активно вмешиваться он опасался, все-таки на девушке было немало предупреждающих блоков; он же сам когда-то приложил к этому руку. Но та сама охотно выложила все, что его интересовало. И о том, что получала анонимные письма, касающиеся Анны и ее отношений с Тенью; и о том, что она специально распространяла гадкие слухи. И рассказывала в ответных письмах, как обстоят дела. Ей застилала глаза лживая информация, что Арий, «ее любимый Арий» обожает принцессу и только изворотливая дрянь, появившаяся ниоткуда, мешает их счастью.

Но это не могло служить оправданием.

Будь Зердана умнее или хотя бы честнее, она бы поняла, что такие письма появляются неспроста, и рассказала бы брату или ему обо всем. Но она была самовлюбленной идиоткой, а потому приняла все за желание неизвестного помочь и с радостью начала пакостить. Как только он узнал, где она хранит последнее письмо – остальные Зердана сожгла, как и требовалось, – тут же оттолкнул ее и вызвал стражу. Ошеломленную принцессу, которую Правящий отчитал, не скупясь на жесткие эпитеты, отправили вместе с личными императорскими гвардейцами и несколькими служанками так далеко и надолго, что она в следующий раз вряд ли решится на подобное поведение. Дальняя родственница Императора, жившая на окраине Таларии в большом замке-крепости, только с виду была милой и воспитанной пожилой дамой. На самом деле за этим стояла железная воля и непростая история службы в Теневом ведомстве, так что Арий не сомневался – примут непутевую принцессу в лучшем виде и за несколько лет если не перевоспитают, то по меньшей мере приструнят. Зердане будет полезно пожить вдали от развлечений двора.