Согласный слаженный ор большинства парней был мне ответом. Обратно домой из всех засобирался лишь один засомневавшийся. Но, думаю, их вожак, Акинфий, его быстренько переубедит.
Утро нового дня ознаменовалось быстрыми сборами. Евдокия, предварительно накормила до отвала два молодых быстрорастущих организма чисто по-английски. Подав на утренний стол яичницу с беконом, вперемешку с мелконарезанными сосисками, и гренки-тосты со свежим маслом и сыром, вместе с заваренным чаем и кофе. После чего, бросив посуду, помогла нам собраться. Проверив опытным женским взглядом, как сидят костюмчики на молодых людях, смахивая с них невидимые глазу окатыши и грязинки. С нетерпением дождавшись завершения сборов, устремились сбежать из квартиры. Не знаю, как Павлу, но мне не то, чтобы это было неловко, просто такая непривычная и нежная забота о нас этой женщины чем-то напоминала помощь мамы в детстве. Лично у меня навевая ненужные воспоминания о доме.
-Павел Петрович, не забудьте, вечерним дирижаблем прибывает Варвара Петровна. Ужин к вечеру будет готов, непременно ждём вас.
Последние напуственные слова горничной настигли нас в дверях лифта, чуда местной техники. В наши планы входило посещение нескольких университетов и академий, для определения наилучшего, возможного для нас, варианта учебы. Для чего нужно было вести разговор с приемными комиссиями, ведь документы мы понесли подавать весьма поздно, а учёба в них начиналась уже через два дня. Первые же варианты, а именно Инженерную академию и Технический институт Павлу пришлось безжалостно вычеркивать из списка. Ибо члены комиссий, едва услышав пашкину просьбу, принимать бумаги наотрез отказывались, мотивируя уже полностью сформированными группами и отсутствием лишних мест. Предлагая нам посетить иные учебные заведения столицы или же попытать счастья попозже, придя повторно через год. Лишь в Практическом Политехническом институте на Соляной улице у Павла приняли бумаги, предварительно проверив имеющиеся знания, для чего авдитор задал тому несколько вопросов по гимназическому курсу. На теоретические он с грехом пополам, по Пашиным словам, ответил. Все-же сказался вынужденный перерыв. А вот обширные знания Павла по практическим и техническим вопросам привели того же авдитора и члена комиссии в восторг. И он же, приняв бумаги, выдал Павлу временную справку о зачислении на первый курс лекций института. Первое дело было сделано. По пути в Имперскую Академию, куда мне предлагалось поступить по гранту его величества, мы заскочили в редакцию "Имперского паромотора". Оставив для Бойко прямоугольник рукописной визитки с обратным адресом, типографскими бланками которых я запасся по случаю в "Мюр и Мэрилиз", мы двинули дальше.
Собеседование в приемной Имперской Академии я провалил. Напрочь. Совсем седой сухонький дедулька-авдитор из приемной комиссии, выделявшийся среди остальных преподавателей своей аккуратной бородкой, атласным белым шарфиком со восьмилучевой звездой с надписью "за веру, Императора и отечество" и маленькими очками-пенсне, недолго погонял вопросами пришедшего потенциального студента с письмом-грантом за подписью его величества. Наткнувшись на откровенное незнание будущего абитуриента по многим вопросам, он было замолчал на пару мгновений. А потом, совершенно невзирая на точно виденный на руке княжий перстень, выдал мне кузькину мать:
-Молодой человек! Не могу знать, за какие именно заслуги вам выданы эти бумаги и какие соображения двигали в тот день его величеством, когда подписывал вам именную стипендию, дающую вам право на внеочередное зачисление в наше заведение. Но могу сказать...более того, считаю, что давать присягу студента Имперской Академии и получать шпагу вам еще несколько рановато. По нескольким причинам. И хотя лично я принять вас решительно отказываюсь, вы можете обратиться к ректору с письменной жалобой. Однако, все же рекомендую по доброй воле забрать ваши бумаги и попытать счастья еще раз через год. А прошедшее время использовать для должной подготовки по гимназическому курсу. В противном случае, кем бы вы ни были, уверяю вас, молодой человек, надолго на казенном коште нашей академии не задержитесь. Держу пари, вылетите отсюда быстро гишпанской пробкой. И даже если вы обратитесь с жалобой на имя его величества, что совершенно не возбраняется. -дедуля покачал головой: - Не поможет. Зачислить-то вас зачислят, в том отказать академия Государю-Императору не посмеет. Но поверьте мне и моему опыту - учиться у нас вы сможете недолго. В нашей академии знания выше протекции. Лучше приходите через год.
Забрав письмо и извинившись перед этим, думаю весьма уважаемым, преподавателем за занятое попусту его время, я вышел обратно в коридор, долго чертыхаясь про себя. Так мне и надо, дураку. Какого рожна ...в академию-то поперся. С наскоку?! Больше всех надо?! Нет, ну откуда я могу досконально знать историю Гранд-Тартарии? Я и там-то с историей не дружил. А латынь? О требуемом немецком и французском я умолчу, хотя узнав, что я владею на разговорном уровне аглицким и нихон - этот дедуля, хмыкнув в бородку, явно немало удивился. Наверное, поставил мне плюсик. И все равно, для получения заветного матрикула или зачетной книжки студента академии не хватало самого завалященького гимназического аттестата, выданного пускай приютом. Хотя бы удовлетворительного. А у меня его не было-никакого. И не могло быть по понятным причинам.
А самое главное, почему я в пролете -возрастной ценз. Выгляжу самой белой вороной среди всех остальных соискателей. Еще целый год с небольшим ждать. Так что, будем пытать счастья позже.
-Ох, ёлки зеленые! -хлопнул себя по лбу, едва сев паромотор к остальным: -Совсем забыл. Так сегодня ж в суд надо прибыть. На четыре вроде бы было назначено.
Сообщив новый адрес возчику, вскоре мы были у нужного места. Здание Имперской юстиции было пускай и когда-то помпезным, но уже довольно старым и пошарпанным. Большие граненые колонны вместе со статуей женщины с весами и коротким мечом, сделанные из мрамора, со временем потускнели, делая их вид более благородным, но украшали главный вход в здание суда. Павел остался ждать у входа на стоянке для гостей, а мы с Прохором пошли вовнутрь. Предбанник суда был просто забит стоявшими и сидевшими на лавках и креслах людьми знатного сословия, угадывавшегося по дорогому одеянию. Хватало просто зевак и представителей разных газет, что стояли у входа с готовыми к съемкам магографическими аппаратами, служившими прообразом наших фотоаппаратов. Те редакции, что победнее, прислали в суд художников-графиков, скромно возившихся с папками-планшетами, в которых что-то черкали карандашами в руках. Еще бы, такая сенсация. Из висящем на стене вестнике с информацией следовало, что сегодня в имперском суде в частично закрытом режиме уже третий день рассматривалось дело о покушении на Императора и его семью. В части причастности к нему княжеских родов. Сегодня рассматривались детали причастности к этому делу некоторых княжеских родов, в том числе Отяевых и Демидских, чьих членов судили и обвиняли заочно. За случившейся смертью обвиняемых.
Когда я вместе с Прошкой, протиснувшись сквозь толпу зевак, вспышки и дым сработавших магографов, а также стоящую плотной линией охрану из полицейских, вошел в полупустой коридор у входа в зал суда. О боже. Нет, только не это.
Ко мне этаким большим пароходом, вероятно из-за богатого платья с кринолином, с раскрытым тканевым веером в руках, плавно подплыла моя "бабуля", Елена Николаевна Отяева. Ее супруг, не видя меня, беседующий с каким-то нагловатым хлыщом в плаще, наверное, их адвокатом, стоял неподалеку. Дама, подхватив меня под руку и косясь на Прохора за мной, принялась тихонько, чтобы не дай не услышали другие, елейно втолковывать:
-Ах, внучек, дорогой мой! Что ты тут делаешь? - вкрадчиво поглядывая назад на бредущего сзади Прохора: -Избавься от... этого солдафона. Молодые люди твоего круга не ходят с такой вызывающей охраной. Если она так нужна, завсегда можем и наших предоставить. Не чужие чай!
