– Должно быть, это ее дочь, – сказал он, кивнув в сторону фотографии на туалетном столике. – Славная малышка. Интересно, кто ее отец?

– Может быть, карлик знает. Пойдем поговорим с ним. Он живет как раз напротив.

Двое мужчин вышли на лестничную площадку, и Гесс позвонил в квартиру Эдриса.

Дверь, хотя и не сразу, открылась, и Эдрис вопросительно посмотрел на них.

– О! – сказал он, делая шаг назад. – Входите, джентльмены. Я как раз готовлю кофе. Не желаете?

– Не откажемся, – сказал Биглер, и детективы вошли в гостиную.

– Почему ты еще не в постели, Тикки? – спросил Гесс.

– Мне без кофе не заснуть. Я мигом.

И Эдрис вприпрыжку бросился на кухню.

– Ну, крутой парень, – сказал Гесс. Он окинул взглядом комнату. – Господи! Да у него тут чертово персональное креслице!

– А почему нет? – сказал Биглер, опускаясь на кушетку. – Ты бы хотел быть карликом?

Гесс на миг задумался и, пожав плечами, сел:

– Что об этом говорить? Я не карлик.

Эдрис вернулся с подносом, на котором было все для кофе. Он наполнил три чашки: две для гостей, а с третьей уселся в свое креслице, опять вытянув ноги и устроив ступни на скамеечке.

Все трое сделали по несколько глотков, и Биглер, считавший себя знатоком кофе, одобрительно кивнул:

– Отличный кофе! Ты правильно его приготовил.

Эдрис улыбнулся:

– Да так себе. В кофе я не очень разбираюсь.

– Бог с ним, с кофе, – вмешался Гесс. – Давай послушаем, что ты знаешь об этой женщине. В спальне фото ее мужа?

Эдрис был слишком умен, чтобы оказаться в такой очевидной ловушке.

– Откуда мне знать? Я никогда не был в ее спальне.

Гесс испытующе посмотрел на него, затем встал, вышел, принес из квартиры напротив две фотографии и показал их Эдрису.

– Кто он?

– Это не муж. Это ее любовник, с которым она убежала когда-то. Его звали Генри Льюис. Он погиб в автомобильной катастрофе примерно пятнадцать лет назад.

– А это ее дочка?

– Верно.

– Где она?

– В колледже Грэхема в Большом Майами.

– Ее муж жив?

– Жив.

– Кто он?

– Мэлвилл Девон.

– Ты знаешь, где он живет?

– Где-то в Парадиз-Сити, не знаю, где именно.

– Ты говоришь, что она сбежала с этим парнем, Льюисом. Она бросила своего мужа из-за него?

– Да. Судя по ее рассказам, она не могла ужиться с Девоном. Он был из таких серьезных парней, постоянно занят работой. Меньше чем через два года после свадьбы она встретила Льюиса. Он был при деньгах. Вот она и сбежала с ним. Пятнадцать лет назад. Она взяла с собой малышку. Льюис любил детей. Год они прожили душа в душу, а затем он погиб.

Гесс внимательно посмотрел на Эдриса:

– И она тебе все это рассказала?

– Да, но не за один раз. Когда ей бывало тоскливо, она приходила сюда и часами сидела и молчала. А затем начинала говорить, но могла оборвать себя на полуслове. Когда умер Льюис, она осталась без денег. Они собирались пожениться, как только Мюриэль получит развод. Она отдала ребенка опекунам и стала работать в отеле регистратором. – Эдрис сделал паузу, чтобы допить кофе, затем налил себе еще чашку и подвинул кофеварку к Биглеру. – Она попала в плохую компанию. Через какое-то время стала колоться. Ее вышвырнули из отеля. У нее не было денег на наркоту, поэтому она пошла на улицу. Какой-то уже пожилой тип снял ей квартиру. Пять лет она жила довольно хорошо, пока он не умер. Она послала Норену – так зовут ее дочь – в школу-интернат. Они встречались только во время каникул. У них была традиция – ездить в Нью-Йорк. Здесь они проводили очень мало времени. Она уже не могла жить без наркотиков и уехала из Нью-Йорка сюда. А затем появился Джонни Уильямс. – Эдрис вновь замолчал и посмотрел на Гесса. – Может, вам лучше поговорить с ним. Он знает о Мюриэль больше, чем я.

Гесс налил себе еще чашку кофе:

– Уильямс мертв. Она убила его. Почему она не сказала тебе об этом, Тикки? Она ведь все тебе рассказывала? Почему она не сказала тебе, что всадила в него пять пуль, прежде чем прийти в «Ла Коквилль»?

Эдрис замер, его глаза затуманились и стали похожи на глаза спаниеля.

– Она не сказала мне. Я подумал: случилось что-то скверное, но она была пьяна… я не услышал от нее ничего внятного. Так она убила его! Ну, он это заслужил. Грязный ублюдок, трижды сукин сын!

– А почему он это заслужил? – спросил Биглер.

– Она делала для этого тупицы все, что могла. Она содержала его, покупала ему одежду, оплачивала его жилье. Она сходила по нему с ума! Он обобрал ее до нитки. Последние полгода или около того он приударял за пожилыми женщинами из «Паласа». Он нашел себе одну богачку. И Мюриэль оказалась не нужна. С наркотой она зашла слишком далеко, потеряла даже клиентов. Но ей надо было платить за школу и оплачивать все прочие счета. А у Джонни действительно появились деньги. Но когда она пыталась одолжить у него, он поднимал ее на смех. Полагаю, он слишком часто смеялся над ней.

– А что дочь? Она имела хоть какое-то представление о том, что происходит?

– Нет. На каникулы Мюриэль брала ее в морские путешествия. Не хотела, чтобы дочь слишком часто приходила в ее квартиру. На эти каникулы она мечтала взять Норену в Вест-Индию, но у нее не было денег, а Джонни ее не поддержал.

– Ты же был ее лучшим другом… почему ты не поддержал ее, Тикки?

– Она бы у меня не взяла, я предлагал, но она не позволяла себе брать у меня деньги.

– Почему нет? Ты был ее лучшим другом, разве не с тобой она была всегда откровенна?

Эдрис многозначительно посмотрел на Гесса, взгляд его стал твердым.

– Полагаю, она считала, что я заслуживаю большего сочувствия, чем она. Она не видела во мне полноценного человека. Я был для нее просто кем-то, с кем можно поболтать.

Гесс фыркнул:

– Она говорила, что сочувствует тебе?

– Да.

– Так что ты сберег свои денежки, верно, Тикки?

– У меня нет таких денег, чтобы их беречь, – сказал Эдрис.

– Да ладно. Бьюсь об заклад, ты своими выходками и остротами огребаешь кучу чаевых.

Биглер сказал с нетерпением в голосе:

– Кончай, Фред. Это не наше дело.

– Ой, не уверен. Я думаю, этот уродец что-то слишком умен, – сказал Гесс, волком взглянув на Эдриса. – Неужели Мюриэль не намекнула недомерку, что прикончила Уильямса?

– Нет.

Гесс начал разворачивать сверток с пистолетом.

– У нее было оружие, Тикки?

– Не думаю… Возможно, достала где-то. Не знаю.

– А кто продавал ей наркотики?

– Откуда мне знать?

– Не ты ли?

– Нет.

Гесс кинул в рот жевательную резинку, о чем-то подумал, глядя на свои массивные руки, затем пожал плечами и встал:

– Думаю, это все. У тебя остались какие-то вопросы, Джо?

– Нет! – тоже вставая, сказал Биглер.

– Хорошо, тогда уходим.

И оба детектива направились к двери. Эдрис проводил их взглядом, так и оставшись сидеть – ноги на скамеечке.

– Спасибо за кофе, – уже у двери сказал Биглер.

– Не лезь в неприятности, недомерок, – добавил Гесс.

И они вышли, закрыв за собой дверь.

Несколько минут Эдрис оставался неподвижен. Лицо его горело, кровь стучала в висках, глаза сверкали. Короткие пальцы впились в ручки кресла. Эдрис пытался справиться с яростью.

Затем, когда стрелки на часах показали четверть восьмого, он встал, подошел к телефону и набрал номер. В ожидании ответа закурил.

– Общеобразовательный колледж Грехэма, – произнес женский голос.

– Я хочу поговорить с доктором Грэхемом, – сказал Эдрис. – Это очень срочно.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Мое имя Эдвард Эдрис. Дело касается Норены Девон, одной из ваших учениц. Это срочно.

– Подождите минутку.

Эдрис затянулся дымом и выпустил его через ноздри.

После небольшой паузы из трубки раздался мужской голос:

– Доктор Грэхем слушает.

– Доктор, это Эдвард Эдрис. Я друг семьи Девон. Норена хорошо меня знает. Произошло несчастье, ее мать очень серьезно пострадала.