До заката. Любили дожди

и любили снег…

Как наивны, по-детски,

наши бывали дни!

Все забудь, нас из сердца

сотри навек,

Но на памяти нас,

на памяти сохрани!

Впереди, дорогая,

только благая весть.

Будет счастье тебя лелеять

со всех сторон.

Выйди замуж,

роди детей,

а ко мне не лезь.

Разлюби меня,

Вынь из сердца —

я есмь лишь сон.

Я на себя смотрел в лицо зеркал,

В глазах скупые отражались слезы,

И, не меняя неудобной позы,

Смиренно одиночества искал.

Мне было жаль душевного огня!

Я обладал ужасной антисилой —

Все, что любил я, стало некрасивым

И предало меня!

Мне голос говорил: захлопни дверь!

Покончи с верой, овладей цинизмом!

Иди без чувств по бестолковой жизни

И не чурайся никаких потерь.

Исчезнут слезы с отступлением дня…

Я стану вновь спокойным, беспристрастным

И все приму, что сделалось ужасным

И предало

меня.

Апатично

Не то чтобы ты мне совсем безразлична —

Ты очень хорошая, как ни крути!

Я просто давно ко всему апатичен,

И нравится мне, что нет страсти в груди.

Проснусь поутру, никого не тревожа,

Открою балкон – полной грудью вдохну!

И нравится мне тишина у прихожей,

Известная только лишь мне одному.

И снова прошло долгожданное лето —

Я очень устал находить и терять…

Настолько устал, что мне нравится это —

Никем не тревожась, ложиться в кровать.

А потом он расскажет

Что случится со мной через тысячу лет?

Или вот, например, через год или десять?

Он когда-то сказал: «Ничего у нас нет,

И не будет уже ничего, не надейся».

И сложилось в груди все, что сжаться могло,

И сгорело дотла – ничего не осталось!

Что душою кривить: мне жилось тяжело —

Я пыталась дышать, но, увы, задыхалась.

Но и это ушло, из софит яркий свет

Освещает меня в незнакомые лица.

Я ищу в них тепло – и я вижу ответ.

И я верю, что больше беды не случится.

И мне нравится это: чуть что – на вокзал,

И бежать от себя, но бежать еле слышно.

…А потом он расскажет, что он меня знал

И любил больше жизни… Да как-то не вышло.

Без слов

Пора распрощаться – да здравствует гордость!

Ну что ты заладил «любовь – не любовь»?

Не нужно лукавить, есть в жалости подлость!

Я, знаешь ли, все понимаю без слов.

Пора уходить. Не держи, не препятствуй;

И так наломали достаточно дров!

Я, впрочем, сама не хочу оставаться.

Я, видишь ли, все понимаю без слов.

Да брось ты! С чего мне теперь убиваться?

Избавим друг друга от тяжких оков!

Я все же не глупая, если признаться.

Поверь мне – я все понимаю без слов.

Мы оба достойны обычного счастья,

Нет, я не вернусь – закрывай на засов!

Годами копилось, ушло в одночасье!

Но, впрочем, ты тоже все знаешь без слов.

Больше

Ты говоришь, я ребенок,

чудачка, псих:

«Сколько людей вокруг

ты нашла на чужбине?»

Но в нем больше любви,

чем я вижу во всех других,

Больше, чем в небе звезд

и песка в пустыне.

Ты говоришь мне, мол:

«нужно пожить/понять!

Али боишься, близость

убьет свободу?»

Но он ближе, мой друг,

чем ты и моя кровать,

Ближе, чем солнце

в первых лучах восхода…

Ближе, чем сердце,

бьющееся в груди!

Ярче, чем вспышка

света в тугой темнице!

Если бы он не

встретился на пути,

Я бы не понимала,

к чему стремиться!

Это как возвращаться

с войны домой.

Это как в детстве счастье —

«разбить колено».

Потому что в нем больше души,

чем я вижу в себе самой,

Громче, чем голос и

Тишина Вселенной.

Большое сердце

Есть остановки страшнее бегства —

Пройдя все бездны, в конце концов

Ты научился не трогать сердца,

Когда встречаешь мое лицо.

А я кругами вокруг ходила

И умоляла!

Но в этот раз

Тобой владела иная сила

И, не щадя, отдаляла нас.

Ох,

В это время в такие чащи

Лесов дремучих меня несло! —

Мне все казалось ненастоящим

И совершающимся назло!

Я заблудилась

(бывает с каждым),

Но поиск правильного пути

Привел меня к первобытной жажде —

Тебя скорее перерасти!

Чтоб не тянуться к тебе, как к Богу,

А, спрятав голову в облака,

Освободить для тебя дорогу

И улыбнуться

(мол, свысока).

И я росла все сильней и выше

Под смех и слезы своих врагов —

Я головой задевала крыши

Стоящих рядом со мной домов!

Проститься с прошлым не нужен повод.

Но повод был —

Здоровел мой лоб!

Пришлось построить огромный город

И жить отправиться в небоскреб!

И если вдруг, возжелав согреться,

Ты прибежишь на мое крыльцо,

Я обещаю – большое сердце

Всегда признает

твое

лицо.

Будь, пожалуйста, настоящим

Я даже разучусь писать стихи,

Только будь, пожалуйста, настоящим!

У моей беспризорной тоски

Столько светлого и блестящего!

Я даже не буду кричать и пить!

Только будь, пожалуйста, искренним!

И тогда, может быть, я смогу полюбить

Тебя всеми своими искрами!

Я даже не буду тебя скрывать

От лиц, что в меня таращились…

Я все смогу для тебя отдать,

Только будь, прошу, настоящим!

Мы станем доверчивы и легки.

Мой голос дурной, звенящий:

– Ну, хочешь я перестану писать стихи?

Только будь, пожалуйста, настоящим!

Вера в тебя

Меня убивает, и делает резкой,

И делает твердой до мозга костей

Большая, как солнце, с искрящимся блеском,

Безумная, страшная вера в людей!

Я верю в слова, что, как правило, мало

Несут за собой, забываясь за день.

И делает сердце безумно усталым

Людская, никчемная, глупая лень!

Я верю в поступки, что вам – непривычны!

В простой, бескорыстный мотив ваших дел.

Я верю, что каждый внутри – безграничен,

Но в каждом, увы, я встречаю предел!

Куда только мысли меня ни носили,

Пока я молчала, о слабых скорбя;

Меня убивает, но делает сильной

Безумная, страшная вера в тебя.