– Невозможно высосать то, чего отродясь не было, – огрызаюсь я, кидая недобрый взгляд в коридор, где стоит Макс с довольной рожей.

Еще бы, каких союзников себе заимел, блядь!

– Я хочу внуков! – взвизгивает мать. – Я хочу видеть тебя в белом платье! Неужели это так сложно?

– Нет, это несложно, – подскакиваю я. – Это невозможно! Просто невозможно, мам!

– Почему?

– Потому что я слышу пока что только чьи-то хотелки! Скажи, мам, я инкубатор? Может, я твоя породистая сука, которую необходимо возить на случку для такого же породистого потомства? Почему хочешь ты, а делать должна это я?

– Лен, перегибаешь, – тихо говорит папа, усаживая маму рядом. – Ну не хочет девочка, зачем ты давишь? Знаешь же Настин характер, теперь все назло будет делать.

– Валера, замолчи! Ты вообще на чьей стороне?

Я с благодарностью смотрю на папу, а сама в мечтах перегрызаю Максу глотку. Ну сука же! Взять и посвятить родителей в наши дела. Да еще и лыбится, тварь, когда мне мозги полоскать начинают.

Скандал, так стремительно набиравший оборот, утихает. Папа кивает головой мне, разрешая уйти. Спасибо, блядь! В своем доме теперь только с позволения кого-то передвигаюсь.

Вылетаю в коридор и цепко хватаю Макса за руку. Волоку в сторону спальни, и только плотно прикрыв за нами дверь, поднимаю на него глаза.

– Охуел? Ты какого хера устроил? – сквозь зубы выдавливаю из себя, стараясь не взорваться окончательно. – Обижаю я тебя? Сука и сволочь? Тварь неблагодарная? А ты, блядь, кто? Кто ты такой, что я с тобой нянчится должна? Жопу тебе не вытерла и сопли? Обидела мальчика?

– А сколько мне терпеть? – также шепотом взрывается Макс. – Замуж ты не хочешь идти, аргументируешь тем, что еще не добилась всего, чего хотела. О детях я мечтаю уже года три, но ты ни в какую. Опять начинаешь заливать мне о том, что сначала нужно стать на ноги. Ты просыпаешься и сразу лезешь в телефон, а вдруг кто-то написал. Засыпаешь тоже с телефоном. Справедливости ради, отмечу, что разнообразие есть. Не телефон, так компьютер. Только мне твое вот это разнообразие уже поперек глотки стоит, понимаешь? Найди ты, блядь, время для меня, реального, а не живи в своем виртуальном мире!

– А разве мои аргументы лишены смысла? Ты не думал о том, что, если я сейчас рожу – все время будет уходить на ребенка? И работать я не смогу! А на твою зряплату мы хер выживем!

– У нас накоплены деньги. Как-нибудь протянем.

– Эти деньги мы собирали на дом. На большой дом, в котором будет много места. Ты предлагаешь прожрать их? Спустить в унитаз? И вместо счастливого детства с собакой, попугаем и хомяком, нашему ребенку гипотетическому подсунуть двушку с придурками-соседями, вечно заливающими нас?

– Хорошо, отложим на потом детей. Что мешает нам сходить в загс? Ты так дорожишь своей свободой, что мне порой кажется, что и меня вышвырнешь, лишь бы не посягал на святое!

В его голосе я слышу страх. Плохо прикрытый страх, который он пытается выдать за раздражение. Дыши, Настя. Главное – дыши. Стараюсь себя успокоить, но хочется сделать больно. Дать ему почувствовать то, что я чувствую каждый раз, когда благодаря его стараниям происходят стычки с родителями.

– Знаешь почему я не хочу идти в загс и рожать детей? – с горечью отвечаю я, понимая, что сдержаться не получится. Не в этот раз. – Потому что я не вижу в тебе тех качеств, которые бы хотела видеть в своем ребенке. И я в тебе не вижу качеств, которые вообще хотела бы видеть в своем мужчине.

Он дергается как от пощечины, но ничего не говорит.

– Да, ты хороший. Ты можешь поддержать и посочувствовать, но… Ты бесхребетный. Ты привык плыть по течению, сложа лапки на пузе. Ты даже не заметил, как все проблемы переложил мне на плечи, и я тяну их, как ослик. Задыхаюсь, мне тяжело, сдыхаю, но продолжаю тянуть. Нужны деньги? Настя достанет. Соседи затопили? Настя поговорит. Глобальный пиздец наступил? Настя разрулит. Ну и какого хуя ты обижаешься потом, что я веду себя, как пацан в юбке? Признай, Максим, что в нашей паре мужик я. А ты просто яйценосец.

Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Натыкаюсь на мать, которая стоит под дверью.

– Довольна? – бросаю ей. – Иди, утешай Максимку. Ему сейчас очень не хватает маминой юбки. Побудь заменителем.

– А ты куда?

– Куда-то.

Обуваюсь и под мамино жужжание выхожу из квартиры. Сегодня я пойду в бар. А может завалюсь к подруге. Буду пить и много говорить. И реветь… Очень хочется реветь…

Снова вечер в компании старых закадычных друзей. Сижу в баре и наливаюсь виски, как конченный придурок. Повел себя утром как мудак. И сам повелся на игривую улыбку. Видел же, что Настя была удивлена не меньше моего, когда с ее уст сорвался вопрос о сексе. Нахрена поддержал? Не удивлен, что она так быстро сбежала, отказавшись работать со мной на постоянной основе.

– Ты че такой кислый, Серый? – толкает меня в бок Леха. – Может будешь дурь? Расслабишься, из башки свою чику выбросишь.

– Отвали, – лениво отвечаю ему и тянусь за сигаретами.

– Ну сириосли! Гляди, сколько цып вокруг, выбирай любую, – с этими словами Лёха машет рукой, подзывая двух девчонок, активно дрыгающимися в такт музыке. – Девушки, а как насчет приятного вечера в компании роскошных мужчин?

Те согласно кивают, и подсаживаются за наш столик. Одна практически сразу перекочевывает на колени к Лёхе, а вторая придвигается ко мне.

– Маша, – перекрикивая музыку, представляется она. – А как тебя зовут, красавчик?

– Да хоть Глаша, – резко отвечаю ей и отталкиваю. – Иди ищи себе другого спонсора.

Маша на мгновение замолкает и растерянно хлопает глазами, после чего предпринимает еще одну попытку флиртовать:

– А я уже нашла, ты меня устраиваешь.

Хочется двинуть Лёху в челюсть. Нахрена мне геммор в виде прилипалы. Сдерживаю себя, и делаю большой глоток виски. Взгляд смещается в сторону барной стойки и…

– Какого хера? – выдаю я, заметив там Настю в компании своей пристукнутой подружки Алисы.

– Че? Не нравится? – не понимает Лёха моей реплики. – Давай меняться, меня любая баба устроит.

– Отвали, сказал же, – резко отвечаю, подрываясь на ноги.

Но тут же опускаюсь. Настя меня пока не замечает, значит я могу за ней понаблюдать некоторое время. Ни разу не видел ее в подобных заведениях. Она постоянно отсиживалась дома, либо же валила к друзьям. На лице нет макияжа, что тоже странно само по себе.

Окидывая взглядом тонкую фигурку, отмечаю, что она осталась в том же, в чем была утром в офисе. И вновь задаюсь вопросом, но уже про себя: какого хера?

Вытаскиваю телефон из кармана и набираю сообщение:

Арик: Хом, у тебя все в порядке?

Арик: Ты не отписалась, как доехала. Я волнуюсь

Она достает телефон из сумочки, смотрит на экран несколько секунд и кидает его обратно, оставляя смс без ответа. Дубль три: какого ебаного хера?

Чувствую, что что-то случилось и сам начинаю закипать. Воображение не дремлет, рисует картины, от которых мне хочется подлететь к ней, перекинуть через плечо и унести из этого места, чтобы хорошенько потрясти и выведать всю правду.

Наглая девица Маша пытается перебраться ко мне на колени. Вновь отталкиваю и с угрозой предупреждаю:

– Еще раз полезешь, сука – покалечу. Поняла меня?

Испуганно кивает и ретируется в сторону туалета. Я же продолжаю наблюдать.

Судя по всему, случилось что-то серьезное. В мигающем свете замечаю, что лицо Насти блестит. Да и по напряженной позе понимаю, что девушка хоть и старается держать себя в руках, у нее очень плохо получается. Наконец, бармен опускает перед ней высокую стопку и блюдце с нарезанным лаймом. Значит, текила…

– Серый, я по делам, не скучай, – прерывает мое наблюдение Лёха, поднимаясь со своей ночной игрушкой. Ясно, значит договорились и кого-то ждет сегодня классный секс.