Но, как оказалось, не только группа Рамлоу любовалась работой высочайшего начальства. Начальство тоже кое-чем любовалось. Вернее, кем — Броком.

***

Вызов к Капитану застал врасплох. Брок и успел только отмыться после миссии, как натолкнулся на хмурого адъютанта, почти прозрачного от чрезмерной нагрузки. Их было четверо, но неуемному потоку энергии Роджерса и того было мало.

Рамлоу кивнул Роллинзу в ответ на вопросительный взгляд и мысленно перекрестился. Вызов на самый верх не обещал ничего хорошего: либо обязанностей подкинут, либо выговор объявят. Но для отказа не было ни малейшего повода.

Вопреки пропаганде ЩИТа, Капитан не ютился в глубоких подвалах. Его апартаменты располагались на самом верху многоэтажного здания. Приложив ключ-карту к терминалу лифта, адъютант пропустил Брока вперед, а сам остался внизу, проводив визитера ничего не выражающим взглядом. Такой прием заставлял нервничать еще больше.

Личный лифт Капитана отличался простотой и какой-то старомодностью. Темные деревянные панели, скрывающие стены из стального листа толщиной не менее пяти сантиметров, и натертое до блеска зеркало в тонкой серебряной оправе, наверняка антиквариат. К счастью, никакой музыки, никакого фокстрота, как можно было ожидать, зная, на какие годы пришлась юность лидера Гидры. Только мрачная, гнетущая тишина.

Чем выше поднимался лифт, тем меньше было жизни вокруг: за несколько этажей до цели жилые и офисные помещения заканчивались и размещались сверхсекретные склады, доступ к которым имели немногие. И до Рамлоу дошло, что прямо сейчас, практически ночью, он оказался единственным представителем хомо сапиенс здесь. Роджерс не в счет.

***

Из лифта напряженный Брок, никогда ранее тут не бывавший, вышагнул прямиком в кабинет. Так что, едва только двери открылись, он имел счастье лицезреть Роджерса во всей его монументальной красоте.

Тот стоял, опираясь бедром на массивный стол черного дерева, в своей излюбленной черной форме с изображением Гидры на груди. И можно было поспорить на что угодно, что на ней вы не найдете ни одного следа от пули или другого оружия, ибо Капитан Гидра никогда не ошибается: его нельзя застать врасплох, обмануть или очаровать. Он совершенен, холоден и всесилен.

— По вашему приказанию прибыл, — дрогнувшим голосом произнес Брок. — Хайль Гидра!

Последние звуки еще продолжали вырываться из его горла, а он уже вжимался лицом в ближайшую стену, придавленный сзади навалившимся тяжелым телом. Руки зафиксировали в жестком захвате, от которого в запястьях что-то предупреждающе хрустнуло, штаны затрещали по швам под действием чужих рук.

Атака была стремительна, Капитан — силен, но тактические костюмы не зря разрабатывались лучшими оружейниками Гидры: они с блеском выдержали первый напор, дав Броку время сориентироваться и принять решение.

Выкручиваться из хватки суперсолдата, рискуя целостностью пястных костей, было бессмысленно, но сдаваться Рамлоу не собирался. Не для того он годами пахал, в том числе над собой, чтобы закончить одноразовой шлюхой, пусть и под хозяином Гидры. Любовники и любовницы у Роджерса никогда не задерживались.

Прицельный удар пяткой в болевую точку на голени, на мгновение ослабивший хватку напавшего, позволил Броку освободиться и развернуться к опасности лицом — и вместо ожидаемого ответного удара, пули или окрика получить… улыбку. Если подумать, улыбка была самым сногсшибательным и безотказным оружием в арсенале Капитана. При виде нее он застыл столбом, неверяще уставившись на мягкий изгиб губ, на блеск белоснежных зубов, на едва заметную ямочку на щеке. Его можно было брать тепленьким — он бы сейчас и в пасть тигру голову сунул, если бы Роджерс продолжал улыбаться.

— Не сопротивляйся, — донеслось до него как сквозь толщу воды, в то время как сам он зачарованно наблюдал за движением прихотливо изогнутых губ одного из самых жестоких и загадочных существ на планете. — Сделаешь только хуже.

— Я служу Гидре всей душой! Но быть подстилкой — никогда, — еле собрав в кучу расползающиеся мозги, выдавил он из себя.

— Твои желания меня не интересуют. Я готов спустить тебе некоторые вольности, — в холодных голубых глазах напротив застыла доброжелательность, точь-в-точь как у людоеда, милостиво разрешающего своей жертве выбрать: быть ей сваренной или съеденной заживо. — Но до определенного предела. Мне нравится твоя решимость и твое бесстрашие. Так что иди сюда. Сам.

— Ни за что! — отступать было некуда, но от этой стены он отойдет только в бессознательном состоянии. Или трупом.

— Ладно.

Снова почти неуловимое глазом движение, и Брок распростерт на полу. Придавлен, как тысячетонным прессом — не шевельнуться. Только смотреть в потемневшие глаза своего насильника, чувствуя, как сдается одежда под напором могучих рук, и он остается голым и беззащитным. Даже укрывшись за семью замками в секретном ядерном бункере, разве сможешь ты спрятаться от вездесущего Капитана Гидра?

— У тебя нежные губы, — произнес Роджерс, задумчиво проводя по предмету своего интереса кончиками пальцев. — Ты красиво двигаешься, я сразу заметил. Уверенно, четко. Ты бы на меня бросился, я знаю, было видно по позе. Открой, — он надавил на губы, пытаясь проникнуть дальше. — Не хочу портить тебе лицо, — он вздохнул и осуждающе сдвинул брови, потому что Рамлоу разжимать зубы не собирался. — Но могу ведь и передумать. Ударю так, что… Вот молодец!

Брок зашипел, едва только прохладные пальцы оказались во рту, и что было сил прикусил наглых захватчиков. До крови. До красной, как у обычного человека, крови Капитана Гидры, стекавшей по подбородку, мешавшейся со слюной.

— Как хочешь, значит, без подготовки, — медленно произнес Стив, с каким-то новым, маниакальным интересом всматриваясь в светло-карие глаза человека под собой.

А потом резко закинул ногу Брока себе на плечо, ладонью пострадавшей руки пройдясь по своему до предела возбужденному члену, и стал вдавливаться внутрь.

Размер у него был немаленький, и больно стало так, что Броку, до этого дня гетеросексуальному представителю человечества, казалось, что его разрывают на куски в самом стыдном месте, что в него медленно, но неотвратимо загоняют толстый металлический штырь, раскаленный докрасна, таким горячим был Капитан. Внутри горело и жгло. Казавшийся огромным член резко входил в него глубоко-глубоко и медленно выходил, продлевая агонию. И так продолжалось снова, и снова, и снова, пока боль не слилась в одну огненно-мучительную симфонию, грозившую выбросить его из реальности.

Заметив, что жертва начала уплывать, Капитан впился в до сих пор испачканные кровью губы болезненно-острым поцелуем. Не жалея, кусал открытый в безмолвном крике рот, смешивая их слюну и кровь еще и тут, ставя свое клеймо.

И даже позволял кусать в ответ, потому что своему человеку можно позволить все.

— Мой! Ты слышишь? Мой! Мой… — доносился до Брока яростный шепот, вбивающий каждое слово мощными толчками прямо в душу. — Мой! Мой…

========== Стив Брок. Гидраверс часть 2 ==========

Комментарий к Стив Брок. Гидраверс часть 2

Внезапно написалась вторая часть.

Когда Брок открыл глаза, то сразу понял, что находится в главном госпитале Гидры. Только здесь потолки были ядовито-зеленого жизнеутверждающего цвета. В какой момент отключился, он точно сказать не мог, но точно это было уже после оргазма Капитана, во время которого тот сдавил Брока так, будто был сделан из адамантия.

Судя по едва слышному гудению кондиционера и идеально повторяющему очертания тела удобному матрацу, номер ему предоставили экстра класса, как важному лицу. Чувствовал он себя хорошо, нигде ничего не болело, и он рискнул перекатиться на бок, сразу же упершись взглядом в спящего рядом с кроватью в кресле для посетителей Роллинза.

— Джек, — хрипло позвал Рамлоу, втайне радуясь, что заместитель все еще жив. После произошедшего можно было ожидать чего угодно. — Джек!

— Я здесь, сэр! — бодро отреагировал заспанный Роллинз, которого внезапно стало жаль. Хотя это не он стал объектом поползновений Капитана Гидра. — Командир… — потерев глаза, уже тише выговорил тот — и вдруг заорал со всей дури: — Ты чего, блядь, удумал?!