Почему, скажи на милость,

Равенства в природе нет!

Мне внизу – лишь мрак и сырость,

Им вверху – простор и свет.

И плывут неторопливо

Без нужды и без забот,

Я копаюсь терпеливо

На участке, словно крот.

И в четверг, и в понедельник

Видят Землю с высоты,

Я же вижу можжевельник

Да ольховые кусты.

Говорят, что где-то в мире

Есть счастливая страна,

Там и окна в доме шире,

Есть чудовинка одна:

Ты шагаешь, а в кармане

Чёрный ящичек лежит,

Воздух сух, как в финской бане,

Пот безудержно бежит.

По жаре такой шагая,

Вспомнишь сразу отчий край,

Неприятна жизнь такая,

Хоть ложись и умирай.

Но потом, собравши силы,

Кнопку в ящичке нажмёшь,

Тотчас же польется милый

И прохладный летний дождь.

Говорят и, видно, знают,

Раз до этого дошло, что оттуда

Прилетает к нам на Землю Н Л О.

Раз садятся, то нечестно

Невидимками ходить,

Встретиться бы интересно,

Посидеть, поговорить.

Я бы им сказал: «Земляне

Ценят ваш, пришельцы, ум»…

Вдруг услышал на поляне

За спиной какой-то шум.

Оглянулся, повёл глазом

И увидел космолёт,

Испугался так, что разом

Выступил холодный пот.

А по трапу космолёта,

Поправляя свой мундир,

Опустился наземь кто-то –

Штурман или командир.

Слышу голос тихий:

«Здравствуй!» Я: «Здорово!» – говорю,

Сам поспешно для защиты

Палку толстую беру.

Он смеется: «Брось! Не надо!

Палка – это не топор,

Лучше сядем мирно рядом,

Лучше драки – разговор.

Или, может, извиниться,

Ты меня сюда позвал?

Перестань, мой друг, сердиться,

Что невольно испугал.»

«Что бояться?» – я ответил, -

«Посидим, поговорим».

Он лицом умён и светел,

Я – один и он – один.

Солнце клонится к закату,

День спокоен и хорош,

Не запомнить эту дату

Мне нельзя, а то – запьешь.

Вот и день мгновеньем минул:

«Как живу? Ты знаешь сам.

Ты вот дверь слегка задвинул

И летишь по небесам,

Набираешь скорость света,

Сам – и раб, и господин,

Не берёшь с собой при этом

Ни бензин, ни керосин.

Мне вот эту колымагу

Продали и будь здоров,

И оформили бумагу,

И катись, Иван Петров.

Ну, а где беру запчасти,

Где бензин и что плачу,

О бессилье высшей власти

Даже думать не хочу.

Ну, а ты, когда летаешь,

Где же топлива берёшь?»

«Это очень просто, знаешь,

Расскажу, и ты поймёшь!

Изучали мы комету,

Что по эллипсу летит,

И заметили при этом –

Все тела – большой магнит.

Если принцип притяженья

В нашу технику внедрить,

Это будет достиженье,

Это чудо может быть.

И учёные планеты

Долго думали, и вот

Совершили чудо света.

Это чудо – космолёт.

Не страшна любая дальность

И его прекрасен вид,

Измени, как луч, полярность,

И машина полетит.

Вижу я, ты строишь домик,

А деревья повалил,

Наш совет планеты, словом,

Он бы вас не похвалил»

«Я не понимаю будто,

Хлеб посеешь – будешь жить.

Ведь у нас сейчас продукты -

Дефицитов дефицит.

Буду я по воле божьей

Домик строить года два»…

«Что так долго?» «Возраст все же,

Силы теплятся едва!»

«Так, давай сидеть не будем,

Строить я б тебе помог,

Утром пусть предстанет людям

Домик, чудо-теремок!»

Я подумал: «Ну и ночка.

Строить я не буду, шиш!

В этом чудо-теремочке

На Юпитер улетишь»,

А ему сказал: «Не надо.

Не оценишь никогда

Этот домик – терем с садом,

Не оценишь без труда!»

Долго мы сидели рядом,

Мысли путая в кольцо,

И смотрели тёплым взглядом

Он – в лицо и я – в лицо.

А потом, плечо потрогав,

Он сказал, не пряча глаз:

«Не хотел бы я в дорогу

С ним лететь уже сейчас?»

Я сначала удивился,

А потом спросил: «Куда?»

Он махнул рукой,

Светилась в небе яркая звезда.

«Нам лететь к звезде полгода

И обратно – будет год.

На Земле – закон природы,

Как во сне – сто лет пройдёт.

Внеземному просвещенью

Нами шанс впервые дан,

Чтобы после возвращенья

Была польза для землян.

Мы бы вам основы дали

Технологии полета,

Конструктивные детали,

Примененье космолёта,

Формулы редчайших сплавов,

Лёгких эластично-жарких

Для полетов быстро-плавных,

Тканей прочных, тёплых, ярких.

Чтоб учёные земные

Избежали повторенья,

Мы б расчётами снабдили

До шестого измеренья.

Мы бы память разбудили –

Клад могучего резерва,

Чтобы вы – земляне, были

Цепь космического нерва.

Мы космические братья,

И роднит нас с вами разум,

Нам пора скрестить объятья

И решить задачи разом.»

Он умолк и ждал с надеждой,

Что отвечу я ему,

Рядом я сидел, как прежде,

И молчал, смотрел во тьму.

Поразила меня фраза:

«На Земле сто лет пройдёт…»

Значит, в сотню кратных раза

В космосе короче год.

Значит, не увижу внучку,

Дочь Алёну и жену,

Над вулканом белым тучку,

Дождь и снега пелену,

Не услышу запах моря,

Птичьих песен, шум грозы,

На Земле оставлю зори,

Лепет внучки–егозы.

И такою вдруг тревогой

Стала грудь моя полна,

Что решил я: «Мне дорога

В неизвестность не нужна»…

Мчаться через мрак и холод

От того, где рос и жил,

Не могу, уже не молод,

Не найти мне столько сил.

На земле своей трудился,

Где хочу я жить и впредь,

А потом, как и родился,

Незаметно умереть.

Пусть изгажена, изрыта

Эта древняя земля

И снарядами избита,

И больная – но моя!

Мне не нужно славы бремя,

Шум восторга и похвал,

Прахом их укроет время,

Унесёт столетий шквал.

Он все понял и поднялся,

И сказал: «Ему пора»,

И ушел, а я остался

У вулкана до утра.

И в тревожном нетерпенье

Я сюда спешу опять,

Чтоб унять свое волненье

И подумать, и понять,

Почему мне ночью снится

Эта встреча? Я хочу –

Пусть все это повторится,

И я в космос улечу.

1990

***

Памяти А. Терещенко.

Своей рукой другую руку

Ему с улыбкой не пожать,

Печаль, тревогу, счастья муку

Не передать, не передать.

Не встать, как прежде, спозаранку,

Когда капель дождя звенит,

Дорожный ветер за баранкой

Не опьянит, не опьянит.

И сердце, устали не зная,

Всегда стучало и молчит.

И похвала друзей скупая

Не ободрит, не ободрит.

Стоят на страже обелиски -

угрюмой вечности приют,

да ветер пролетает низко,

да птицы вещие поют.

XI.1990

***

Дождём и ветром в окна бьет.

Брожу по комнатам, как тень,

И непрерывно дождь идёт,

Уже идёт четвёртый день.

Сквозь дождь струится тусклый свет,

И душу мучает тоска,

На всей Земле, быть может, нет

Уже сухого уголка.

Плывут по лужам пузыри,

Гудят от ветра провода,

И дождь сквозь сито упыри

Не остановят никогда.

А по асфальтовой реке

Бежит, спеша, машин волна,

И в тучах где-то налегке

От нас упряталась Луна.

Горит экран, там В. Леонтьев –

Звезда среди эстрадных звёзд,

Поет, танцуя, и лохмотья

Свои бросает на помост.

С экрана белого смеется

Над нами дерзко жизнь сама,

И как нам только удается

Так жить и не сойти с ума.

XI.1990

***

Ах, надоело! Ну, так надоело!

Это проклятое нудное дело –

Рано вставать и спешить на заправку,

Вынести вновь нервно-зыбкую давку,